Но официальное объявление о начале русского перевода синодального издания замедлилось, вследствие колебания членов Синода в выборе основного текста, с коего нужно составлять перевод. Одни склонялись к переводу LXX, другие к еврейскому тексту. К первому мнению склонялись Петерб. митр. Григорий, Димитрий (Херсонский), а ко второму Филарет Московский, протоиереи Сидонский, Кутневич и большинство. Только уже по смерти Григория и с назначением Исидора, на которого сильно влиял Филарет, началось объединение мнений и в ноябре 1862 года состоялось синодальное постановление о переводе Св. ветхозаветных книг с еврейского текста, начиная с Псалтири. В январе 1863 года оно утверждено Государем. Согласно этому постановлению предписано было академиям Петербургской и Казанской проверить перевод Псалтири, сделанный Библейским Обществом 1-75 псалмов, а Московской и Киевской 76-150 псалмов, и с своими замечаниями и поправками представить в Синод. Но эти замечания и поправки затянулись до июля 1867 г., когда Московской академией было представлено окончание Псалтири. В Синоде же за это время изменилось мнение о порядке перевода Св. книг; под влиянием соображения Филарета было постановлено начать Синодальное издание не с Псалтири, а с Пятикнижия, почему предписано было Московской, Киевской и Казанской академиям просмотреть перевод Петерб. академии, напечатанный в Христ. Чтении, начиная с Пятикнижия. Этот последний перевод и взят был в основу всего синодального издания, которое начало выходить в 1868 г. и закончено в 1875 году. В Синоде просматривалось все митр. Исидором и записывалось редактирование прот. Бажановым.
Характеристика Синодального перевода. 1) Перевод заключает Библию в том самом составе и виде, в каком содержит ее наша Церковь и знает народ. Здесь удержано, при переводе с еврейского, и все что есть в греческой и славянской Библии и расположены как самые книги, так и отдельные части Св. книг в том порядке и составе, как они стоят в греческой и славянской Библии. Поэтому здесь (иногда) вносятся дополнительные против еврейского места из греческого и славянского переводов и оскобляются. Вносятся и целые неканонические книги или обширные неканонические отделы книг (например в кн. Есфирь и Даниила и др.). 2) Перевод сделан: канонических книг с еврейского текста, неканонических с греческого, 3-й-Ездры с Вульгаты. Еврейский текст взят, потому что, справедливо полагают исследователи, повреждение его не всеми христианскими писателями признавалось; в Новом Завете есть цитаты по нему (Евр. 10, 30); случайная же порча есть и в греческом тексте; перевод же греческий очень темен и часто непонятен без пособия еврейского, и наконец некоторых мест, существующих в еврейской Библии, нет в греческой. 3) Принимая в равном достоинстве еврейский и греческий тексты и встречая в них взаимное разногласие, переводчики в главных мессианских местах приводят под строкой и греческое чтение. Например, Пс. 39:7: Ты открыл мне ухо, — а внизу, по LXX: Ты уготовал мне тело; Пс. 109:3: подобно росе рождение твое — по LXX: Я родил тебя. Пс. 2:6; 137:1. 4) Греческий текст цитуется по Лейпцигскому изданию пер. LXX 1697 года. 5) Где славянский текст представляет значительные разности против греческой Библии, переводчики приводят и его варианты, в предположении соответствия их древним, ныне утраченным, греческим чтениям. 6) Перевод отличается, по возможности, верностью и точностью, а иногда и буквализмом. 7) В виду общей привычки к славянскому, как к священному в России, языку, удерживаются славянские слова и обороты. Например, Пс. 19:5: да даст тебе Господь по сердцу твоему; Пс. 24:3: беззаконнующие втуне… — или в подстрочных примечаниях помещаются (Пс. 71:17). 8) Вообще можно сказать, что Синодальный перевод составлен с еврейского текста под руководством греко-славянского перевода. Поэтому во всех ветхозаветных книгах главы и стихи расположены по греко-славянскому переводу. Поэтому же в произношении собственных имен, а равно и наименований священных предметов и действий соблюдена греко-славянская терминология, с коей сроднилась Россия.
Из всего предыдущего ясно, что какого-либо критически-важного для восстановления еврейского текста значения русский Синодальный перевод, по его новизне, не может иметь. Экзегетическое же значение для русского богослова, в виду его авторизации, он может иметь и служить ссылкой в подтверждение частных мнений. Ученая экзегетическая работа, несомненно, ограничиться им не может, а должна опираться на оригинальные тексты.
Для русского же экзегета навсегда останется непререкаемой заслуга Синодального перевода в том, что дает ему право при изучении и объяснении Св. Писания руководиться еврейским текстом. С последнего навсегда высшей русской церковной властью снято обвинение в полном его искажении и крайней порче. Но изложенная (нарочито с особой подробностью) нами история русского Синодального перевода должна служить уроком и руководством для всякого русского современного толковника — не быть слишком спешным в увлечении еврейским текстом, не забывать немощной совести многих наших братии низших по образованию, но равных во Христе, привыкших к славянскому переводу. Кроме того, русский богослов и толковник не должен забывать, что многие глубокочтимые русские иерархи опасались русского перевода с еврейского текста: одни из защитников такого перевода переходили на сторону противников (митр. Григорий), другие всегда оставались его противниками (митр. Серафим, Евгений, Филарет Киевский). — Вышеизложенное нами заключение к истории ветхозаветного текста также должно быть памятно ему, а равно и ошибки о. Павского.
Изданием русского Синодального перевода были вызваны еще два труда. 1) В 1876 году велено было духовным академиям составить примечания к нему с объяснением неудобопонятных в нем слов и речений: Петербургской — в Пятикнижии, Московской — в исторических книгах, Киевской — в учительных, Казанской — в пророческих. Примечания были составлены, но издание с ними не вышло. 2) В 1891 и 1892 гг. было предложено академиям и всем богословски-образованным людям заняться исправлением русского Синодального перевода, начиная с Нового Завета, преимущественно приближая его чисто русский язык и русские обороты к славянскому языку и его оборотам. Дальнейшее движение этого дела неизвестно. Но К. П. Победоносцев, начиная с 1904 г., стал издавать Новый Завет в новом, приближенном к славянскому, русском переводе и в 1906-1907 гг. выпущен весь Новый Завет. На ветхозаветные книги пока ничего нет.
Как в прошлых столетиях, до начала издания общераспространенного и авторизованного русской церковной властью русского перевода, составлялись русские переводы, так и в новое время, одновременно с Синодальным переводом и после него издавались русские переводы на ветхозаветные книги. Так, в 1860 году напечатан был в Лондоне, составленный каким-то Вадимом (вероятно выходцем из России, мало знавшим русский язык) русский перевод Пятикнижия. Издатели в предисловии обещали выпустить перевод всех Св. книг непременно «с одного еврейского текста» (а новозаветные где найдешь в еврейском тексте?) без «произвольных вставок из перевода LXX и славянского». Очевидно, это предисловие (кажется, здесь не обходилось дело без участия Герцена и его единомышленников) направлено против начатого тогда Синодального перевода, обещавшего пользоваться чтением LXX и славянским. Свое гонение на LXX и славянский перевод переводчики перенесли и на произношение собственных имен и на священную терминологию, заимствовав первое от евреев, а вторую из разговорного русского языка. Так появились в нем: Паро (фараон), Ицхак (Исаак), Моше (Моисей), и т. п.; также: Господин (вм. Господь), ящик и сундук (вм. скиния и кивот); в гонениях этих переводчики доходят даже до нелепой замены слова жена словом человечица (Быт. 2:23), а по незнанию русского языка до нелепого перевода: Паро возвысит (?) голову — вм. фараон снимет голову (с хлебодара — Быт. 40:19).
В 1862 году издан перевод Пятикнижия в Берлине, составленный Мандельштамом для русских евреев. Здесь видно лучшее знание русского языка, изящество и красота перевода привлекательны (особ. Втор. 28-33 гл.), видно и хорошее знание еврейского языка. Но автор увлекается рационалистическим толкованием библейских повествований в явный ущерб истине. А потому херувим с пламенным оружием (Быт. 3:24) заменен «знойным ветром», для каковой замены, думается, ни в одном словаре научных оснований автор не найдет. Подобно переведены и все мессианские пророчества.
В 1866, 68 и 69 годах издан Библейским Обществом в Лондоне перевод пророческих книг, составленный бывшим профессором Петерб. академии Левисоном. Этот перевод, несомненно, значительнейше превосходит предыдущие переводы близостью к еврейскому тексту, знанием русского языка и уважением к преданиям, учению и языку Православной русской Церкви.
