Конституция Российской Федерации, Президент страны говорят о «многонациональном народе России», о «многонациональном государстве», о «многонациональной России», о «единстве нации». Во всех этих понятиях четко фиксируется единство многонациональности, которое имеет базовое значение как для понимания сути этнонационального, так и индивидуального, гражданского. Многонациональный народ Российской Федерации – это политическое единство граждан и этнонаций в «нации-государстве». Российская Федерация есть «нация-государство» как политически оформленная воля многонациональной общности граждан. Этот феномен отражает суть реально существующей многонациональности, исторических традиций общности и единства этой многонациональности, а также граждан Российской Федерации. Некоторые предлагают вместо «многонациональный народ» применять термин «многонародная нация» (В.А. Тишков), что не очень по-русски, ибо народ в России – понятие шире своего этнического, этнонационального содержания. Кроме того, от названия мало что зависит. Не обязательно все подгонять под какие-то трафареты. Есть Россия как общее государство наших народов и граждан, но есть еще Якутия, Бурятия, Чувашия, Дагестан, Татарстан, Башкортостан – исторические территории расселения народов, как и территории расселения русского народа, – Ярославская, Саратовская, Орловская, Смоленская, Ростовская области, Краснодарский, Красноярский, Ставропольский края со своими субкультурными особенностями, Ханты-Мансийский, Ямало-Ненецкий и другие автономные округа и т. д. и многие другие самобытные земли и народы со своей спецификой, составляющие единое государство. Как справедливо пишет В. А. Тишков, «смутный язык приводит к смутной политике»[377], поэтому дело ученых не вносить смуту не только в понятия и категории, но и, прежде всего, в суть явлений и процессов, помогая если не найти истину, то хотя бы приблизиться к ней, не замыкаясь на терминологии и на формальных признаках. Некоторых же больше беспокоит «чистота» терминов, категорий и понятий, чем истина отражения реальных процессов и явлений. Одно государство, один народ для многих из нас идеал. Важно из этого исходить, но познавая и признавая существование различных государственных образований и самобытных народов в составе Российской Федерации. Для меня тоже идеал – единое государство, единый многонациональный народ при свободном и всестороннем развитии народов и земель российских, солидарность и единство граждан Российской Федерации. И это все не моя выдумка, как интерпретируют некоторые расисты из группы Авдеева, а конституционные положения.
Кроме того, в России важно отмечать тот факт, что большинство наших народов в нашей стране не пришли откуда-то, как в Америке, а являются действительно коренными, живущими вместе столетиями на своей земле. Это – не мигранты – и термин «национальные меньшинства» тоже для нас подходит достаточно относительно.
Российские народы в преобладающем большинстве вошли в состав России не с дорожными чемоданами, а со своими землями, родниками, полями, реками, т. е. этнонациями. Это надо учитывать и не путать опять-таки с Америкой. Поэтому неоправданно применение к «истинно отечественным» народам терминологии «диаспор». Они в реальности есть «живые этносы», этнонации, составляющие в своей государственной общности многонациональный народ, единую для всех нацию-государство – Российскую Федерацию. Соответствующим должно быть и отношение к этим народам, к их роли и месту в Российской Федерации. Если татарин в Башкортостане чувствует себя хуже, чем в Башкортостане башкир, а башкир также в Казани, а дагестанцы в Москве чувствуют себя хуже, чем в Дагестане, а русский в Дагестане чувствует себя хуже, чем в Краснодаре, и т. д. – значит, мы еще не нация, не народ, мы – население. Об этом говорил Президент России В.В. Путин на Всемирном конгрессе татар в Казани (2003 г.). Этнонациональная политика – это позиция, меры, деятельность государства, чтобы население стало народом, а многонациональный народ – нацией. Государство обязано создавать условия для равноправного и равнодостойного обустройства страны с учетом прав и свобод всех национальностей и каждого человека – гражданина, независимо от этнонациональной принадлежности. Быть единым государством, способным формировать единую волю, реализовать волеизъявление как всего народа, так и каждой составной части страны – это политически важная задача создания российской нации. Вот почему важно закреплять конституционный принцип федерализма в многонациональной России. Российскому государству жизненно необходимо быть демократическим федеративным государством, способным функционировать на базе учета и проявления всего многообразия интересов многонационального российского общества. Совершенно правильно в связи с этим пишут специалисты о том, что, «для России проблема федерализма является на сегодня главной, основополагающей из всех, с которыми столкнулась она на пороге XXI века. Все другие являются по отношению к проблемам федерализма частными. Судьба федерализма – это сегодня судьба России и государственного существования, и, в конечном итоге, судьба миллионов людей»[378]. Это исходит из основополагающей роли для судеб Отечества проблемы обустройства народов и земель в едином российском государстве, и ее можно успешно решить только через укрепление федеративной модели государственного устройства Российской Федерации. Соответственно основные принципы федеративного устройства направлены, по сути, на гармонизацию в том числе и этнотерриториальных, региональных, местных и общегосударственных параметров развития государства, регионов, народов и граждан. Федерализм содержит внутренние механизмы как учета самобытных интересов каждой составной части страны, так и сохранения целостности всего единого государства. Пути унитаризма и сепаратизма являются крайними в наших условиях и потому не годятся для России. За последние десятилетия мы увлекались то самостоятельностью до конфедерализма, а теперь перед нами навис унитаризм с жестким укреплением вертикали государственной власти, упуская при этом необходимость самостоятельности и самобытности многообразия. Наше государство уже дважды в XX в. было разрушено чрезмерным единством и жестким унитаризмом. За этим последует сепаратизм, который может привести к очередному разрыхлению российской государственности. Как показывает российский опыт, с сепаратизмом мы еще как бы справляемся, а унитаризм – это хроническая болезнь нашего государства и чиновничества. Этот «инстинкт разрушения единства», как и попытки его чрезмерного укрепления ура-патриотическим лозунгами бесперспективны. Укрепление вертикали власти за счет централизации полномочий, как известно, приводит к потере самостоятельности местных сообществ. Параллельно и над обществом зависает опасность власти авторитарной как атрибут унитарной формы государственности. Те, кто из благих намерений укрепляет вертикаль власти, должны все же понимать, что Российское государство неоднократно разрушали, прежде всего, из центра, не оставляя шансов для его защиты на местах, в регионах. Именно республики, края, области, округа удержали единство РСФСР после развала СССР. А многонациональность России – это исторический процесс внутренних связей и взаимосвязей, сотрудничества (действий и взаимодействий), переплетения корней, многоцветия самобытности и гармонии общности. Наконец, многонациональность – это возможность объединения ресурсов и усилий для решения общих задач обороны, безопасности, науки, культуры, образования, духовного и экономического развития в целом.
Чрезмерно много незаслуженных обвинений направлено политиками и исследователями в адрес этнонационального фактора (в адрес народов страны) за развал Советского Союза и последующие процессы в России, за конфликты и трагедии, хотя на деле народы чаще лишь жертвы факторов совершенно другой социально-экономической и политической природы. При этом в условиях кризисов и смут, развала и конфликтов этнонациональный фактор – еще и способ самосохранения общности людей. Этнонациональный фактор в системе общественных отношений никогда не выступает полностью в самостоятельном качестве. Он вмонтирован в ткань общества, государства, как и государство, общество не могут функционировать вне этнонационального. Но исходной точкой и конечным проявлением диалектики их соотношения является человек, гражданин Российской Федерации.
Совершенно не корректен часто применяемый у нас термин «этнический федерализм» с его автоматическим переносом на автономии и республики, будто русская нация – не этнос, а Ярославская, Саратовская, Самарская, Рязанская и другие области менее этничны по своей природе, духу, культуре и традициям. Подходы, где одни – только этнические группы, другие – малочисленные этносы-нации, а только избранные – нация-государство, в общероссийском и в региональном понимании деструктивны. Федеральная власть в своем определяющем большинстве не способна пока понять эту деструктивность и тоже ведет политику не на преодоление кризисных явлений в этнонациональной, многонациональной среде, а на преодоление этничности, свержение этнонаций, «роспуск» республик и т. д.
