Рейтинговые книги
Читем онлайн Диктатор - А. Марченко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 114 115 116 117 118 119 120 121 122 ... 159

— Как вы себя чувствуете, господин премьер-министр, после столь длительного перелета? — В голосе Молотова, задавшего этот тривиальный вопрос, чувствовалось необычайное по сравнению с его традиционно деловым тоном тепло.

Черчилль, щурясь от солнечных лучей, просиял широкой улыбкой доброго и слегка уставшего льва.

— Великолепно! — громко воскликнул он.— Я получил истинное удовольствие!

Его свежее, бодрое лицо, скорее присущее молодому, полному сил человеку, чем почти семидесятилетнему премьеру, подтверждало, что его слова — не просто казенный оптимизм.

Оглядевшись вокруг, он с еще большим воодушевлением добавил:

— Москва оказалась такой приветливой! Это глубоко символично!

Вслед за Черчиллем из самолета вышел специальный посланник президента США Аверелл Гарриман — поджарый, крепко и точно скроенный, с лицом, наделенным истинно мужской красотой.

Грянул военный оркестр, исполнивший три гимна: британский, американский и советский. Черчилль левой рукой тяжеловато оперся на трость, правой полусогнутой ладонью взял под козырек.

Оркестр умолк. Черчилль вместе с Молотовым приблизился к почетному караулу и с нескрываемым любопытством оглядел недвижно стоявших красноармейцев в касках, с зажатыми в руках винтовками. Потом он медленно, по-бычьи нагнув громоздкую голову, пошел вдоль строя, устремляя на каждого красноармейца свой тяжелый испытующий взгляд. И так как он буквально пронизывал колючими въедливыми глазами каждого парня в красноармейской форме, этим ребятам стоило большого труда выдержать необычный экзамен.

«Черчилль, кажется, хочет прочитать на их лицах ответ на свой главный вопрос: уверены ли они, что Россия выстоит в этой кровавой битве. Думаю, что теперь у него исчезнут всякие сомнения»,— подумал Андрей, заранее прикидывая, что такие или примерно такие фразы будут и в его репортаже.

Снова грянул оркестр, и почетный караул, чеканя шаг, промаршировал мимо высокого гостя и стоявшего рядом с ним Молотова.

Едва последняя шеренга проследовала мимо, к Черчиллю с камерой, боясь потерять драгоценные минуты, ринулся Кармен. Воспользовавшись этим, постарался подойти как можно ближе к микрофону, установленному на летном поле, и Андрей.

Кармен, обратившись к Черчиллю, быстро проговорил что-то по-английски. Черчилль в ответ важно кивнул головой и подошел к микрофону. Андрей, в свое время окончивший курсы английского языка, успел понять из его короткой речи главное:

— Мы полны решимости продолжать борьбу рука об руку, какие бы страдания, какие бы трудности нас ни ожидали, продолжать рука об руку, как товарищи, как братья до тех пор, пока последние остатки нацистского режима не будут превращены в прах, оставаясь примером и предупреждением для будущих времен.— Эту длинную, витиеватую фразу Черчилль произнес на одном дыхании.

Кармен поблагодарил и протянул микрофон Гарриману. Тот обаятельно улыбнулся, будто встретил давнего и приятного знакомого.

— Президент Соединенных Штатов Америки,— сказал Гарриман высоким звучным голосом,— поручил мне сопровождать премьера Великобритании во время его важнейшей поездки в Москву в этот решающий момент войны. Президент США присоединится ко всем решениям, которые примет здесь господин Черчилль. Америка будет стоять вместе с русскими рука об руку на фронте.

Официальная часть встречи была закончена. Андрей увидел, как Черчилль грузно усаживался в черный лимузин с зеленоватыми стеклами. Задержавшись перед тем как опуститься на заднее сиденье, он, явно позируя перед кинокамерой Кармена, улыбнулся и поднял вверх два пальца — средний и указательный,— изобразив ими латинскую букву «V».

«Это, наверное, означает второй фронт, значит, второй фронт союзники откроют в этом году!» — с ликованием подумал Андрей, делая судорожные пометки в своем блокноте.

Если бы он знал, как заблуждается! Два пальца, вскинутые кверху Черчиллем, означали вовсе не второй фронт, а латинскую букву «V», призванную обозначать слово «виктория», в переводе на русский — «победа».

Летное поле аэродрома быстро пустело, Андрей тоже поспешил к своей машине, чтобы мчаться в редакцию и готовить сенсационный материал: тот самый Черчилль, который и во сне видел, как бы задушить Советы, впервые приехал в Россию, чтобы сражаться вместе с ней против фашистской Германии.

…Машина же, в которой находились Черчилль и Молотов, в эти минуты мчалась по пустынным улицам Москвы на государственную дачу номер семь, находившуюся в тринадцати километрах от столицы.

Желая глотнуть свежего воздуха, Черчилль опустил боковое стекло. Стекло было очень толстым; наметанным глазом он прикинул: более двух дюймов.

— Эта толщина превосходит все известные мне рекорды,— обращаясь к переводчику Павлову, сказал Черчилль.

— Министр говорит, что это более надежно,— пояснил ему Павлов.

Черчилль еще пристальнее взглянул на Молотова и мысленно оценил его как человека выдающихся способностей и хладнокровно беспощадного. Сейчас ему совсем вблизи были хорошо видны черные усы на плоском лице Молотова, его невозмутимо-проницательные глаза. Еще при встрече в Лондоне Черчилль отдал должное стойкой выдержке Молотова, его холодной улыбке, взвешенности каждого произносимого им слова и любезным манерам. Разговаривать с ним было непросто, а без словесной эквилибристики и туманных выражений, к которым то и дело прибегал Черчилль, и вовсе приходилось туго. Но если таков Молотов, то каков же тогда Сталин, которому ему, Черчиллю, предстояло сказать то, что не только не могло быть воспринято мало-мальски терпимо, но то, что могло вызвать с его стороны взрыв негодования.

Впрочем, размышлял Черчилль, пытаясь найти себе оправдание, Сталин должен винить прежде всего самого себя. В свое время, заключив пакт с Гитлером, он, Сталин, проявил полное безразличие к участи западных держав, дал Германии возможность захватить все Балканы. Война, по глубокому убеждению Черчилля,— это всегда по преимуществу список ошибок и опрометчивых действий, но в истории, пожалуй, не найдется ошибки, равной той, которую допустил Сталин и его окружение, когда они, понадеявшись на заверения сатаны, безучастно ждали, когда этот сатана набросится на них. Будто лишенные разума, они, казалось, и не подозревали, что Гитлер принял решение уничтожить Советы. Мы, англичане, размышлял Черчилль, до этого считали их расчетливыми эгоистами. Но вскоре поняли, что они оказались к тому же простаками, которых Гитлер просто-напросто облапошил. Иначе чем объяснить, что Сталин не соизволил даже ответить на его, Черчилля, письмо еще в июне 1940 года с предложением улучшить англо-советские отношения. И вот — расплата за ту ненависть и презрение, которые питал Сталин к западным демократиям. Да, Немезида не дремлет, она разрушает всякое неумеренное счастье, обуздывает сопутствующие ему самонадеянность и карает особо тяжкие преступления. Впрочем, сейчас Черчилль послал мысленный упрек и в свой адрес: тогда, в преддверии войны, он считал, что Гитлер и Сталин скорее заключат сделку за счет Великобритании, чем будут воевать друг с другом. А Сталин, видимо, был уверен, что Гитлер не нападет на СССР, пока не закончит войну с Англией.

Теперь вот Сталин поумнел, поняв, что без западных стран ему не обойтись, и заговорил с ними совсем другим языком. Теперь он взывает к союзникам, по существу умоляя их помочь, и побыстрее. Но это по существу, а по форме Сталин — молодец, он не ставит себя в унизительную роль попрошайки. И хотя знает, что такие его еще прошлогодние стенания, как: «В итоге мы потеряли больше половины Украины и, кроме того, враг оказался у ворот Ленинграда» или же «Советский Союз стоит перед смертельной угрозой» — вряд ли способны разжалобить союзников, он прибегает к запугиванию их такими, например, доводами: «Немцы считают вполне возможным бить своих противников поодиночке: сначала русских, потом англичан». Намек более чем прозрачный!

Благодаря Черчилля за согласие кроме обещанных ранее двухсот самолетов-истребителей продать Советскому Союзу еще столько же, Сталин все же счел необходимым заметить, что эти самолеты, которые, как видно, могут быть пущены в дело не скоро и не сразу, а в разное время и отдельными группами, не смогут внести серьезных изменений на Восточном фронте.

Черчилль почти дословно восстановил в памяти фрагмент из послания Сталина, помеченного третьим сентября 1941 года:

«Здесь уместен вопрос, каким образом выйти из этого более чем неблагополучного положения?

Я думаю, что существует лишь один путь выхода из такого положения: создать уже в этом году второй фронт где-либо на Балканах или во Франции, могущий оттянуть с Восточного фронта 30 — 40 немецких дивизий, и одновременно обеспечить Советскому Союзу 30 тысяч тонн алюминия к началу октября сего года и ежемесячную минимальную помощь в количестве 400 самолетов и 500 танков (малых или средних).

1 ... 114 115 116 117 118 119 120 121 122 ... 159
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Диктатор - А. Марченко бесплатно.

Оставить комментарий