Несколько своих статей о ней он объединил под заголовком «Полезные советы Кирстен Мередит». Каждая из них имела и отдельное заглавие: «Как пользоваться своей красотой», «Как подниматься по ступеням общественной лестницы», «Как унаследовать состояние» и «Как эксплуатировать мужчину». Газеты с последней статьей были раскуплены в мгновение ока. К сожалению, информатор Кемпбела, женщина, в которую, как ему казалось, он был влюблен почти целый месяц, не была осведомлена обо всех уловках ремесла Кирстен, но с помощью такого пособия, как «Радости секса», их можно было без особого труда описать с колоритными подробностями. Успеху его злобных статей во многом способствовала и чертовская привлекательность Куколки: каждому хотелось купить газету, чтобы взглянуть на ее фотографию. Да, она была благодатным объектом для газетной травли!
Итак, все двигалось в заданном направлении гладко, словно по рельсам. Беда только в том, что с этого поезда Кемпбелу приходилось время от времени соскакивать на какой-нибудь станции, где ему вовсе не хотелось останавливаться. Это означало, что он в основном подчинялся инерции, которую развила кампания. Правда, в моменты затишья ему приходилось поразмыслить над событиями, несколько смущавшими его. Тогда Кемпбел начинал понимать, что в конце путешествия, к тому времени, как мчащийся на полной скорости поезд остановится, он окажется единственным его пассажиром.
Однако сейчас и он, и его информатор начали ощущать нехватку материала. Диллис это пока не беспокоило, поскольку она полагала, что публику не следует перекармливать информацией. Притом появились симптомы того, что симпатии начинают склоняться к Кирстен. Но как бы то ни было, они возобновят кампанию с новой силой, — едва Куколка Кирстен отважится высунуть нос из дому!
Кемпбел стоял перед заваленным бумагами письменным столом, рассеянно глядя на фотографии Кирстен и Элен Джонсон. Их запечатлели в тот момент, когда они выходили из «Сан-Лоренцо». У него не было текста к этим фотографиям. Никакого. Но фотография Кирстен оказалась весьма удачной: она смеялась и выглядела от этого чертовски красивой. Будь Кемпбел не тем, кем был, он, возможно, влюбился бы в нее. Его взгляд переместился на Элен Джонсон. Вот в нее он уже влюбился или, по крайней мере, так ему казалось…
Он устало опустился в кресло, желая, чтобы перестали звонить эти проклятые телефоны и чтобы все заткнулись хоть на пять минут. Кемпбел не хотел признаться, что все это действует ему на нервы, а играть роль Большого Мерзавца ему на сей раз особенно трудно. Может, с годами он стал мягче? Или после сорока лет бездушный и безжалостный человек становится сентиментальным?
Он запустил пальцы в волосы и положил локти на стол. В последнее время ему казалось, будто он постоянно играет какую-то роль. Кемпбел отдавал себе должное, играл он неплохо, ибо люди раболепствовали перед ним, мечтая попасть в его колонку, втирались в его доверие и хохотали над его плоскими шутками, надеясь заслужить пару лестных слов. Боже, какое они внушали отвращение! Однако без них он был бы ничем, а снова стать ничем он не желал.
Поэтому ему оставалось одно: поднять занавес и старательно играть роль человека, который глумится над всем миром и которому сам черт не брат.
— Эй, Дэрмот! Поднимешь ты, наконец, телефонную трубку? — заорал кто-то.
— Да, да, — буркнул Дэрмот и поднял ее.
— Алло, — сказал голос на другом конце линии. — Это ты, Дэрмот?
Услышав голос женщины, чувства к которой он все еще не мог определить, Кемпбел расправил плечи.
— Да, это я, — сказал он.
— Прекрасно. Ты готов? У меня кое-что для тебя есть.
— Готов.
— Она была в «Сан-Лоренцо».
— Господи, может, расскажешь мне что-нибудь посвежее?
— О'кей. Но тебе это не понравится.
— Валяй!
Рассказ занял мало времени, но когда она закончила, Кемпбел резко побледнел. Она угадала, ему это не понравилось. Кемпбел услышал то, чего боялся. Он, конечно, понимал, что рано или поздно это выйдет наружу, но надеялся, что это будет нескоро, а к тому времени он успеет найти выход из положения. Кемпбел прикинул, нельзя ли утаить эту информацию от Диллис. Но если он это сделает, его информатор удивится, почему он не опубликовал новые сведения, и, кто знает, не побежит ли она сама к Диллис? Нет, так рисковать он не мог.
Ну, теперь-то и начнется настоящий цирк, обреченно сказал он себе, поглядывая на фотографии. Оценив комизм происходящего, Кемпбел невесело усмехнулся. Его роль не требовала ни грима, ни указаний режиссера, ни репетиций. Ему нужны лишь несколько порций джина — тогда он сможет выйти на сцену и сыграть роль вонючего подонка. Это будет нетрудно — видит Бог, он играл эту роль не впервые.
ГЛАВА 4
— И как это тебе удалось подбить меня на такую авантюру? — Кирстен взглянула на Элен, сверкающую бусами и украшениями, как рождественская елка.
— Мне? — воскликнула Элен. — Это была твоя идея.
— Знаю, но надо же на кого-нибудь свалить. Кажется, я передумала. Давай останемся дома.
— Ни за что! Я так ждала этого. Кстати, почему ты передумала?
— Временное помрачение рассудка. Уже все прошло. К тому же ты права: рано или поздно мне все равно придется встретиться с ним, так почему не сейчас?
— Умница, — улыбнулась Элен. — Не забудь, я буду рядом с тобой.
— Да уж, пожалуйста. Я быстренько поднимусь наверх и переоденусь, а ты пока выпей что-нибудь. Вино в холодильнике.
Десять минут спустя, когда Кирстен вернулась на кухню, ее руки дрожали так, что она не могла застегнуть серьги.
— Ты выглядишь восхитительно! — воскликнула Элен. Платье без плечиков плотно облегало безупречную фигуру Кирстен. Кремово-белый цвет так удачно оттенял ее безукоризненно-матовую кожу, что Элен даже обомлела.
— Нет, ты просто непозволительно красива, — решила Элен. — Нельзя, чтобы все досталось одной женщине, поделись хоть чем-то с другими. Ну-ка, задери юбку, дай посмотреть, нет ли у тебя хоть каких-нибудь изъянов. Я бы все-таки лучше себя чувствовала, обнаружив их. Нет, не задирай, я уверена, что у тебя их нет.
— И у тебя тоже, — невесело усмехнулась Кирстен. Боже, как же она нервничала!
— Ты права. Мои бедра тверды как камень и натренированы, потому что я привыкла иметь дело с юношами. И все же ты выглядишь так, что мне хочется заставить тебя переодеться. Однако не будем задерживаться. Итак — вперед, карета подана!
— Тебе не кажется, что вид у меня немного вызывающий, а? — спросила Кирстен, садясь в такси.
— Разве дело в том, что на тебе надето, Кирстен? В любом туалете ты привлечешь всеобщее внимание. Но будь уверена, в этом платье ты сразишь наповал Лоренса Макалистера.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
