– На повышение иду. В область.
– Слышал, что творится? – нагнулся к самому уху Филатова сват.
– Да, неспокойно.
– Перестройка какая-то, ускорение. У вас-то в верхах что говорят?
– Грядут перемены.
– А в чем это выражается-то?
– Ты не беспокойся. Кто хорошо жил, тот и будет жить хорошо. Главное, угадать, с кем дальше пойти, – сказал Филатов. – Поскольку мы теперь родственники, ты держись меня и за сына не беспокойся.
– Ну а мы, как говорится, деньгами…
Слава обо всем этом, разумеется, не знала. Она не жила, а парила в облаках. В Городе не было женщины, которая ей не завидовала бы. Да и в Москве сокурсницы смотрели на Эдика с обожанием. Слава жила не в общежитии, отец снимал для нее квартиру, поэтому подруг у нее не было. Москвичек сторонилась она, приезжие сторонились ее. Поэтому никто не решался спросить:
– Ты с ним спишь?
Но за глаза девушки говорили:
– Я бы не удержалась! Такой красавчик!
– Но она же такая правильная!
В действительности интимных отношений до свадьбы не хотел Эдик. Его брак с самого начала должен был быть идеальным. Ведь он женится не на ком-нибудь, а на идеальной Славе! И Эдик только целовал ее, хотя от этих поцелуев его трясло и в глазах темнело. Но он, как в гонках, вовремя сбрасывал скорость и ловко проходил самый опасный поворот. Выйдя из дома, где жила Слава, он долго стоял на холодном ветру, глядя в звездное небо. Его звезда была самой яркой, она круто всходила, в то время как другие падали, и Эдик знал этому цену. Оставалось подождать совсем чуть-чуть.
Накануне свадьбы они с друзьями поехали на мальчишник, на пикник. И выпили-то немного, и машину Эдик, мотогонщик со стажем, чувствовал так, будто был ей родной. Но на крутом повороте она вдруг перестала его слушаться.
Свидетелей происшествия не было. Те же, кто был с Эдиком в машине, выпили гораздо больше, чем он, и помнили только визг тормозов и сильный удар о землю. Уже стемнело, друзья на пикнике засиделись. В машине их было пятеро, и все, кроме Эдика, отделались легкими травмами.
А Эдик, красавчик Эдик, будущий дипломат, любимец всех городских девушек, диджей и мотогонщик… погиб на месте… Это была одна из тех нелепых, трагических случайностей, от которых не застрахован никто.
Вместо свадьбы были похороны. Слава вся почернела от горя. Как же она теперь жалела о тех ночах, когда они жарко целовались, не позволяя себе ничего лишнего! Одни в квартире, Эдик и она… И ничего не было!
А ведь у нее мог быть от него ребенок… Всю оставшуюся жизнь Слава верила, что случись у нее тогда с Эдиком, она бы забеременела. От него – обязательно! Это был ее единственный шанс! И она его упустила! А все из-за чего? Из-за глупых предрассудков!
– Сглазили, – хмуро сказал отец.
– Зависть богов, – вздохнула несчастная мать. Она видела, как страдает единственная дочь, но помочь ей ничем не могла.
У Славы же тогда было чувство, что она умерла. Ее никто не трогал, все понимали, что творится у девушки на душе. Мать всерьез опасалась за ее жизнь и прятала снотворное. Они должны были переехать в областной центр, но Слава заявила:
– Я никуда отсюда не поеду.
Ей хотелось остаться в Городе, который подарил ей счастье. По-прежнему бродить по берегу реки, где они с Эдиком так страстно целовались, под небом, где они гуляли, взявшись за руки, как дети. Где он ее обожал и где остался навсегда, так и не уехав за границу и не став блестящим дипломатом. Город его не отпустил, не сумев простить своему любимцу измены. И Слава хотела на всю жизнь остаться с Эдиком, у его могилы.
Виктор Филатов уехал один. Служебная квартира в Городе осталась за ним. Слава взяла академический отпуск и стала жить в ней с матерью. Вернее, целыми днями лежала на кровати и смотрела в потолок. Мать ходила на цыпочках и по-прежнему прятала снотворное. Так продолжалось год.
А через год у своего подъезда Слава случайно встретила Дениса. Она и вышла-то на пять минут, до магазина и обратно, и очень надеялась, что в эти пять минут попадет под машину. Шла, как слепая, и все время ждала: вот сейчас… Сейчас боль пройдет…
Раздался визг тормозов, и в этот момент ее схватили за руку:
– Осторожнее!
– Зачем? – только и сказала она, открыв глаза. Рядом стоял Денис.
Вот так он и заполучил свою мечту. И если раньше на свадьбу сына учительницы и простого бухгалтера со своей единственной дочерью Филатов не согласился бы ни под каким видом, то теперь только махнул рукой:
– Делайте что хотите!
Расписались они тихо. Не было ни жареных поросят, ни трех сотен гостей. Трех десятков и то не набежало, только самые близкие родственники со стороны жениха и невесты.
Славе было все равно, какая свадьба, сколько на ней гостей и какие подарки. Она знала, что Денис ее любит, так было всегда. А с ней этого не будет больше никогда. Ее любовь умерла вместе с Эдиком. Так пусть уж лучше Денис. Робкий, застенчивый, нетребовательный. С пониманием относящийся к тому, что у нее болит голова или просто нет настроения. Денис, которому достаточно держать в своих объятьях тень Славы.
Все равно жизнь кончилась. У нее уже не было никаких амбиций, никаких желаний. И больше всего на свете ей не хотелось видеть людей…
Через год после свадьбы мать Дениса стала директором школы, отец из простых бухгалтеров скакнул в заместители директора молокозавода, а потом стал и директором. За всем этим, разумеется, стоял Виктор Филатов. Зятя своего он не жаловал, называл рохлей и размазней, но от армии отмазал, сделав липовое распределение на село учителем русского языка и литературы.
Ни в какое село Денис, разумеется, не поехал. Слава тоже окончила университет заочно, но работать ни муж, ни она не пошли. В Городе начало твориться что-то ужасное. Зарплату задерживали месяцами, да и купить на нее в магазинах было нечего. Мясо, сахарный песок, сливочное масло – все теперь распределялось по талонам. В столице тоже было неспокойно, шла борьба за власть. Кто оказался в нужном месте в нужное время, тот все и получил.
И тогда в Город вернулся Виктор Филатов и мигом приватизировал все, что только было возможно, использовав для этого все свои связи. И с несостоявшимся сватом, директором мясокомбината, и с недавно назначенным директором молокозавода, своим близким родственником, и со своим бывшим замом Ивановым, нынешним городским главой. Всем им Филатов надавал обещаний, а кому и денег, и в итоге своего добился. Похоже, он действовал так не только в Городе. Это и в самом деле был человек масштабный, страха у него не было ни перед кем и ни перед чем.
А вскоре Филатова избрали губернатором области…
В обед
Уже через час они втроем сидели за обеденным столом на закрытой веранде: Слава, Денис и Женька. Погода опять начала портиться. Этим летом всегда так: только-только светило солнце, и вдруг откуда ни возьмись набежали тучи, потемнело, засверкало, загремело, и грянул ливень. И уже непонятно, где небо, а где земля. Везде вода и отовсюду вода.
– Объелась! – сказала, поглаживая животик, Женька. – Пойду, понежусь на солнышке. Возьму пивка и завалюсь в шезлонг.
– Где ты видишь солнышко? – улыбнулась ее подруга.
– Но мы же все равно будем купаться?
– Похоже, я поспешила с обедом. Барбекю надо было готовить сейчас, а не откладывать на вечер. Боюсь, вечером будет дождь.
– Купаться в дождь – это же так здорово! – захохотала Женька. – Всегда мечтала!
– Дожди нынче теплые, – согласился с ней Денис, – хотя и проливные. Похожи на тропические. И, кстати, вода в реке в дождь как парное молоко. Я сам иногда купаюсь под ливнем.
– И я хочу! И я! – как ребенок, захлопала в ладоши Женька.
«И что ж тебя так тянет в воду?» – с досадой подумала Слава. Не это ли знак? Денис весь обед вяло ковырялся в тарелке, у него, похоже, нет аппетита. И вообще он нервничает. Наверное, из-за Женьки. Предчувствует неприятный разговор.
Славе и в самом деле не терпелось поговорить с мужем. Узнать, откуда ему известно имя отца Женькиного ребенка. Что это за история?
Женька, сладко потягиваясь, поднялась из-за стола, прихватив бутылку пива. Денис тоже встал. Видя это, жена сказала ему:
– Поможешь убрать со стола?
– Разумеется!
Это означает: у меня к тебе разговор, дорогой. Супруги давно уже понимают друг друга с полуслова. В голосе Дениса нет особого энтузиазма, но он, как всегда, уступил.
И в этот момент…
В этот момент они услышали с улицы крик:
– Хозяева дома?!
Они переглянулись.
– Как некстати! – сморщился муж.
– Да уж! – возмутилась Женька. – Вы ж сказали, что никого не будет!
– Я понятия не имею, кто это может быть! – занервничала Слава.
Ей было слышно, как по винтовой лестнице кто-то поднимается. Голос был мужской. «Один или с семьей? – гадала в этот момент Слава. – В каком домике их поселить? А если… компания?»
Такой день пропал! Еще ничего не ясно, но ей уже показалось, что день испорчен!
