И шутка ли... Подняться на фригийцев...
Одиссей
То было дело бога, здесь людей
Не обвиняй. Но, благородный отпрыск
Царя пучин, тебя мы молим: в нас
Почти свободных греков и к порогу
Пришедших не с войною убивать
Отдумай, царь; ты челюстям еды
Не обещай, бессмертным ненавистной.
Ведь нет угла в Элладе, где б отец
290 Твой храма не имел теперь, а кто же
Старался, как не мы, о том, Киклоп?
Неколебим Тенара порт священный...
Малейские скалистые ущелья
Защищены, и Суний, что любим
Палладою, и рудники его,
И гавани Гереста. Нам ли было
Терпеть, чтобы Элладу поносил
Какой-нибудь фригиец? В славе доля
Есть и твоя, Киклоп: ведь этот край,
Подножие огнеточащей Этны, -
Эллады угол также.
Но к словам
Моим склонись: для всех людей законом
Является радушно принимать
300 Крушенье потерпевших, им подарки
Давать, их _одевать_... а не на вертел
_Надев_, как мясо бычье, ими свой
Желудок ублажать, Киклоп, да губы.
Уж, кажется, достаточно земля
Приамова Элладу разоряла
И, досыта напившись крови, жен
Оставила безмужними, губила
Бездетных матерей, отцов седых...
Коль ты еще для трапезы безбожной
Оставшихся поджаривать начнешь,
Куда ж идти тогда? О нет, моими
Словами убедись и обуздай
310 Ты ярость челюстей; хозяин будь
Нам ласковый, а не палач. Губила
Людей не раз бесчестная корысть.
Силен
А мой тебе совет: его до крошки
Всего убрать, Киклоп. Один язык
Перевари, и ты вития станешь.
Киклоп
Для мудрого, мой мальчик, бог один -
Богатство, да! А прочее - прикрасы
Словесные, шумиха. Что отец
Обстроился на мысах, где волна
Кипит шумней, ну, это мы оставим...
В толк не возьму, при чем тут мой отец.
320 А что до молний Зевса, то покуда
Я не считал, что Зевса мы слабей,
Да и считать не буду. Объяснимся.
Пока Кронид вам посылает дождь,
Я здесь, в скале, под кровом и, теленка
Поджаривши, а иногда и дичь,
Съедаю за обедом, а потом
Разляжешься, амфорой молока
Себе желудок спрыснешь - и такой тут
Поднимется, скажу тебе я, гром
Под пеплосом, что впору бы и Зевсу.
А если снег из Фракии нашлет
330 С Бореем он, нам под звериной шкурой
Да у огня - и холод нипочем.
Ну а земля, хоти иль нет, а кормит
Мои стада до тучности.
Заметь,
Что не богов я мясом угощаю,
А сам себя. Утроба - вот наш бог,
И главный бог при этом. Пища есть,
И чем запить найдется на сегодня,
Ничто не беспокоит - вот и Зевс
Тебе, коль ты разумен. А людей,
Которые изобрели закон,
Чтоб нашу жизнь украсить, - к черту их!
340 Себя твоим мясцом я побалую,
Без этого нельзя, - а чтобы ты
Не гневался, так вот тебе подарки:
Огонь, вода - отцовский дар, - да этот
Котел: при них разрезан на куски,
Ты уместишься в нем, отлично, эллин,
И сваришься.
(Обходит греков, так что они остаются между ним и входом в пещеру, и
расставляет руки.)
А вы в пещеру, марш!..
Поставлю вас у алтаря - для виду,
Но угощусь зарезанными сам.
Одиссей
(еще не входя в пещеру)
Увы! Увы! Я избежал троянских
Опасностей и моря... все затем,
Чтобы безбожник дикий, как утес
350 Без гавани, меня разбил. Паллада
Владычица, о Зевса дочь, теперь
Нас выручи! Приходится нам круче,
Чем в Илионе было, и опасней.
Ты, Зевс-гостеприимец, также, бог,
Из своего надзвездного чертога,
О, призри на несчастного, а если
На это ты не смотришь или, бог,
Ты этого не видишь, ты - не Зевс!
Я более скажу, что ты - ничто!..
Уходит в пещеру вместе с Киклопом, Силеном, свитой и рабами, которые несут
обратно ягнят. Суета, движение. Таскают дрова и воду.
"ПЕРВЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ"
Хор
Строфа Шире глотку готовь, Киклоп!
Шире пасть разевай теперь...
Гости сварены, сжарились,
Под углями куски спеклись.
Жуй, грызи, разрывай, Киклоп,
360 На бараний пушистый ложися мех.
Месод Нас угощать не вздумай.
Трюм одному себе
Ты набивай, безбожник...
Век бы тебя, пещера,
Вас, нечестивца жертвы,
Мясо людей не видеть, -
Радость Киклопа Этны.
Антистрофа Сердца, жалости нет в тебе,
Гостя режешь молящего,
370 Дом, очаг опозорены...
Крошишь, рвешь, растираешь ты,
Человечину в рот несешь
Из кипящей воды, из-под угольев.
"ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ"
"ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ"
Хор и Одиссей из пещеры.
Одиссей
О Зевс! О, что я видел там, в пещере,
Не верится - то сказка, а не быль.
Корифей
В чем дело, Одиссей? Ужель безбожный
Твоими сыт друзьями Полифем?
Одиссей
Да, наглядевши пару и нащупав,
380 Которые меж нами пожирней.
Корифей
Как это было, расскажи, несчастный...
Одиссей
В пещеру мы вступили, и огонь
Разводит он сначала, на широкий
Для этого очаг дубовых сучьев
Телеги три сложивши... А потом
Из зелени еловой ложе стелет
Перед огнем себе и полный чан,
Куда амфор войдет, пожалуй, с десять,
Коровьим наполняет молоком
Последнего удоя. Тут же рядом
390 Плющом украшенный он ставит кубок
Широкий, в три локтя, а глубиной
В четыре целых мне казался он.
Над очагом горящим он подвесил
Котел для варки; после вертела
Из дерева тернового, что были
Закалены с конца в огне; готовит
Еще Киклоп оструганные гладко
Этнейские сосуды, топором
Иссеченные также, чтобы кровью
Наполнили их жертвы. А когда
Для адской кухни все готово было,
Из спутников выхватывает пару
И убивает их; сперва один,
Потом другой покончены без спеха,
С известным ритмом даже. Первый был
В котел опущен медный, а другого,
За пятку ухватив, об острый выступ
400 Безбожник головою ударяет,
И, мозгу давши стечь, ножом с костей
Наструганное мясо спек он, кости ж
В котел вариться бросил. У меня
В глазах стояли слезы, а пришлося
Прислуживать Киклопу. Наши все,
Как птицы, по углам прижались в страхе:
Под кожей-то кровинки нет, поди...
Но вот Киклоп, раздувшийся от мяса
Товарищей, валится навзничь, дух
410 Тяжелый из гортани испуская.
Не божество ль тут озарило нас?
Мароновым вином наполнив кубок,
Я подношу ему и говорю:
"Царем морей рожденный, подивись,
Какой у нас приносят лозы нектар, -
То Вакха дар отрадный". Через край
Наполненный своей ужасной пищей,
Он осушает кубок духом, руку
Все выше поднимая, и затем
В восторге восклицает: "О, дражайший
Из всех гостей, какой усладой ты
Нам дал запить и кушанье какое".
420 Его увидя радость, я сейчас
