– Из наших кто-то, – разъярённо прошипел черноволосый. – Кто ещё сюда проберётся? Харен со своими молодцами пока далеко…
– В ворота точно никто не проходил?
– В последние дни никто. Тут уж охрана бы заметила. Их же там по двое через каждые десять саженей. Похоже, невмоготу кому-то, поторопить решил… Не серчайте, господин. Я сам этим займусь. Вмиг найду! Да и не мог он далеко уйти.
Мужчина торопливо осмотрелся, пристально вглядываясь в самые тёмные углы, но никого не увидел.
– А харен?
– Он со своими молодцами если только первый ряд кладки разобрать успел, а за ним стенка попрочнее. Наши уже ждут, когда они отлучатся, чтобы взорвать проход, и потихоньку хламом разным забра…
– Не ждите, – процедил сквозь зубы старик. – Отвлеките. В северо-западной части Речного подземелья, там, где канал под стену уходит, кладка сама уже готова обвалиться. Взорвите её. Обрушилась и обрушилась, проверят, на годы спишут. А вы за это время проход обвалите. Только без взрывов. Так ломайте. Сгони туда, всех кого можно. И печать Времени разложить не забудьте, чтобы пылью и паутиной припорошило. У щенка больно хороший нюх, с ним нужно серьёзно.
– Не остановит его обвал, – мрачно предрёк черноволосый. – Дальше полезет. До вторых ворот дойдёт и те разбирать начнёт. Весь рукав обрушить? Не жирно ли будет щенку?
– Не надо весь, – старик, видимо, успокоился. Голос его потеплел, помягчел, да и сам он как-то расслабился. – Мальчик найдёт обрушенный ход, мальчик будет искать, куда он ведёт, и не остановится, пока не найдёт, – старик улыбнулся. – Поэтому пусть найдёт. Обрушьте ход до одной из маленьких комнат, которыми мы не пользуемся. Бросьте туда какой-нибудь мусор, чтоб можно было подумать, что ею уже три сотни лет никто не пользуется, и очистите помещения на сотню саженей вокруг неё, чтобы тишина царила.
– Да куда мы…
– Это на время. Мальчик поиграет, успокоится и нас в покое оставит.
– А если он не остановится? Может, не ждать…
– Агорий, мальчик мой, – голос старика посуровел, – сейчас очень важно сделать всё в своё время. Мы пока не готовы. Сегодня из-за чей-то торопливости все наши планы могли пойти прахом, – он указал на шар. – Слишком рано, слишком рано… Если мальчик не успокоится, то мы отвлечём его. Главу сыска не так сложно отвлечь. Громкое дело, требующее его внимания… Нам всего лишь нужно ещё немного времени. Распорядись, чтобы здесь и в двух других комнатах поставили удвоенную охрану. А теперь иди. Мне нужно разобраться с этим.
Черноволосый поспешно покинул комнату, а вот старик не стал торопиться заниматься артефактом. Он медленно обошёл помещение, вглядываясь своими холодными глазами в тёмные углы, и остановился напротив Йожиры. Женщина ничуть не испугалась и смело посмотрела в его глаза. Их разделял какой-то шаг. Старик протянул вперёд руку, но гостья, словно танцуя, ушла от её прикосновения и нагло склонилась вперёд, всматриваясь своими сумасшедшими глазами в морщинистое лицо. Она совсем не боялась, что её обнаружат, только дыхание задержала.
Старик простоял напротив неё почти минуту. Всё это время Йожира смотрела на него и хмурилась. С каждой секундой всё сильнее. И когда мужчина отвернулся, она едва удержалась от того, чтобы не схватить его. За горло.
Она узнала его. Узнала.
В первое мгновение Йожира просто стояла, ошеломлённая и подавленная волной давних воспоминаний. Потом едва устояла на месте и с трудом задавила желание схватить старика и вытрясти из него признание, что он – это он! Нет-нет-нет… Женщина затаилась в тени и, хищно раздувая ноздри, продолжила с жадностью наблюдать за стариком. Никаких сомнений, это он! Он выглядит по-другому, двигается по-другому, говорит по-другому, сильно постарел… Но она находила всё больше и больше знакомых деталей.
О-о-о, кому как не ей помнить его! Он снился ей, снился до сих пор, и в своих снах она мстила ему. В душе загорелся безумный огонь, а на губах заиграла счастливая улыбка. Боги всё-таки не отпустили его, он их любимец, они наслаждаются его играми. Так какую боль она доставит всевышним, когда убьёт их славную игрушку и сорвёт спектакль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лишит божественных проходимцев удовольствия!
Орал мастер Дагрен знатно. И что прекрасно, только на Род. Насупившаяся девчонка благоразумно молчала, но на друзей посматривала обиженно. Мол, почему меня ругают, а их нет? Лирка порывалась заступиться за неё, но Мадиш и Майяри совместным предостерегающим шипением загнали её за спину Эдара, и теперь вся компания смотрела на злого мастера с наивным обожанием в глазах.
Возможно, мастер всё же зашёл бы дальше слов и оттаскал «племянника» за уши, но в этот момент земля под ногами дрогнула, словно где-то недалеко обрушилось что-то тяжелое, и мужчина отвлёкся.
– Что в этот раз?! – зарычал он и, широко шагая, поспешил на поиски виновников происшествия.
– Фух, повезло, – обмахнулась Род.
Под ногами всё ещё ощущалась дрожь.
– И что это? – господин Идрай недовольно осмотрел своды и вопросительно взглянул на харена.
Ранхаш продолжал прислушиваться. Старые стены сломались? Не похоже. Даже если они разом подломились и где-то обрушился свод, дрожь бы пришла с одной стороны, а не так: волны, казалось, распространялись равномерным полукругом.
– Во дворце? – предположил глава городского отделения, но сам опроверг своё предположение. – Нет, где-то на одном с нами уровне, не сверху…
– Может, впереди ловушка? – Рладай посмотрел на господина.
Это звучало интереснее.
– Продолжаем, – распорядился Ранхаш и пропустил вперёд господина Раия, чтобы артефактчик оценил уже разобранное на возможность магической ловушки.
Артефактчик провозился полчаса, после чего к стене опять подошли рабочие и продолжили разламывать кладку. Через четверть часа пол опять сотрясла дрожь, но в этот раз она была чуть ощутимее и шла с одной стороны – северо-западной. Идрай вопросительно посмотрел на харена. Тот отрицательно мотнул головой.
– Не отвлекаемся, продолжаем.
Интуиция нашёптывала, что нужно поторопиться.
Глава 67. На удачу
На душе у Майяри было легко и радостно. Они с мастером Раием и Йоном так и не смогли продвинуться в разгадке печати, оставленной перед сокровищницей, но на душе было легко и радостно. Господин Ранхаш больше не брал её в подземелья, и она знала о ходе работ только от артефактчика, но именно сейчас её это не расстраивало и на душе было легко и радостно. В последние дни она мало видела харена, тосковала по нему, но сейчас всё было прекрасно.
Потому что харен сидел рядом с ней на трибуне и не отрывал от неё спокойного взгляда. В первый день соревнований он захотел приехать и поддержать её. Майяри говорила, что в этом нет необходимости: он и так очень занят. Но выслушав её, он просто повторил, что приедет. И это было необыкновенно приятно. Так занят, но всё равно пришёл. Майяри едва удавалось сохранять серьёзное лицо и игнорировать любопытные взгляды, направленные со всех сторон. Хотелось улыбнуться каждому, но девушка лишь крепче стискивала пальцы, борясь с желанием вцепиться в локоть мужчины.
Они сидели на одном из нижних рядов, в основном занятых участниками. Слева от Майяри сидел господин Шидай, рядом, чуть ниже – её шумные друзья. Появление сурового харена их несколько озадачило, и они даже несколько минут вели себя тихо и прилично, но потом позабыли о присутствии сурового главы сыска и начали шумно и весело ругаться с командой санаришцев.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Трибуны были полны, зрители сидели в проходах, и в ворота проходили всё новые и новые группы желающих увидеть состязания. Прибыл даже сам хайнес. Майяри сперва глазам своим не поверила, когда увидела в одной из верхних центральных ниш, в обычное время закрытых, господина Иерхарида и хайрена Узээриша, а рядом с ними и старого консера Шереха Вотого в сопровождении какой-то госпожи, вероятно, жены. Появление… м-м-м… дедушки не то что обрадовало Майяри, но в душе шевельнулось нечто такое труднообъяснимое, но не неприятное, ведь господин Шидай сказал, что консер пришёл поболеть за неё, а не просто посмотреть соревнования. Майяри даже запереживала. Не верила она, что им удастся пройти дальше состязаний по рукопашному бою. Она же всю команду и утянет. Ох и разочаруется в ней господин Шерех!
