— Я и ты… — молвил Фантазист.
От нескрываемого волнения он закашлялся. Дожидаясь, пока к Фантазисту вернется способность говорить, Лориан остановился.
— Ближе тебя у меня никого не осталось. Женщинам мужчину не понять.
Наконец Фантазист смог вымолвить:
— Хочу тебя предупредить. Хоть и дорог ты мне, но я останусь верен коменам, вздумай ты перемениться и отвернуться от лорибуки. — Он перевел дыхание. — Одна любимая комена важнее двух новых друзей.
Не сводя восхищенных глаз с друга, промокшего до последней нитки, Лориан произнес слова нового пророчества:
— Верю, двадцать три твоих сына возглавят каждый по роду в ондроновском народе. Вижу…
ПОРВАЛОН И ПРОРОК
На трех женщин среди вещей путешественников приходилось шесть гребней.
Однажды многоженец сказал пророку:
— Ничего не стоит религия, не дающая власти над женщиной.
Задумавшись над словами друга, Лориан по-новому взглянул на большую семью попутчика.
Дольше всех он знал темноволосую красавицу из племени Тенихана. За прошедшие годы Рило вытянулась, волосы стали гуще. На поясе у кочевницы всегда висел длинный нож в деревянных ножнах, украшенных прозрачными камнями. Лориан то и дело бросал взгляд на высокую тонкую девушку, уверенно шагающую впереди. На руке у Рило блестел огромный перстень с накладкой в форме свитка. Лориан разговаривал с Рило чаще, чем с двумя остальными женщинами, не решаясь, однако, заговорить о перстне.
Со дня выхода из деревни грамотных Рило стала старшей над речевиками. Ее громкого голоса они боялись больше, чем окриков Фантазиста. Послушность речевиков всех устраивала. О том, какая судьба постигла тех, кто потерялся или был уведен Барбо, речевики предпочитали не думать.
Лориан много размышлял о многоженстве Фантазиста, и однажды не выдержал, высказался:
— Из чрева Огромного Оплота вышли многочисленные племена людей с различным цветом кожи и разрезом глаз, но большая часть из них придерживается заповеди «один муж — одна жена».
— Какая ошибка, — притворно огорчился Фантазист.
— У моего отца была одна жена, — сказал Лориан.
— Уверен, что твой отец ошибался. У мужчины должно быть несколько жен, — возразил Фантазист.
— Почему?
Фантазист обвел правой рукой широкий плавный полукруг, будто желая охватить окрестности.
— Погляди, что происходит вокруг. Льется кровь, плачут дети. Если люди долго прожили в спокойной Язоче, не годится забывать, что Ойкуменой по-прежнему правят Китовлас, Илобис и прочая нечисть. Красивых, умных и страстных женщин всегда будет в избытке, а мужики давно с ума сошли. Режут соплеменников и чужаков, о существовании души и мощи разума просто не подозревают. В невежестве воспитывают детей, которых не любят в которым не находят места в сердце своем.
Лориан молчал.
— Признайся, что каждая женщина имеет право на сильного, умного и доброго мужчину. А где их отыскать? От кого рожать? От слюнявых или кровожадных дурачков? Отрицая многоженство, придерживаясь уклада жизни «один муж — одна жена», ты самовольно лишаешь права женщины на счастье. Ты отнимаешь у женщины возможность выбора.
— Не понимаю, как может быть счастлива женщина, когда ее считают одной из многих любимых, а не единственной.
— Наблюдай, — посоветовал Фантазист. — Смотри за мной и моими женами. Разве они несчастливы? Разве силой я тащу их к неведомому Трехморью?
Трудно было не признать логики в словах Фантазиста.
— Отказываешься признать право мужчины на многоженство из обыкновенного упрямства, — сказал Фантазист. И после паузы добавил: — Я знаю, почему ты возражаешь против многоженства.
— Почему?
— Ты вырос в племени, которым правили старухи. Ты боишься, что женщины снова возьмут вверх, когда их много.
— Может быть, ты и прав, — согласился Лориан.
— У тебя не было ни сестер, ни младшего брата. Может, ты боишься детей? Где женщины, там всегда дети.
— Я люблю детей. В племени Тенихана…
— Нет, я говорю о тех, которыми тебе самому время обзавестись. Судя по длине наших бород, мы далеко не мальчики.
У Лориана защемило сердце при воспоминаниях об Орлоглазке.
— Скажу больше, — продолжал Фантазист. — Нам строить государство. Лучше сейчас определиться со взглядами на женщину и семью. Толпа1 не простит молчания, когда у пророка спросят, как жить.
Рило оглядывалась, бросая на собеседников пытливые взоры.
— Собрались созидать Соборию в Трехморье, так нужно решить вопрос о женщинах и мужчинах. Готовы ли мы? Почему ты отказываешься, когда тебе дают готовое решение? — продолжал недоумевать Фантазист.
— Любишь ты впадать в крайности.
— Правильно, без крайностей нам не обойтись, — согласился Фантазист. — Вспомни Асколу. Сколько у нее было мужей до Герко? Испортила жизнь Фаддию, довела до смерти Герко, в неизвестность вытолкнула из Язочи Твака. Одна женщина и много мужчин — разве такое допустимо? Это же безнравственно! Нет, только многоженство поможет нам сохранить чистоту нравов в будущих городах Трехморья. Осуждая меня за женолюбие, ты не прав. Не я их сбивал с места разврата, сами в дорогу напросились. До знакомства с тобой у меня отбою от гулящих не было. Но я одумался и обзавелся любящими женами. Любимая жена — это оружие против Илобиса. Одинокий мужчина слаб перед его чарами. Если хочешь добра, желай мужчине добрую жену. Разве я не прав?
После упоминания имени Илобиса Лориан потерял интерес к дорожной беседе.
— Уйду! Оставлю тебя, упрямый пророк! — вспылил Фантазист.
Лориан посмотрел на Фантазиста:
— За время путешествия от Язочи к Большому Лесу я насмотрелся на женские колени, груди и задницы на всю оставшуюся жизнь.
Фантазист рассмеялся:
— В историю ты войдешь единственным пророком, наделенным чувством юмора. Опасаюсь, что прочие пророки будут занудами и брюзгами. Я женской ласки попробовал, меня разженить нельзя. Кто меня убьет, тот от женской юбки оторвет. Сейчас у меня три жены, а я жених хоть куда.
Лориан оставил слова без должной реакции, и Фантазист заупрямился.
— Нет. Трех жен мне маловато! Разные у меня будут жены! — азартно выкрикнул Фантазист. — Не будет среди моих жен безобразно толстых женщин, это так. Всю Ойкумену прочешу руками как гребнем, со всеми красавицами перезнакомлюсь.
Лориан не в силах был удержать добродушной улыбки.
Фантазист признался:
— Мои жены меня не огорчают. Капризничают иногда, тяжело им с мужчинами в ходьбе тягаться. Бывает, что обманывают или отмалчиваются. Осядем на земле, обманывать и утаивать будут больше, но пока единство не утрачено. Воли им не дам. От себя не отпущу. Чужих людей слушать не буду разрешать. У меня жены мудрые. А мудрость делает их красивыми. Правильно мужа выбрали, мужу своему верны и послушны. Так и легко в красавицу превратиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
