уверенно. Ключевое слово: почти. Может, эта затея не такая уж и удачная?
— Следуйте со мной, мисс Лаундж.
Тихо, Габи, тихо. Не стоит глядеть по сторонам, не нужно рассматривать фотографии в рамках. Лучше смотри на затылок женщины. На выбившийся волнистый локон темных волос. Иначе не получишь ни денег, ни прекрасной жизни без забот.
Меня ведут по тем же неоновым коридорам на второй этаж и останавливают у двери с надписью «гримерка».
— Ана, к тебе пришли.
Администратор и приглашает войти в более яркое помещение, чем темные неоновые коридоры. Я точно не в салон красоты попала? Очень похожее, кстати. На одном из кресел сидит ровесница администраторши в леопардовых лосинах и ярко-розовой кофте и буднично листает журнал.
— Отлично. Проходи, девочка. Будем тебя преображать, — хлопает ладонью с длинными пальцами на спинку кресла.
Поначалу тушуюсь, топчусь на месте. Стоит ли входить? В инструкции было прописано, что меня будут приводить в порядок перед сессией, и я была к этому готова. Но зачем меня приглашают на парикмахерское кресло?
— Ой, да не бойся! Накрасим, намажем, будешь как конфетка.
Мне кажется, или женщина только что выплюнула жвачку в соседнее кресло? Ладно, сделаю вид, что не заметила.
Сажусь на место той женщины (нет, не туда, куда она выплюнула резинку) и смотрю на отражение в зеркале. Лицо почти не сонное, даже кругов под глазами нет. Сегодня опять уснула поздно, всю ночь мучила бессонница из-за увиденных картинок в интернете. На парах чувствовала себя рассеянной, но сейчас это чувство улетучилось. Наверное, кофе помог. Да, он самый.
После тщательного осмотра перед зеркалом, меня отправляют в душ. Предоставляют одноразовые тапочки, гель для душа с ароматом ванили и вафельный халат. Ополаскиваюсь, завязав высокий пучок на голове, смываю макияж и возвращаюсь в кресло. На соседнем жвачки уже нет, как и администраторши.
— Хм… хорошие волосы, даже укладывать не нужно — так оставлю. Сейчас сделаем макияж, и можешь быть свободна.
Фух! Хоть что-то хорошее за последние полчаса. А то мне не очень-то хочется, чтобы трогали цвет и длину моих волос. Разве должны были? В инструкции было прописано, что могли сделать прическу, чтобы длина не мешала во время сессии.
— Волнуешься? — как бы невзначай спрашивает женщина своим грудным голосом.
— Это так заметно?
— Ты вся дрожишь.
Правда? Я дрожу? А что еще делать, когда впереди меня ждет сессия с доминантом? Я никогда не являлась фанаткой темы, знаю о ней только из книг про пятьдесят оттенков и из маленьких статей в интернете. Но прошлась я по ним бегло, не вчитываясь. Зря, наверное.
— В первый раз все волнуются. Не переживай, — женщина махает рукой. — Только скажи, зачем тебе Тема? Ты ведь такая юная? Или бабки нужны? Сейчас они всем нужны, моя дорогая.
— Я бы… не хотела это обсуждать.
— Ну, как знаешь.
Больше мы не разговаривали. Оно и к лучшему. Не готова я сейчас вести светские беседы, говорить о предстоящей сессии. Лучше ни о чем не думать. Не сейчас. Не этим вечером. Завтра успею тысячу раз пожалеть и одновременно обрадоваться. Ведь я смогу отдать мамин долг.
Деньги… Не стоит об этом забывать.
— Ну все, готово, — парикмахер поворачивает меня к зеркалу. Надо сказать, что макияж совсем не совпадает с ожидаемым. Тональный крем едва заметен на коже, небольшой блеск хайлайтера подчеркивает скулы, а легкий слой туши делает ресницы длиннее. Но не намного. Я и то сильнее крашу.
— А как же длинные стрелки? Смоки айс? Красная помада? — интересуюсь у женщины.
— Девочка, — смеется в ответ, — это БДСМ клуб, а не бордель. Верхние ценят естественность, особенно сегодняшний, — она восхищенно вскидывает глаза к потолку.
Ну ладно. Пусть будет так. Мне же легче. Не буду чувствовать себя последней шлюхой.
— А кто он?
— О, нет! У меня не спрашивай! Я ничего не знаю. Видела его только в маске, но поверь, ты не забудешь этот день.
Да? А я бы отдала все на свете, чтобы пережить сегодняшний позор и жить дальше. Как раньше. Надеюсь, получится.
Через пару минут в «гримерку» заходит брюнетка в корсете и в чулках с подвязками, подает шелковый халат, протягивает ажурную маску, которая отлично скрывает мое лицо. Почти не узнать. Меня выдают лишь медовые глаза, полные беспокойства и страха. Он здесь не нужен. Не сейчас.
Мы спускаемся вниз, проходим на сцену за закрытый занавес к деревянному кресту. Я видела такой на картинках в гугле, когда искала ночью информацию. И вид у него более устрашающий, чем по ту сторону экрана.
— Сейчас тебя привяжут. Твой господин подойдет сразу же, как откроется занавес. Смотреть только в пол, глаза не поднимать, отвечать, если тебя попросят. И обращайся к нему Господин, никак иначе.
Прокручиваю в голове эти правила. Не смотреть в глаза «Господину», молчать и играть роль послушной собачки. Да, я усвоила эти правила. Осталось только продержаться до конца вечера. Пусть болят запястья, пусть затекут мышцы, плевать. На кону стоят благополучие моей семьи. Благополучие Дэни.
Ко мне подходит женщина в спортивном костюме, стягивает с меня халат, сковывает руки и ноги веревкой, торчащей из креста. Поджилки трясутся. Ладони то сжимаются в кулак, то расслабляются. Чувствую, как волнение подступает прямо к горлу. Хочу прикрыть обнаженное тело, вырваться из оков, сбежать. Нельзя, Габи. Пытаюсь дышать спокойно, ровно. Должно помочь перед сессией. Деньги. Мне нужны деньги. Один вечер. И все. Соберись!
Внезапно занавес открывается. По ту сторону сцены не слышно ни звука. Полнейшая тишина. На меня смотрят человек тридцать, на меньше. Все одеты в черно-красные полупрозрачные одеяния. Я почему-то думала, что будут в коже или в корсетах, похожий на тот, что был у женщины, объяснившей правила.
Ощущаю пронизывающие взгляды на своей коже, покрытой мурашками от холода, на груди, вершинки которой затвердели еще до открытия штор. На чистый треугольник между ног. Боже, нашли куда смотреть. Но все становится неважным.
Передо мной появляется Господин…
Глава 7
