С высоты гребня им виден был весь город. Беглецы приостановились, озирая долину. Всюду кишели царские солдаты, кто конный, кто пеший; они толпились в узких проулках, круша и поджигая все подряд. Несколько домов уже полыхали, до Линдена доносилась кислая вонь дыма.
– Боги, – прошептала Зоря. – Лицо ее раскраснелось, в травянистых глазах блестели слезы. – Мы навлекли на них столько горя!
– Нет, любимая, – ответил Мириас. – Горожане нас укрыли, потому что они уже возненавидели царя. Смотри!
Из тени сада на солдатский строй ринулась толпа горожан. Трудно было разглядеть с такой высоты, но похоже было, что жители вооружены.
– Они сражаются!
Мысли Линдена смыл ужасом поток бледного, льдистого пламени. Юноша со всхлипом стиснул виски. Это чувство… белое безумие бхадрадомен…
– Линден? – спросила Зоря. – Что случилось?
Но юноша мог только безвольно ждать неизбежного. И миг спустя вскипело небо, рожая огромного, подобного дра’аку гхелима. Кожистые крылья ловили ветер, хвост бичевал воздух в предвкушении добычи.
Зоря и Мириас разом вскрикнули от изумления.
– Во святое имя Нефетер – что это?
Бледная тварь с пронзительным визгом обрушилось на разбегающуюся толпу орущих мятежников.
Заставить себя смотреть дальше Линден не мог. Зимородок уже пританцовывал от страха, роняя пену и мотая головой. Стоило Линдену двинуть его к вершине гребня, как жеребец сорвался в галоп. Зоря и Мириас вскоре догнали его. Оба были в ужасе.
– Что это было? – повторила свой вопрос девушка.
– Их называют гхелим, – ответил Линден. – Я уже видел таких. Одно убило дядю Танфии, когда мы пытались отбить Изомиру. Одно набросилось на меня в лесу. Я пустил в него стрелу, но оно выжило. Это создания бхадрадоменов.
– Что? – переспросил Мириас, подъезжая поближе. – Что?
Линден так привык к этому слову, что и забыл, каким омерзительным оно может казаться остальным.
– Ты, верно, ошибся. – Зоря помотала головой.
Линден смолчал. Они перевалили через гребень, и начали спускаться по другой стороне гряды, не столь крутой, зато густо заросшей подлеском. Танфии и остальных не было видно и следа… впрочем, в такой листве их с полушага не углядишь. Но так тяжело было думать, пока не схлынуло оглушающее чувство ясновидения.
Пробравшись сквозь лабиринт старых кладовых, вскарабкавшись по лесенке и выцарапавшись через тесный люк, Танфия, Сафаендер и его актеры оказались в чаще на внешнем склоне гряды. Царила тишина, только щебетали в ветвях птицы. Неожиданное спокойствие казалось жутким; и трудно было поверить, какие ужасы творятся сейчас в нескольких сотнях шагов отсюда.
Они застыли, прислушиваясь, приглядываясь.
– Кажется, все спокойно, – решила Танфия. – Куда теперь?
Остальные – Аштарь и Шарма, Эвендер и Салиоль – тупо воззрились на нее. Тряпки, напяленные ими, были не более пригодны для долгого пути, чем легкие домашние накидки; плащи – расшиты золотом и почти прозрачны.
– Понятия не имею, – признался Сафаендер.
Поэт оделся во все белое, и был бы заметен издалека любому врагу.
– Я что-то слышала о месте встречи?
Поэт потер лоб.
– Мы в свое время договорились с Элдаретом, что, буде нам придется разделиться, мы оба направимся в одно место.
– И где это?
– Я помню название, и примерно знаю, в какой это стороне. Но как туда добраться – понятия не имею!
Танфия в ужасе воззрилась на него.
– Но должен же!
– Зоря знает.
– Ну хоть примерно объясни!
– Называется Энаванейя. Это близ… боги, все из головы вон. Запутался я. География всегда была моим слабым местом.
Танфия начинала терять терпение. Будь на месте поэта Руфрид, она уже обрушила бы на него все возможные оскорбления, но с ней был Сафаендер, и на него злиться было невозможно.
– И это говорит человек, написавший «Эскадале»? – ласково усмехнулась она.
От взгляда его у девушки язык примерз к горлу. Лицо поэта озарилось высокомерным презрением, словно восторженный подличатель отвлек его очередным дурацким вопросиком.
– Справочный материал. Ты, кажется, путаешь писательское мастерство с реалиями моего бытия.
Танфия отшатнулась, униженная и потрясенная.
– Тогда пошли вниз, к подножию. Там, может, сумеем осмотреться получше.
Девушка решительно двинулась вперед, испытывая неловкость оттого, что ей, только что так униженной, приходится веси этих людей. Линдена до сих пор нет и следа… сердце ее дрогнуло. Что, если в густом подлеске они упустят друг друга, или с ним случилось что-нибудь?
Покуда они шли, Танфия прикидывала направление по сторонам света —примечая положение солнца, растущий на стволах мох.
– Вспомнил уже кто-нибудь, куда нам податься? – спросила она так небрежно, как только сумела.
– Это в Лузанийском лесу, – сознался Сафаендер. – За рекой Херент, к западу отсюда.
– Тогда мы не в ту сторону идем. Это восток. Значит, надо как-то обойти город, и… погодите-ка. – Танфия зажмурилась, вызывая перед внутренним взором карту, над которой они с Руфридом столько раз склонялись. – Лузанийский лес отсюда к северо-востоку. Идем мы правильно.
– Ты уверена? – усомнился поэт. – Я думал, нам на запад.
Актеры подозрительно косились на Танфию, словно изумляясь, как она осмеливается спорить с самим Сафаендером.
– Я иду на восток, – отозвалась она. – Идете вы со мной или нет – дело ваше.
– Как ты можешь быть так уверена? – с укором бросила Аштарь.
– Большая практика, – огрызнулась Танфия. – Я, знаете, гуляю иногда.
Она ускорила шаг, и остальные потянулись за ней. Девушка ощущала себя в ответе за них, и тревожилась немного: а что, если чутье ей изменило, и прав-таки Сафаендер? Актеры с ней не разговаривали; необходимость полагаться во всем на девушку не то пугала их, не то раздражала, и чувства свои вымещали на ней же.
Держась оград, они пересекли деревенские поля, и вступили в другой лес. Дорога шла под уклон, пока, наконец, чаща не раздалась, пересеченная узкой, петлистой речкой.
– Это Херент? – спросила Танфия.
– Вероятно, – откликнулся Сафаендер. – Тут должен быть мост.
И правда, в трех сотнях шагов ниже по течению, по правую руку от них, поток перехлестывала дуга темного дерева.
– Наших до сих пор нет следа, – пробормотала Танфия.
Сафаендер ступил на берег, направляясь к мосту, и в этот миг на мосту блеснула начищенная кираса.
– Стой! – прошипела она, затаскивая поэта обратно в кусты. – На мосту стража!
Голова в шлеме повернулась к ним, и девушка затаила дыхание, но мгновением спустя стражник отвернулся, вернувшись к беззаботному ожиданию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
