- Прости меня…
Круглое лицо Юки залилось краской. Он хотел что-то ответить, но Широ схватил его за руку.
- Идём за мной!
Занятия в додзё как раз заканчивались, ученики убирали мечи в ножны и, переговариваясь, собирались по домам. Широ втолкнул упирающегося Юки в помещение и, не обращая внимания на удивлённые взгляды и открытые рты, громко произнёс:
- Моринага Юки, я приношу тебе свои извинения. Я был не прав. Можешь ударить меня, если хочешь!
Но Юки пришёл в ужас от такого предложения.
- Хорошо, тогда просто возьми и прости.
Юки хлопал глазами, не в силах ничего ответить, а Широ упрямо ждал, глядя на него исподлобья. Ученики с любопытством ждали завершения этой необычной сцены.
Общее молчание нарушил Мицуёри-сэнсей.
- Что ж, Йомэй-кун, кажется, «удар лисы» наконец-то начал у тебя получаться. Противник оглушён и не владеет собой. С завтрашнего дня можешь тренироваться с катаной.
Учитель перевёл взгляд на красного, как вишня, Юки.
- Ты тоже хорошо постарался. Лишил противника душевного равновесия. С друзьями так лучше не поступать, но в бою это умение тебе пригодится. Ты тоже будешь драться настоящим мечом.
Оба мальчика кивнули, глядя друг другу в глаза.
Сливовая косточка
Наступила зима. Холодные ветры с севера принесли в замок Мино холод и сквозняки, вода во рве покрылась ледяной корочкой, а ручей в парке совершенно замёрз. По вечерам Юки притаскивал в комнату Широ маленькую медную жаровню, которую ставили на пол на железный лист и укладывались спать с двух сторон. Всё же такого холода, как в старом доме, не чувствовалось. Широ думал, что не в последнюю очередь нормальная температура в замке поддерживается за счёт двойных стен: воздух между ними дополнительно сохранял тепло. Может быть, они с Юки ошиблись, и странная планировка дома сделана лишь с учётом вентиляции, а не для разных там шпионских штучек.
Занятия между тем продолжались. Одну маленькую победу Широ сумел одержать: он раз и навсегда отказался от уроков музыки и танцев. Звуки, которые они извлекал из двухрожковой флейты, были столь неблагозвучными, что старый учитель Кайдаки сам просил его прекратить. Танцы ещё какое-то время были для него сущей пыткой, но однажды на урок заглянул господин Райдон и стал свидетелем раздражения учителя, кричавшего на Широ: «Йомэй-сама, ну что вы топчетесь на одном месте, как телёнок! Посмотрите, как грациозно двигается Юки!» Убедившись в отсутствии у Широ минимальных способностей к танцу, Асакура разрешил ему больше не посещать эти уроки.
Так у Широ освободилось время, чтобы заняться спешным изучением литературы и истории. Он часами сидел, повернувшись спиной к жаровне и перебирая хрупкие свитки. Раньше он не особенно любил это занятие, но вскоре чтение его увлекло: он продирался через лес иероглифов рукописи Кодзики[2], читал про богов, сотворивших небо и землю, и сердце этой земли – Ниппон, про древних государей и великих героев, друживших с ками. Покончив с преданиями, Широ перешёл на чтение стихов, выбрав для этого Манъёсю[3] и Кокинсю[4]. Кое-как разобравшись с поэзией, перешёл на прозу: читал военные эпопеи, лирические повести, дневниковые записки – в общем, всё, что смог найти в библиотеке замка, и всё, что Юки, как назло, уже читал, и читал гораздо раньше него.
Однажды, засидевшись за полночь за чтением, Широ задремал, а проснувшись через несколько минут от неудобной позы, вдруг заметил, что Юки в комнате нет. Было очень темно, в замке все давно спали. Широ встал, убрал книги в шкатулку, сам переоделся в просторное ночное кимоно, расстелил футон и, закутавшись в одеяло, стал ждать, когда же вернётся Юки.
Он снова успел задремать, но услышал сквозь сон, как еле слышно захлопнулись сёдзи, и сразу открыл глаза.
- И где ты был?
Юки, крадущийся вдоль стены, вздрогнул, словно вор, застигнутый на месте преступления.
- Я… у меня… я был на кухне. Помогал переносить мешки с углём. Они тяжёлые, а там одни женщины…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Я тебя с вечера не видел. Если бы ты всё это время грузил уголь, то вид у тебя сейчас был бы, как у землекопа. А у тебя ведь даже руки чистые!
- Руки я давно помыл, - смущённо сказал Юки. – Просто меня задержали.
- Интересно, кто?
- Не смейся надо мной. Одна судомойка.
- Судомойка? – Широ вытаращил глаза.
Юки совсем смутился.
- Да, она всего лишь судомойка, но ты бы понял, если б увидел её. Она такая весёлая и такая хорошенькая!
Широ с серьёзным видом скрестил руки на груди.
- Хорошенькая судомойка, надо же!
- Широ, тебе легко смеяться, ты знатный господин, любая девушка почтёт за честь стать твоей женой! А мне вот выбирать не приходится. Я сын предателя, кто захочет связать со мной свою жизнь? Провести вечерок за чашкой чая с приятной девушкой – вот и всё, но что я могу рассчитывать.
- Да не всё так просто, - задумчиво проговорил Широ.
Его старшие братья, уж на что были знатными, а к богатым невестам посвататься не смели – знали, что получат от ворот поворот. Это раньше благородное происхождение искупало все прочие грехи, теперь времена изменились: родители девушки смотрели первым делом не на родословную жениха, а на величину его амбаров. Мужчины рода Асаи были бедны. Широ знал, что не только не слишком разборчивый Рю, но и Акио, несмотря на всю его утончённость, не считали для себя большим проступком приволокнуться за какой-нибудь прелестницей простого звания. Выходит, и Юки нашёл себе подружку из крестьян?
- Ну она мне не совсем подружка, - улыбнулся Юки, - просто милая девушка, всё время рассказывает что-нибудь весёлое. Если хочешь, я и тебя с ней познакомлю.
- Зачем мне знакомиться с какой-то судомойкой! – Передёрнул плечами Широ.
- Ну, не скажите, Йомэй-сама, - возразил Юки. – Этой весною вам сровняется пятнадцать лет, и господин Райдон наверняка отыщет вам высокородную невесту. Может быть, даже принцессу! А вы ни разговор поддержать не умеете, ни любовное письмецо сложить, об остальном я уж и молчу. Только зря обидите девушку.
Широ задумался; Юки, посмеиваясь, смотрел на него. Потом он сказал:
- Я ведь пошутил, Йомэй-сама. Не принимайте мои слова всерьёз. Конечно, вам не стоит общаться с простолюдинками.
- Нет-нет, Юки, ты совершенно прав! – Широ положил подбородок на согнутые колени и хитро посмотрел на друга. – Мне непременно нужно познакомиться с девушкой, и для начала с какой-нибудь не очень родовитой. Решено, веди сюда свою судомойку!
Рот Юки сам собой открылся.
- Широ, что ты говоришь! Ты совсем с ума сошёл? Ты представляешь, что будет, если об этом узнает Асакура-сама? То есть, тебя-то пожурят и только, а нас с Акико-тян выставят за порог!
- Ну вот! Сам предложил, а теперь сам отговаривает! Я ведь только хочу с ней поговорить, больше ничего! Хорошо, давай сделаем так: как только потеплеет, пригласим эту Акико-тян на прогулку по парку. Пойдём все втроём. Так и я пообщаюсь с девушкой, и ты меня поддержишь, если что!
Юки этот план решительно не понравился.
- Этот парк для господ, а не для прислуги. И Райдон-сама всё равно всё узнает и рассердится.
- Ну хорошо! – Широ нахмурился. – Скажем охране, что мы с тобой пошли пообедать в беседке, а за Акико послали, чтобы она принесла нам провизию. Не самому же мне, Йомэю-сама, таскать корзинки? И чай нам тоже заварит Акико. Видишь, ничего страшного!
- Асакура-сама это не понравится… - упрямо твердил Юки.
Но случилось так, что в самые холодные дни Райдон слёг с колотьем в пояснице. Боль так сильно мучила его, что он совершенно не выходил из своих покоев и не хотел видеть Широ. Приглашённые доктора лечили его разными снадобьями и мазями, но ничего не помогало: все утверждали, что болезнь пройдёт сама собой, когда установится тёплая погода.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Наконец снег начал таять, в парке кое-где появились просохшие местечки, постепенно покрывавшиеся травой. Высохла и деревянная беседка.
