Сам месье Беагль, простой торговец, которого всего лишь попросили справиться о ценах на прибрежных базарах. Что касается заметок в его записной книжке, то они не имеют никакого отношения к империи Борну. Но если арабский коллега так настаивает, то их можно объяснить — это расчет пропускной способности дорог и стоимости перевозок грузов от Шари до берегов Бенуэ. Известно, что эти две реки протекают недалеко друг от друга, а в дождливый сезон их притоки превращаются в единую сеть озер. Если освоить этот торговый путь, мелкие негритянские торговцы им уже давно пользуются, то можно получить значительную прибыль и разрушить гнусную монополию Королевской компании Нигера. Англичане совсем обнаглели и никого не пропускают на Бенуэ и Нигер со стороны океана. Но что они скажут, когда французские коммерсанты зайдут им в тыл и повезут свои товары со стороны Чада! Тихий голос и по-восточному деликатные манеры Дмитрия произвели на месье Беагля определенное впечатление. После пережитого им ужаса, требовалась разрядка. Он осмелел и, как бы беря реванш, заговорил так, словно вновь стал хозяином положения.
— Жантий обязательно вернется! На берегах Шари и Чада будут стоять французские крепости, а в их водах плавать французские суда! — с пафосом произнес он. Затем ткнул пальцем в сторону склонившегося над бумагами переводчика. — Я уже пытался объяснить этому безграмотному идиоту, что следом за мной движется отряд капитана Бретоне. У него много пушек и винтовок, с ним идут тысячи воинов султана Гауранга. Если со мной что-нибудь случиться, от всех вас ничего не останется!
Когда Идрис выслушал отчет Дмитрия и ознакомился с записью допроса и записной книжкой француза, он только тяжело вздохнул:
— Вот и кончились наши тайные игры. Поехали во дворец.
— Думаешь, опять будем вести ночные советы над той козьей шкурой?
— Нет, сейчас положение гораздо серьезнее. От низовьев Шари до Диквы пешей ходьбы три дня, а конный доскачет еще быстрее. В Кусери я уже послал гонцов, приказал усилить разведку и выслать дозоры на пирогах.
— Знаешь, ты поезжай с докладом к Раббеху, а я взгляну на своих арабов. Эти дни по его приказу сидел дома, теперь понимаю, с какой целью. Но сейчас мне надо проверить воинов самому. Им придется сражаться с войсками, обученными на европейский манер под командой французских офицеров и сержантов. Поверь мне, они умеют воевать!
58
Но прежде, чем увидеть своих арабов, Дмитрий решил заехать домой, чтобы взять необходимое оружие и походное снаряжение.
— Как прошла охота, господин? — таким вопросом встретил его у дверей Ахмед.
Как обычно, подбежали слуги, приняли коня, принесли напиться. Из кухни, где готовился ужин, тянуло чем-то вкусным. Обитатели дома, услышавшие о приезде хозяина, высыпали из своих хижин, построенных во дворе. Началась шумная суета, замелькали приветливые лица, посыпались вопросы. Дмитрий почувствовал, что приехал в дом, где ему рады и готовы о нем позаботиться. На сердце стало радостно и легко, с детских лет не испытывал такого чувства покоя и безопасности.
Озорной малец, сын кухарки, чтобы лучше рассмотреть хозяина — как-то раз Дмитрий разрешил ему потрогать свой наган и даже посадил в седло — быстро вскарабкался на растущее у ворот дерево. Свесился вниз головой, уцепившись за ветку. Весело скалился и строил рожи, хотел, чтобы и на него обратили внимание.
Также скалился труп пастушонка, повешенного за ноги из-за какой-то провинности по приказу лейтенанта Шанина.
Чувство покоя и безопасности мгновенно исчезло. Что-то опять дернулось в боку, вспомнились угрозы месье Беагля и все увиденное во французском лагере. Неужели мирной жизни пришел конец, всех этих людей ожидает судьба жителей деревень в саванне, которые были безжалостно разорены? А для тех, кто останется в живых, карьера Зизи или Вонючки станет пределом мечтаний? И все только потому, что у этих людей кожа другого цвета? А может быть, просто потому, что они еще не научились владеть современным оружием и не могут дать отпор?
Воистину, зло побеждается злом!
— Ахмед, распорядись, чтобы все занимались своими делами. Скажи, что я рад их видеть, а когда вернусь, то привезу подарки. Сейчас помоги мне собраться в дорогу. На ближних озерах не оказалось дичи, и мы решили поохотиться в дальних краях.
В кладовой Ахмед, складывая припасы в походные сумки, тихо произнес:
— Господин, все ценности, что есть в доме, лучше было бы передать на хранение старосте купцов из Триполи. Также поступить и с деньгами. Он даст расписку и все сбережет в целости и сохранности, чтобы не случилось. Остальное хорошо было бы послать дочери эмира Лере, ее отец крепкий хозяин, знает цену деньгам.
Дмитрий молча кивнул и, ободренный его согласием, евнух продолжал:
— Еще возьми с собой кувшин с острым соусом. Там свежего мяса не всегда достанете, будете питаться одной рыбой.
Она же быстро надоест, а соус и поможет. Тебе будет казаться, что ешь баранину или говядину!
— О какой рыбе ты говоришь? Я же собираюсь на охоту, а не на рыбалку! — Только сейчас Дмитрий сообразил, что Ахмед знает больше, чем ему положено.
— Конечно, господин. Но в дальней дороге все может случиться. Будешь рад и куску сушеной рыбы.
— На что ты намекаешь? Говори прямо, что тебе известно!
— Не сердись, господин, но на базаре ходит слух, что французы появились на Шари. Об этом шепчутся солидные купцы, а не какой-нибудь нищий сброд. Еще слышал, что пойман важный французский начальник, который пробирался в наш город, чтобы убить хакима Раббеха. Сейчас его поймали и заперли в подвалах дворца.
— Кто тебе о нем сказал?
— Мой приятель евнух Бунсуру. Он служит у англичанина, у которого ты берешь лекарства.
— У мистера Кейнсона?
— Мы называем его просто Канса, или Бычья Голова. Когда он сердится или бывает чем-то недоволен, то опускает голову совсем как бык, который собирается забодать кого-нибудь.
— Что делает евнух в его доме?
— Там живут две очень красивых девушки из одного сахарского кочевья. У них удивительная кожа медного цвета, и им известно тайное искусство возбуждать страсть у мужчин. Их Бычья Голова никому не показывает, а Бурсуру охраняет их днем и ночью. Он слышал, как одна из них просила англичанина подарить ей духи из Парижа.
— Откуда?
— На прошлой неделе какой-то торговец из Туниса привез такие духи, и сейчас все женщины в гаремах сходят с ума, а о древних аравийских благовониях и слышать не хотят. Подай им духи из Парижа!
— Что еще говорил твой Бунсуру?
— Когда Бычья Голова услышал эту просьбу, то очень рассердился. Он кричал, что расправиться со всеми французами, которые хотят его разорить. Один из них уже пробрался в Борну, но его поймали, и Раббех не помилует незваного пришельца, — добавил англичанин.
