— Господи, как же приятно оказаться дома! — вздохнул он, опустившись на диван.
— Хотите чаю, Дзаккео? — спросила Джейн.
— Чаю? Что хорошего в этом чае? — воскликнул он. — Принеси мне виски, женщина, а потом посиди у меня на коленях, доставь удовольствие старику. — Он долго и громко смеялся своей шутке. Дзаккео не было и сорока лет, но выглядел он на пятьдесят, а потому упивался легкими победами, все еще выпадавшими на его долю.
Вспыхнув от удовольствия, как всегда, когда Дзаккео шутил с ней, Джейн подошла к бару с напитками, налила в стакан добрую дозу шотландского виски и отнесла гостю. Хотя была еще только середина дня, Лоренс и Пиппа налили себе по стаканчику джина с тоником, а Джейн и Том, по настоянию Дзаккео, уселись вместе с ними.
Слушая Дзаккео, Лоренс наблюдал за Пиппой. Ее фиалковые глаза блестели от возбуждения, а все морщинки, появившиеся из-за предотъездной тревоги, разгладились. Она казалась сейчас такой спокойной и умиротворенной, что Лоренс понял: она действительно влюблена в свое дело. Работа всегда благотворно действовала на нее, вот потому Лоренс и не мог увезти Пиппу отсюда и лишить любимого дела.
Заметив, что муж наблюдает за ней, Пиппа улыбнулась, и, увидев понимание в ее взгляде, Лоренс почувствовал, как потеплело у него на душе. Ему захотелось крепко прижать ее к себе, побыть с ней хоть несколько минут и сказать, что он непременно выжмет деньги на свой следующий фильм из этих проклятых британцев. Пусть Пиппа знает, что они не уедут в Голливуд, а останутся здесь, где она счастлива. Ему необходимо видеть, как блестят ее глаза, и чувствовать, как его захлестывает волна любви всякий раз, когда их взгляды встречаются. Он сделает все, чтобы им было хорошо, и ему не терпелось сказать ей об этом. Впрочем, они еще успеют поговорить.
Он улыбнулся, услышав, как Дзаккео обсуждает планы вечеринки, намеченной на следующую субботу. Число гостей в списке увеличилось уже с двадцати до полусотни, а Дзаккео все еще вписывал новые имена. Вдохновленная им, Пиппа тоже пополняла список, явно забыв о том, что вечеринку решили устроить ради Джейн.
Лоренс взглянул на Джейн, подумав, не обидится ли она? Наверное, нет, решил он, скорее обрадуется, если ей не придется быть в центре внимания. Но тут Том вдруг провозгласил:
— Знаешь, Дзаки, бабушкин повар готовит огромный торт для Джейн!
— О Том! — простонала Пиппа. — Ведь это должно было стать сюрпризом!
Том широко раскрыл глаза и, зажав рот рукой, взглянул на Джейн.
— Не умеешь ты хранить секреты, — сказала та, обняв его.
— Умею! — возразил Том. — Папа поделился со мной секретом, и я его храню.
— А что за секрет у папы? — спросил Дзаккео, подмигнув Лоренсу.
— Он собирается увезти мамочку на уик-энд, — с гордостью объявил мальчик.
Все рассмеялись. Лоренс посадил Тома к себе на колени.
— Вот ты и попался, сын, — сказал он, целуя его. Перехватив взгляд Пиппы, он посмотрел на нее.
— Тебя это не устраивает? — спросил он.
Пиппа взглянула на Дзаккео.
Лоренс улыбнулся.
— Конечно, мы никуда не поедем, пока у нас гость, — сказал он.
Пиппа с облегчением вздохнула, подошла к Лоренсу и, присев на подлокотник его кресла, шепнула:
— Мы поедем потом. Скоро.
Воцарилась неловкая тишина, но Дзаккео непринужденно спросил:
— Так это будет твой день рождения, Джейн? Двадцать один год? О, где моя молодость? Дайте сообразить, что я делал в двадцать один год? Ах, да! — воскликнул он, хлопнув себя по бедру. — Я пил виски, любил женщин и сражался на войне.
— Ты же никогда не был на войне, — смеясь, напомнила Пиппа.
— Вся моя жизнь — непрерывная война, — мрачно изрек он. — Но зачем говорить обо мне, когда надо думать о вечеринке для Джейн? Кого тебе хотелось бы пригласить, красавица моя? Назови любого мужчину: кинозвезду, политика, великого писателя вроде меня — Дзаккео Марильяно найдет его, только пожелай.
— Правда, Джейн, — весело подначивала ее Пиппа, забавляясь смущением девушки. — Дзаккео знает всех, так что выкладывай, к кому ты неравнодушна?
— Не знаю, — хмыкнула Джейн, покраснев до корней волос. — Мне никто не приходит в голову. — Все замерли в ожидании. Джейн беспомощно развела руками. — Я во всем полагаюсь на вас, — проговорила она.
— Но тебе придется кого-нибудь выбрать, — настаивала Пиппа.
— Я знаю! Филипп Шофилд! — выкрикнул Том имя своего любимого телегероя, и озадаченно огляделся, услышав дружный смех.
— Кстати, ты пригласила своих родителей? — спросила Пиппа.
Джейн кивнула.
— Боюсь, что они не смогут прийти. Они чем-то заняты в этот вечер.
— В день твоего совершеннолетия? — изумилась Пиппа. — Как они могут быть чем-то заняты?
— На неделе они приглашают меня на ужин, — успокоила ее Джейн. — К тому же они не очень любят ходить на вечеринки и будут чувствовать себя неловко в таком большом обществе.
Пиппа промолчала, но Джейн заметила, как они с Лоренсом переглянулись. Джейн поняла: они не сомневались, что Фрэнк и Эмми Коттл уклонятся от приглашения, поскольку такое случалось уже не раз. Пиппа и Лоренс встречались только с отцом Джейн, а Эмми Коттл никогда не была в кенсингтонском доме.
Начав работать у Макалистеров, Джейн вскоре сказала, что ее мать очень застенчива, а потому лучше не приглашать ее. В другой раз, когда Джейн говорила с Пиппой о матери, та уловила в ее словах резкую антипатию. Это было так не похоже на Джейн, что Пиппа некоторое время спустя снова вернулась к этой теме, однако девушка не поддержала разговор.
— Будь моя воля, — сказала она, — я бы забыла о ее существовании, но, наверное, мне никогда не удастся это сделать.
Пиппа была так удивлена, что спросила Лоренса, не стоит ли им выяснить причину этого. Подумав, Лоренс сказал, что это личное дело Джейн. К тому же далеко не все ладят с родителями. Он напомнил Пиппе, что и у нее самой весьма напряженные отношения с матерью, и при этом заметил, что многие не хотят обсуждать свое прошлое с другими людьми.
Вот тут он, сам того не подозревая, совершил большую ошибку. Пиппа, забыв о проблемах Джейн, тут же решила выявить, что было у него в прошлом такое, чего он не хотел бы обсуждать с ней…
Кемпбел взлетел высоко. Об этом говорили все. Он сам повторял это, возможно, слишком часто, но люди привыкли к его заносчивости и вульгарности. Кампания против Куколки Кирстен оказалась такой успешной, что менее чем за месяц Кемпбел, действуя один, увеличил спрос на свою газету почти на 20 процентов. Диллис радовалась этому почти так же, как ущербу, нанесенному репутации Куколки. Кемпбел самодовольно ухмылялся, ибо унизил Кирстен так, что ее репутацию уже нельзя было запятнать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
