мы рассмотрели змею. Сначала – её голову, та была как раз напротив закрытого проёма двери и чуть раскачивалась. Да, что это змея, мы угадали. Угадали даже с размерами: как Чи-сан и предсказывала, она в толщину была раза в два тоньше многоножки, вот только при равном уровне, а значит, примерно равной массе и приблизительно равной плотности обеих, это давала в четверо большую длину. Длину многоножки мы измерили, можно сказать, шагами, когда внутри её скелета пробирались через завал – четырнадцать метров. Теперь это число следовало помножить на два в квадрате… Нет, я не помножал, я вёл глазами по телу – а оно никак не хотело кончаться…
Моя бабочка затаилась вплотную к проходу, и, казалась, змеюка пялилась, пытаясь выцелить именно её. Ну, а, так как я смотрел её глазами, то взгляды наши столкнулись и… И, не смотря на то, что это были не мои глаза, и на деле между нами было два метра монолитного камня, у меня на запястье резко заледенело костяное лезвие моего дикарского кинжала.
Я отшатнулся и разорвал контакт с бабочкой.
– Ни хрена себе!.. – согласился я со своей кельткой. И осознал, что у меня при этом клацнули зубы.
Тарра стояла рядом, успела подхватить, поддержала и не дала мне свалиться на землю.
– Что?!
– Слышали, что лягушки, бывает, сами к змее в глотку лезут? – тряхнув головой, утвердился на ногах я. – Вот, я ту лягушку сейчас понял… – и демонстративно поддёрнул рукав, поправил кинжал и с чертыханием огладил руку.
– Значит, змея? –решил всё-таки уточнить Ветогг.
– Да, всё, как прошлый раз, только не многоножка, а змея. Метку через бабочку Система не показывает, так что уровень не видел, но размеры… Толщиной полтора-два ярда, а длиной… Голова – прямо напротив была, это середина зала, а тело вдоль стен обвивало помещение… – я пальцем обвёл как бы симметричную половину. И указал на пол напротив себя. – Хвост, прямо под бабочкой дёргался.
– Хочешь сказать… – проследил он мой по стенам попытался подсчитать… – что около шестидесяти ярдов?!
« – Да, господин, это совпадает с моей оценкой.
– Если не больше. Изгибов у тела тоже хватало.
-- Ладно, а твоя бабочка уцелела? – встревожился Ветогг, – она в пасть к этой гадине не залезла?
Ох, поплохело мне. Миллион баксов спалить при втором применении!
« – Хозяин! Она ж неживая! – попыталась успокоить меня рыжая.
« – Но вернуть её не помешало б, господин. А время идёт…
Первым делом обратился к бабочке – есть! Живая-неживая, а функционирует. Часики-то тикают, что одиннадцать минут осталось, подсказывают. Я потребовал, чтобы она показала то, к чему цепляется – увидел камень. Нормально, раз не желудок или змеиные кишки, значит, нормально. Шевелиться ей не дал, не дал даже глазками или объективами – или что, там, у неё?! – двигать. Сначала надо прийти в себя.
– С бабочкой порядок, но больше ни на что не смотрел: надо подготовиться получше, да и в себя прийти тоже.
Опять удивила Тарра.
– Лекс, не дёргайся, – достаточно громко произнесла она и протянула к моей голове ладони.
Я всё-таки дёрнулся, но Восприятие перехватило чуть завистливый взгляд-вздох нашего мага. Далеко отодвинуться не успел – замер.
Её ладони опустились мне на виски, её голос в нашем чате улыбнулся:
« – Увидишь, я лучшая!»
Её пальцы, их подушечки захолодели, прохлада от них двумя струйками поползли внутрь головы, и мутная горячечная хмарь от змеиного гипноза начала таять. Тарра опять улыбнулась зашевелила пальцами. От их ласкающего прикосновения потоки прохлады усилились и потекли навстречу друг другу… А в момент соединения растворились друг в друге.И голове никакой мути не осталось.
Тарра убрала руки и чуть потрясла ладонями, будто стряхивая с рук грязные капли.
– Что это было? – спросил я.
– Эльфийки это называют клиритом, – усмехнулась она. – А наши шаманки – мозгочисткой.
– Ты не говорила, что можешь. С шаманами мглы пригодилось бы.
– Нет. Тогда бы у меня не получилось.
– Из-за твоего заблокированного интерфейса?
– Нет. Это не Система. Это я.
– Тогда почему?
– Не знаю, – с улыбкой ответила она, и я вдруг понял, что соврала.
« – Господин… – тоном училки, объясняющей маленькому мальчику, что девочек за косы дёргать не надо! – оркский клирит доступен очень немногим из них, главным образом – чернозубым, но даже у них работает лишь с некоторыми мужчинами, к которым половозрелая женщина испытывает определённые чувства, – фигурка коррелятки показательно вздохнула и перешла на другую тему: – Господин, обращаю Ваше внимание, что у “бледной моли” осталось восемь минуты активного времени.
– Спасибо, – улыбнулся я живой девушке. И повернулся к Креттегу: – Сейчас повторим. Только затычку опустишь пониже. Пожалуй, вот досюда, чтобы змеюка не смогла просунуться, – я вынул стальной кинжал и на камне рядом с дверью оставил зарубку. – Посмотрим, сумею ли я выстоять под её взглядом напрямую. Понял? Тогда по команде. И… парни, укройте меня моими щитами. Вдруг как-нибудь поможет.
Они прикрыли, но больше я надеялся на свою алебарду, которой прикрылся тоже.
Но несмотря на все эти предосторожности, а частично, как раз благодаря ним, всё это едва не вылилось в катастрофу.
К своей бабочке я подключился до того, как Креттег нажал на рычаг. Она всё смотрела на камень, к которому приклеилась, и я дал ей команду перевести взгляд на стенку. И, только убедившись, что напротив не маячат змеючины очи, медленно-медленно оглядел всё помещение. Змея покоилась на своём ложе. Да, она была вчетверо длиннее белуги, но белуга не могла сворачиваться в кольца. И только чёрная башка чудовищного пресмыкающегося покачивалась в метре над полом. И хоть до неё теперь было не пара метров, а с десяток, но встречаться с нею взглядом я не рискнул – глядел на стенку над нею.
– Давай! – кивнул я парнишке, и тот пустил в ход рычаг.
При первом же скрипе, змея дёрнулась и заскользила по полу. Я даже не понял поначалу – как? куда? Она почти дважды оползла весь периметр! И только после этого застыла, приподняв голову, напротив опускающейся плиты. Моей бабочки на директрисе её взгляда теперь не было: за этот десяток секунд я приказал ей отползти всторону. Но всё равно мерное покачивание тёмного тела, словно тормозило мысли. Хотя на этот раз кинжал на
