не опаздывай.
Штаб сопротивления, поляна у входа
Ночная тишь и прохладный воздух воцарились с наступлением мрака. Погода становилась всё теплее и приятнее. Эпкальм расположился у штаба на траве и, запрокинув голову, неотрывно смотрел на небо. Это занятие успокаивало, и словно возвращало в то время, когда он был ещё ребёнком. Ему так нравилось искать несуществующие картинки на небе, ведь именно она его научила этому.
— А ты знаешь какие-нибудь созвездия? — спросил тогда ещё маленький Аноильтенс.
Флоприкия загадочно ему улыбнулась, глядя на ясное сумеречное небо.
— Не знаю, но мне нравится создавать их самостоятельно. Проводить невидимые линии между звёздами и создавать свои. Так же нужно поступать со свей судьбой и жизнью — когда не видно двери к выходу, создай её сам.
Вот и сейчас он старался высмотреть причудливые изображения на ночном холсте, на котором волен нарисовать, что угодно. Подсознание очерчивало образы доброй женщины с лучистой улыбкой и её дочь, которая забавно морщила нос, пытаясь соединить звезды в полноценную картину. Эпкальму виделось и то, что все беды позади, что больше не нужно ни с кем бороться, что можно жить свободной от нападок Итенедонимуса жизнью, однако, к своему сожалению, осознавал, что то лишь его потаённые желания.
За прошедшие три недели всё поменялось, но что-то, вместе с тем, осталось неизменно по сей день. Он перестал покидать территорию штаба, даже не мог сделать лишнего шага, чтобы за ним не следовали глаза Гловиль или капитанов; перестал ходить со своим отрядом на миссии, но проводил с ними столько свободного времени, сколько мог. Ребята же не оставляли своего друга — неустанно поддерживали и смеялись вместе. В первую неделю они так и вовсе повсюду за ним ходили или таскали его тренироваться.
От чрезмерной опеки, по началу, бывший лидер чувствовал себя жалко, а потому решил пресечь подобное поведение на корню, призвав товарищей не относиться к нему, как к фарфоровой древности, готовой рассыпаться от лишнего движения. Что произошло из хорошего, так это то, что сопротивленец перестал контактировать с капитанами, общаться с Гловиль и прекратил всякие встречи с Ингет, как и разговоры, и даже взгляды. Хактес поступила так же. Жить без вечных скандалов стало куда легче, хоть и немного скучнее.
Из-за уймы свободного времени и бестолковых попыток Глораса приобщить Эпкальма к работе с бумагами, парень всё чаще пропадал наедине с самим собой и своими способностями, даже начал медитировать. Порой ему было так тошно от своей ненужности, что он стал проводить меньше времени в стенах штаба. Мог с раннего утра и до поздней ночи сидеть у ручья и думать, думать, думать.
Контроль за ним начал постепенно ослабевать и в скором времени на него махнули рукой, оставив самому себе, однако именно этого Эпкальм и ждал, ведь всё это время в его голове зрел и креп план, который он старательно вынашивал и продумывал. Приступать к исполнению он планировал со дня на день, но хотел удостовериться, что от него и правда отстали, ведь то что он затевал, хоть и не нарушало его отстранения, но явно могло не понравиться ни главам, ни капитанам.
Сам же сопротивленец преисполнился предвкушением от того, что наконец сможет немного проветриться и почувствовать себя, как раньше. Пусть его миссия и не была грандиозной, но по крайней мере являлась очень важной.
Дверь в штаб позади открылась. Эпкальм не счёл нужным обернуться, не хотел встречаться взглядами с теми, к кому в последнее время не питал ничего кроме жгучей неприязни. Тихий хлопок. Дверь закрылась. Осторожные, даже нерешительные, шаги раздались позади. Приближающийся человек сохранял молчание, пока не сел неподалёку от расслабляющегося сопротивленца, зажавшего губами сладкий стебелёк травинки. Некто заёрзал, явно пытаясь привлечь внимание, но осознав, что попытки бесполезны, начал тихонько прочищать горло. После этих манипуляций Эпкальм сразу же определил того, кто присоединился, а потому намеренно отвёл глаза, чтобы ненароком не взглянуть в её сторону.
— Привет, — непривычно робко и нервно заговорила Ингет, прижав к себе ноги.
Эпкальм молчал, не намеревался с ней говорить. Он прекрасно наслышан о том, как Хактес проявляет себя в роли лидера и выходит у неё, мягко говоря, не ахти. По рассказам Вильта и Памаля Аноильтенс знал, что дела у сопротивленки идут совсем неважно. Мало того, что отряд начал бунтовать с самого первого дня её назначения лидером, — то игнорировали её, то отказывались от выполнения заданий, то пакостили; Липедесса даже ставила подножки, от чего та постоянно падала, — так ещё и полностью отказывались с ней работать, от чего срывали некоторые миссии. Все заметили, что нервы Хактес на пределе, а сама она была так истощена и измучена, что перестала быть похожей на себя. Хоть Эпкальм и считал поведение товарищей, за своего рода, травлю — не вмешивался, ведь она сама выбрала этот путь, а значит ей и разгребать все последствия.
Из-за того, что бывший лидер так и не ответил, она предпочла продолжить попытку втянуть его в диалог:
— Знаешь, мне и правда приходится туго. Когда ты был лидером всё казалось гораздо проще, ко мне ещё никогда так не относились. Я… — она запнулась, голос слегка задрожал, девушка выдохнула и продолжила: — я не знаю, что делать. Я хотела спросить у тебя совета или… или… какой-то подсказки о том, как мне поступить.
На памяти Эпкальма, за несколько недель, это была её вторая попытка, ведь при совей первой, она так ничего и не добилась. Аноильтенс же твёрдо знал, что и не добьётся. Принимая сидячее положение, он уже было собрался встать, как Ингет вдруг воскликнула:
— Эпкальм, прошу тебя! Почему ты… почему не отвечаешь? Скажи же хоть что-то! — уже истеричнее продолжила девушка. — Для тебя это так сложно?
Она всхлипнула и неожиданно потянулась к его руке, явно намереваясь ухватиться, как Аноильтенс тут же подскочил на ноги и отошёл, не давая ей и шанса коснуться его.
Глядя на раздавленную и непривычно слабую Хактес — ему стало тошно, но наравне с тем пришло и некоторое ликование. Она подрагивала и смотрела на него взглядом полным мольбы и сожаления, пока вновь не окрысилась, прогнав слабость с лица.
— Ну и проваливай! Ты никчёмный кусок дерьма! Каким был таким и остался! — прорычала она, рьяно одёрнувшись и подскакивая на ноги, точно желала быть выше.
Даже не обращая к ней взгляд, Эпкальм усмехнулся, наблюдая за тем, как из здания появляется Сэлд. Рафспит прихрамывал и всё так же опирался на клюшку.
— Похоже мечты не всегда приносят удовлетворение, какая
