Р а д о м и р. Мир твоему дому!
М а т ь Т о д о р к и. Здравствуй, Мирчо. Тодорка сейчас придет.
Р а д о м и р. Как себя чувствует Гроздан?
М а т ь Т о д о р к и. Ему лучше, он уже ходит без костыля.
Р а д о м и р. А как ты? Принимаешь лекарства, которые я тебе дал?
М а т ь Т о д о р к и. Делаю все, как ты велел. Только не помогает мне твое лечение.
Р а д о м и р. Пыталась ли ты вставать на ноги, как я тебя учил?
М а т ь Т о д о р к и. Нет, Мирчо, не удержат меня ноги.
Р а д о м и р. Великий Гиппократ говорил, что не только врач должен употреблять все необходимое для излечения больного, но и сам больной должен помогать лечению.
М а т ь Т о д о р к и (смеется). Да какой же ты лекарь, Мирчо? Вот если бы Вазили…
Р а д о м и р. Я лечу тебя так, как лечил бы сам Вазили. Семь лет я не отходил от него ни на шаг, наблюдая за ним. Я изучил все книги, которые есть в его библиотеке, книги, написанные врачами и учеными! Я знаю свойства трав и минералов не хуже самого Вазили…
Входит Т о д о р к а.
Т о д о р к а. Здравствуй, Мирчо.
Р а д о м и р. Слушай, Тодорка! Я не решался браться за лечение твоей матушки, пока не почувствовал, что знаю, как ее лечить. Но она сможет встать на ноги и ходить, только если захочет сама! Очень захочет!
М а т ь Т о д о р к и. Опомнись, Мирчо! Разве я не хочу?
Р а д о м и р. Если так, ты должна помогать мне! Ты должна себя заставить поверить в мое лечение! Разве ты не хочешь сплясать на свадьбе своей дочери?
М а т ь Т о д о р к и. Хочу, Мирчо! Хочу! Хочу видеть вас обоих счастливыми!
Р а д о м и р. Тогда ты должна поверить мне!
Т о д о р к а. Стоян хотел дать мне денег, чтобы я могла заплатить Вазили…
Р а д о м и р. Стоян? Что ты ответила ему?
Т о д о р к а. Я отказалась. Я верю, что ты вылечишь матушку. Я хочу, чтобы ты вылечил ее.
Р а д о м и р. Спасибо тебе, Тодорка! Семь лет я притворялся глухонемым. Если бы ты знала, как трудно не выдать себя. Вазили великий лекарь, но и он иногда ошибается. И когда я это вижу, я не смею об этом сказать. Я подменяю лекарства, делаю что могу, но не всегда это мне удается. Я не мог бы прожить так эти семь лет, если бы не ты, Тодорка!
Т о д о р к а. Ах, если бы ты мог помочь моей матушке!
Р а д о м и р. Твоя мать будет ходить! Ведь ради того, чтобы она встала на ноги, ради того, чтобы ты стала моей женой, я бросил свои плутни и пошел к Вазили, ради этого я семь лет терпел побои и унижения, семь лет был бессловесным рабом! Теперь я — лекарь!
Т о д о р к а. А ты можешь его оставить?
Р а д о м и р. Нет. Пока я не буду уверен, что превзошел Вазили в его искусстве, я не оставлю его.
Т о д о р к а. А как ты это узнаешь?
Р а д о м и р (задумался). Не знаю. Но настанет час, когда я скажу себе: я его превзошел. И тогда я уйду от него.
Т о д о р к а. Я боюсь за тебя, Мирчо, Гроздан чувствует себя совсем здоровым.
Р а д о м и р. Я рад этому.
Т о д о р к а. Рад тому, что он тебя разоблачит и Вазили тебя погубит?
Р а д о м и р (смеясь). Эх, Тодорка! Ты же сама говорила, что я плут. Придумаю, как выбраться из беды!
Входит Г р о з д а н. Он уже без костыля.
Г р о з д а н. А, мой дорогой лекарь?! Хорошо, что ты пришел. Я хочу тебе дать совет.
Р а д о м и р (смеется). Какой совет ты хочешь мне дать?
Г р о з д а н. Запасись козьими орешками, Мирчо! Потому что они тебе нужнее, чем мне.
Р а д о м и р. Ты считаешь, что я глуп?
Г р о з д а н (смеется). Еще как глуп! Глупее дурака Гроздана, глупее самого безмозглого осла!
Р а д о м и р. Почему ты решил, что я так уж глуп?
Г р о з д а н. Потому что ты вылечил меня! Если бы ты был поумней, ты бы дал мне умереть. Потому что, хотя ты и вылечил меня, я не откажусь от удовольствия отомстить тебе!
Р а д о м и р. Это доставит тебе радость?
Г р о з д а н. Ого! Еще какую!
Т о д о р к а. И ты можешь погубить человека, который спас тебе жизнь?
Г р о з д а н. Да! Я семь лет ждал этого часа! Семь лет, сражаясь с крысами, я думал только об одном: как я ему отомщу!
Р а д о м и р. Разве я тебя бросил в подземелье?
Г р о з д а н. Меня бросил туда воевода Кавас. Но это ты виноват в моих бедах!
Р а д о м и р. Так, значит, ты считаешь, что я глуп? Что ж, по-своему ты прав. Но я не жалею, что вернул тебе здоровье. (Уходит.)
М а т ь Т о д о р к и. Ты не сделаешь этого, Гроздан! Мирчо вылечил тебя. Он будет лечить других людей. Если ты его погубишь, ты погубишь и тех, кого он спас бы от смерти, вылечил бы от тяжелой болезни многих и многих.
Г р о з д а н. Я семь лет ждал этого часа! Семь лет!
К у к е р ы увозят кресло с м а т е р ь ю Т о д о р к и и превращают сцену в парадный зал дворца. На троне сидит ц а р ь. Он в обшитой бисером мантии, на шее золотая гривна, на руках браслеты, на поясе меч в золотых ножнах. Рядом с ним сидит о д и н и з к у к е р о в. Он изображает царевну, как ее описала Генриху Марина. Сама М а р и н а стоит среди п р и д в о р н ы х, окружающих трон царя. Входит о д и н и з ж е н и х о в. Он преклоняет колено перед царем, кланяется «царевне».
Ж е н и х. О царевна! Молва о твоей красоте достигла крайних пределов вселенной! Но что такое это молва?! Это лишь слабое эхо твоей несравненной красоты! Прекрасная Елена, из-за которой погибло столько славных героев, — жалкая дурнушка по сравнению с тобой. Твои глаза сияют как звезды! Твоя улыбка подобна расцветающей розе, а твоему голосу может позавидовать соловей!
К у к е р. А мой нос? С чем ты сравнишь мой нос?
Ж е н и х (растерянно). Нос?
К у к е р. Да, нос. На что похож мой нос?
Ж е н и х. Э… Твой нос… гм… Я не видел носа прекрасней!
К у к е р. Да? А есть такие негодяи, которые утверждают, что у меня нос, как у попугая!
Ж е н и х (с пафосом). Где они, эти клеветники? Покажи мне хоть одного, и, клянусь, он не уйдет от моего меча!
К у к е р. Боюсь, что тебе пришлось бы сражаться не с одним таким клеветником!
Ж е н и х. Прикажи, и я уничтожу всех, кто посмеет принизить твою несравненную красоту!
К у к е р. А ты умеешь ходить на голове, доблестный человек?
Ж е н и х. На голове?
К у к е р. Человек, умеющий разглядеть красоту там, где сплошное уродство, должен и ходить вверх ногами.
Ж е н и х. Я не понимаю тебя, царевна…
