дуре своими извинениями и сожалениями…
Но всё же мне казалось, что говорил он совершенно искренне. Ну или мне хотелось так думать. Я снова подняла голову и посмотрела на него.
— Когда всё закончится, — прошептала я, — вы поможете мне сбежать подальше от империи?
— Когда всё закончится, тебе туда уже не понадобится.
— Потому что я умру?
— Нет, ты не умрёшь. Я не дам тебе умереть.
— Почему? Будет хуже?
Его лицо исказило недовольство.
— По-моему, мы с тобой договорились, что ты оставишь уже эти глупости. Тем более, даже если бы вдруг я хотел тебя убить, контракт этого сделать не позволит.
— Не позволит, если только ты не достаточно силён, чтобы разрушить его влияние, — тихо сказала я, и ощутила, что Ви напрягся. Я сглотнула, но всё же решилась спросить напрямую, я должна была знать, терять мне уже было решительно нечего. — Ты архидемон, ведь так? Один из семи. Драконы… они ведь живут с основания мира.
Эта догадка мучила меня, и если за этот вопрос он сделает мне плохо, значит, всё сказанное ранее не имело значения. Винсерес долго молчал, и с каждой секундой тишины мне становилось всё тревожнее.
— А если и так, то что?
Теперь настала моя очередь молчать.
— Я не знаю, — наконец прошептала я и шумно вздохнула, — я не понимаю, что это должно значить, но я устала ничего не знать.
Глаза демона в полумраке опасно мерцали, изучая меня. Пульс снова участился, и волнение уже плохо получалось скрыть.
— Ты снова боишься, — он погладил меня по спине, будто пытался успокоить. — Я не причиню тебе вреда, по-моему, я уже многократно это доказал.
Он чуть разжал объятия, и руки со спины медленно переместились на талию и легонько придвинули к себе, тут же спустившись на задницу.
Я нервно выдохнула. По крайней мере, это не было похоже на попытку убить. Хотя руки на голой попе волновали меня не меньше. Я снова подумала о том, что полностью обнажена, и ощутила на щеках знакомых обжигающий румянец, а в груди зародилось приятно покалывающее тепло. Кончики моих губ невольно поползли вверх.
Вот же глупая! Тебя только что пытали, а ты опять расплываешься лужицей от его прикосновений, а ведь именно он во всём и был виноват!
Винсерес склонился и легонько коснулся своими губами моих, но только я ощутила его вкус и подалась вперёд, он тут же отстранился.
— Нет, — твёрдо отказал он, — не время. Тебе нужно отдохнуть.
— Но…
— Не спорь, — уже мягче добавил Ви, — ты сейчас очень слаба и пережила чудовищные вещи, не хочу пользоваться твоим состоянием. Тебе нужно поспать. И ещё, — он протянул сорочку, — надень, мне очень тяжело лежать и обнимать тебя, зная, что ты полностью обнажена. Я хоть и демон с сотнями лет выдержки, но всему есть предел.
От его слов даже уши загорелись. Я накинула ночнушку ослабевшими руками, и тут же попала в крепкое кольцо рук. Уткнувшись лицом ему в шею и волосы, я вдохнула знакомый любимый аромат и прижалась сильнее, обнимая в ответ.
Что это за странное благородство? Даже сорочку дал. Он точно врал, не мог не врать. Он хотел контроль, и не было ни единой причины не попытаться получить его сейчас, когда я так слабо соображала.
От осознания, что не ограничься он поцелуями, я бы не смогла остановиться, щёки запылали с удвоенной силой. Сколько бы я не осознавала, как всё плохо и опасно, я ничего не могла с собой поделать. И как же приятно было лежать в его объятиях…
Легонько улыбнувшись, я погрузилась в спокойный сон без кошмаров.
* * *
Как только Кьяра уснула, демон аккуратно выбрался из её рук, накрыл девушку одеялом и перенёсся на крышу. Шёл снег, улицы были пустынны, лишь изредка одинокий ночной путник, посильнее кутаясь в шубу, брёл по одним ему известным ночным делам.
— Как она? — бесцветно спросил Азраил, рассматривая спящий город.
— Пришлось воздействовать на сознание. Она была на грани и попыталась убить себя в воде молнией. Пусть с согласием, но внушение уже получается. Ты всё сделал?
Азраил окинул брата коротким взглядом и кивнул.
— Замаскировать столько убийств и разрушение здания было невозможно, — сжал он губы в тонкую полоску, — у нас в запасе несколько дней, пока Инквизиция не пришлёт людей в Бирген и не поставит всех на уши. Потом нужно уезжать.
— Сила уже разрушает действие контракта.
— Но этого недостаточно, — жёстко возразил Азраил, — если церковь пробудит стражей раньше, мы ничего не сможем им противопоставить. А убить Кьяру особого труда вообще никому не составит, она сидит боится и при этом бродит по улицам, будто на неё никто не охотится, — он шумно выдохнул, а потом продолжил недовольным тоном: — Ты должен был за этим следить! Это тебя она зовёт в кровать обниматься. Ты облажался, и она чуть не умерла. В который раз. Больше никаких промахов.
— Я знаю, — оскалился Винсерес, — но завтра, возможно, мне понадобится твоя помощь.
Он протянул брату небольшой конверт с приглашением на приём.
— Лорд Беккер? — в недоумении уставился Азраил на листок, — это ещё кто?
— Понятия не имею, — хмыкнул Винсерес и провёл рукой над запиской, на которой тут же проявилась древняя печать, вспыхнув алыми письменами, — но он ждёт именно нас.
Глава 31
Пробуждение далось тяжело, сесть и разлепить глаза потребовало неимоверных усилий, и то я попыталась только потому, что услышала своё имя. Приоткрыв правый глаз, я заметила Винсереса около открытой двери и Мэтта, переводящего беспокойный взгляд с него на меня.
— Что… — о моя голова, я будто с перепоя, — случилось?
— У вас пять минут, — не поворачиваясь, холодно проговорил демон таким голосом, будто через пять минут оторвёт Мэтту голову, — потом у нас дела.
— Ээээ, — протянула я, надеясь, что мы не едем ни в какие развалины уже сегодня, — какие дела?
Ви взглянул на меня, но не ответил, а затем шагнул к Мэтту вплотную, посмотрел сверху вниз и процедил убийственным тоном, от которого даже у меня мурашки пробежали:
— Хоть пальцем её тронешь, я заживо сдеру с тебя шкуру. Понял?
У Мэтта даже колени подогнулись.
Демон вышел, громко хлопнув дверью. Я перевела взгляд на ошарашенного друга.
— По-моему, мне стоит сменить штаны, — прошептал он, и я заметила, что руки у него дрожали. — Он ведь не шутил?
— Нет, не шутил.
— Я так и понял, — запнулся он и сглотнул, — а ты… ты спишь с ним? С ним? Ну то есть… с демоном.
— Эмм, — потёрла я
