— Слышал такое и в Японии… — кивнул Пэнки.
— Им д–действительно не везет последнее время, — продолжал Крукс. — Совсем н–недавно, когда я был в Сингапуре, п–полиция накрыла ночью на кладбище человек двести во время посвящения в члены мафии. Это случилось километрах в сорока от города Жонхор–Бару на юге Малайзии. Они там пили к–кровь петуха, клялись в верности своим боссам… Среди арестованных было человек с–сорок сингапурцев, в том числе те, с кем мне предстояло встретиться. Если “империя” по–прежнему заинтересована в крупных партиях наркотиков, Алоиз…
— Не только “империя”, но и вы, милейший, как один из наших видных акционеров, — резко заметил Пэнки.
— Если “империя” по–прежнему заинтересована, — повысил голос Крукс, — я бы рекомендовал прекратить п–по–пытки монополизировать скупку в “золотом треугольнике”. Интерпол вплотную занялся в–всем районом на стыке границ Таиланда, Бирмы и Лаоса. Производство опиума там свертывается. Сейчас более п–перспективен район “золотого полумесяца” на северо–западе Пакистана, а еще — Колумбия…
— Мы думаем об этом, — заметил Пэнки. — Цены на героин растут; если действовать умно, это неиссякаемая золотая жила… А все потуги Интерпола — не более чем попытка тушить огромный лесной пожар ручными огнетушителями.
— Н–ну, в Юго–Восточной Азии сейчас это в–выглядит несколько иначе, — возразил Крукс.
— Там “черные боссы” в чем‑то ошиблись, Феликс.
— Или кто‑то основательно п–помог полиции, Алоиз.
Пэнки махнул рукой:
— Оставим сингапурские дела. Что слышно у Цезаря?
Крукс вздрогнул и отвел глаза.
— Там в–все в порядке, пока…
— Сколько времени вы у него пробыли?
— Ч–четыре дня.
— Значит, в главном вы не преуспели?
— В–в главном?
— Вы же поняли!
Землистые щеки Крукса порозовели.
— П–п-послушайте, Алоиз, — начал он дрожащим голосом, — оставим эту тему раз и навсегда… П–поймите теперь м–меня. Навсегда! Этот человек, кем бы он ни был, м–мертв… М–мертв…
— Здесь очень хорошая звукоизоляция, — спокойно заметил Пэнки, — и все‑таки попрошу не кричать. Объясните, в чем дело.
— М–мертв, — повторил Крукс совсем тихо. — Это так же очевидно, как и то, что я в–вижу вас сейчас живым. И оставим его п–прах в п–покое.
— Вашим людям удалось открыть гроб? — помолчав, спросил Пэнки.
Крукс вздрогнул и молча кивнул.
— И в гробу находилось именно его тело?.. Вы опознали?
Крукс застучал зубами и весь затрясся. Он трясся каждым мускулом по отдельности, и у Пэнки мелькнула странная мысль, что Феликс может рассыпаться.
— Ну–ну, успокойтесь, — Пэнки плеснул коньяка в его рюмку, — вот выпейте, ну же!
Он почти силой заставил Крукса проглотить коньяк.
— Что это с вами, Феликс? Вам действительно надо лечиться.
— Да, — пробормотал Крукс, вытирая ладонью со лба обильно выступивший пот. — Через н–неделю уеду в Швейцарию. В санаторий.
Наступило долгое молчание.
— Может быть, выйдем, пройдемся немного, — предложил Пэнки. — Подышим ветром, и покажу вам мой сад.
Крукс молча поднялся, опираясь на палку.
Они прошли в холл, и бритоголовый помог им одеться. Потом он молча распахнул парадную дверь. Они вышли наружу и, обогнув коттедж по гравийной дорожке, очутились в большом саду. Сквозь сплетения голых ветвей просвечивало темнеющее вечернее небо. С востока из‑за деревьев доносился глухой гул прибоя. Над океаном темнели гряды облаков. Их вершины еще были окрашены в алые тона заходящим солнцем.
— Пройдем туда. — Пэнки махнул рукой в глубь сада.
Шли медленно. Молчали. Крукс часто останавливался перевести дыхание.
— Тут у меня кладбище, — сказал вдруг Пэнки, мельком взглянув на своего спутника. Крукс замер на месте:
— К–какое еще к–кладбище?
— Не пугайтесь. Политическое… Идемте покажу. Да не упирайтесь вы, Феликс.
Они вышли на открытое пространство, окруженное темными свечами кипарисов. Крукс снова остановился.
Белые мраморные кресты, ряды каменных надгробий, между ними посыпанные красноватым гравием дорожки.
Пэнки взял Крукса под руку, подвел к первому ряду могил. Указал на надписи.
— Читайте!
На гранитной плите темнела надпись крупными буквами. “Восточная Германия” и дата “1945 год”, на соседней плите — “Польша”, потом “Венгрия”, “Чехия”, “Словакия”, “Румыния”…
— Там дальше — “Китай”, потом “Северная Корея”. — Пэнки водил по воздуху рукой, затянутой в коричневую перчатку. — Эта белая сломанная колонна в центре — “Россия”. Она была первой — пятьдесят восемь лет назад. А вон там — “Куба” — последняя пока… Вы не удивляйтесь, Феликс, мое хобби… Хороню то, что уничтожил мировой коммунизм.
— А это з–зачем? — Крукс указал на яму, напоминающую небольшую свежеотрытую могилу. — Для кого?
По бледным губам Пэнки скользнула усмешка.
— Здесь произошло чудо воскрешения, Феликс, Тут была могила Чили.
— Н–надо ее зарыть тогда.
— Да–да, конечно, но там… еще не все утвердилось. Подождем немного…
— А в действительности п‑под этими н–надгробиями… ничего нет? — помолчав, спросил Крукс.
Пэнки пожевал губами:
— Почему нет… Символы… Под этим камнем — высшие ордена рейха; тут, — он указал на одно из надгробий, — мы закопали моего любимого пса, вон там спит вечным сном кот моей экономки — его как раз тогда раздавило машиной… Ну и так далее…
— Не п–предполагал, — сказал Крукс, — просто не мог бы п–предположить такое, — он покачал головой. — Это ваше к–кладбище, наверно, единственное на Земле…
— М–да, вероятно. — Пэнки приподнял воротник пальто. — Идемте, однако, становится холодно.
Они направились к дому.
— Поздно уже. Я, п–пожалуй, поеду. — Крукс остановился и первый раз глянул прямо в глаза Пэнки.
— Оставайтесь ужинать.
— Нет, п–поеду, Алоиз.
— Ну, поезжайте… Только, Феликс, все‑таки последний вопрос. Вы мне так и не ответили тогда… Вы действительно… опознали его?
Лицо Крукса словно окаменело. Потом губы его задрожали, и он резко повернулся, чтобы уйти. Пэнки успел поймать его за рукав:
— Подождите, куда же вы?
Крукс с неожиданной силой вырвал руку:
— Не п–прикасайтесь ко мне. Вы — дьявол! Истинный дьявол в человеческом облике. Б–будьте вы прокляты! П–про–кляты, черт вас п–побери!
Он торопливо заковылял по дорожке. Потом вдруг остановился и оглянулся. Пэнки направился к нему и вдруг увидел, что лицо Крукса залито слезами. Они в два ручья бежали по бледным щекам, и он слизывал их с губ кончиком языка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
