ОДНОПОЛЧАНЕ
Как будто мы уже в походе,Военным шагом, как и я,По многим улицам проходятМои ближайшие друзья;
Не те, с которыми зубрилиЗа партой первые азы,Не те, с которыми мы брилиЕдва заметные усы.
Мы с ними не пивали чая,Хлеб не делили пополам,Они, меня не замечая,Идут по собственным делам.
Но будет день — и по разверсткеВ окоп мы рядом попадем,Поделим хлеб и на заверткуУглы от писем оторвем.
Пустой консервною жестянкойВоды для друга зачерпнемИ запасной его портянкойБольную ногу подвернем.
Под Кенигсбергом на рассветеМы будем ранены вдвоем,Отбудем месяц в лазарете,И выживем, и в бой пойдем.
Святая ярость наступленья,Боев жестокая страдаЗавяжут наше поколеньеВ железный узел, навсегда.
1938ДОРОЖНЫЕ СТИХИ
1. Отъезд
Когда садишься в дальний поездИ едешь на год или три,О будущем не беспокоясь,Вещей ненужных не бери.
Возьми рубашек на две смены,Расческу, мыло, порошок,И если чемодан не полон,То это даже хорошо.
Чтоб он, набитый кладью вздорной,Не отдувался, не гудел.Чтоб он, как ты, дышал просторноИ с полки весело глядел.
Нам всем, как хлеб, нужна привычкаДругих без плача провожать,И весело самим прощаться,И с легким сердцем уезжать.
2. Чемодан
Как много чемодан потертый можетСказать нам о хозяине своем,Где он бывал и как им век свой прожит,Тяжел он или легок на подъем!
Мы в юности отправились в дорогу,Наш чемодан едва набит на треть,Но стоит нам немного постареть,Он начинает пухнуть понемногу.
Его мы все нежнее бережем,Мы обрастаем и вторым и третьим,В окно давно уж некогда смотреть нам,Нам только б уследить за багажом.
Свистят столбы, летят года и даты.Чужие лица, с бляхой на груди,Кряхтя, за нами тащат позадиНаш скарб, так мало весивший когда-то.
3. Телеграмма
Всегда назад столбы летят в окне.Ты можешь уезжать и возвращаться,Они опять по той же сторонеК нам в прошлое обратно будут мчаться.
Я в детстве мог часами напролетСмотреть, как телеграммы пролетают:Телеграфист их в трубочку скатает,На провод их наденет и пошлет.
В холодный тамбур выйдя нараспашку.Я и теперь, смотря на провода,Слежу, как пролетает иногдаЗакрученная в трубочку бумажка.
4. Номера в «Медвежьей Горе»
— Какой вам номер дать? — Не все ль равно,Мне нужно в этом зимнем городке —Чтоб спать — тюфяк, чтобы дышать — окно,И ключ, чтоб забывать его в замке.
Я в комнате, где вот уж сколько летВсе оставляют мелкие следы:Кто прошлогодний проездной билет,Кто горстку пепла, кто стакан воды.
Я сам приехал, я сюда не зван.Здесь полотенце, скрученное в жгут,И зыбкий стол, и вытертый диванНаверняка меня переживут.
Но все-таки, пока я здесь жилец,Я сдвину шкаф, поставлю стол угломИ даже дыма несколько колецДля красоты развешу над столом.
А если без особого трудаУдастся просьбу выполнить мою, —Пусть за окном натянут провода,На каждый посадив по воробью.
5. Тоска
— Что ты затосковал?— Она ушла.— Кто?— Женщина.И не вернется,Не сядет рядом у стола,Не разольет нам чай, не улыбнется;Пока не отыщу ее следа —Ни есть, ни пить спокойно не смогу я…— Брось тосковать! Что за беда?Поищем — И найдем другую.
……………………………………..
— Что ты затосковал?— Она ушла!— Кто?— Муза.Все сидела рядом.И вдруг ушла и даже не моглаПредупредить хоть словом или взглядом.Что ни пишу с тех пор — все бестолочь, вода,Чернильные расплывшиеся пятна…— Брось тосковать! Что за беда?Догоним, приведем обратно.
………………………………………………
— Что ты затосковал?— Да так…Вот фотография прибита косо.Дождь на дворе,Забыл купить табак,Обшарил стол — нигде ни папиросы.Ни день, ни ночь —Какой-то средний час.И скучно, и не знаешь, что такое…— Ну что ж, тоскуй. На этот разТы пойман настоящею тоскою…
6. Вагон
Есть у каждого вагонаСвой тоннаж и габарит,И таблица непреклонноНам об этом говорит.
Но в какие габаритыВлезет этот груз людской,Если, заспаны, небриты,Люди едут день-деньской?
Без усушки, баз утрускиПроезжают города,Море чаю пьют по-русски,Стопку водки иногда.
Много ездив по отчизне,Мы вагоном дорожим,Он в пути, подобно жизни,Бесконечно растяжим.
Вот ты влез на третью полкуИ забился в уголок,Там, где ехал втихомолкуСлезший ночью старичок;
Коренное населеньеПроявляет к тем, кто влез, —К молодому пополненью —Свой законный интерес,
А попутно с этим, еслиБыли люди хороши,Тех, кто ехали и слезли,Вспоминают от души.
Ты знакомишься случайно,Поделившись табаком,У соседа просишь чайникИ бежишь за кипятком.
Ты чужих детей качаешь,Книжки почитать даешь,Ты и сам не замечаешь,Как в дороге устаешь.
Люди сходят понемногу,Сходят каждый перегон,Но, меняясь всю дорогу,Не пустеет твой вагон.
Ты давно уже не знаешь,Сколько лет в пути прожил,И соседей вспоминаешь,Как заправский старожил.
День темнеет. Дело к ночи.Скоро — тот кусок пути,Где без лишних проволочекПредстоит тебе сойти.
Что ж, возьми пожитки в руки,По возможности без слез,Слушай, высадившись, стукиУбегающих колес.
И надейся, что в вагонеЦелых пять минут подрядНа дорожном лексиконеО тебе поговорят.
Что, проездивший полвека,Непоседа и транжир,Все ж хорошим человекомБыл сошедший пассажир.
7. «Казбек»
Я наконец приехал на Кавказ,И моему неопытному взоруВ далекой дымке в первый разВидны сто раз описанные горы.
Но где я раньше видел эти двеПод самым небом сросшихся вершины,Седины льдов на старой голове,И тень лесов, и ледников плешины?
Я твердо помню — та же крутизна,И те же льды, и так же снег не тает.И разве только черного пятнаПосередине где-то не хватает.
Все те места, где я бывал, где рос,Я в памяти перебираю робко…И вдруг, соскучившись без папирос,Берусь за папиросную коробку,
Так вот оно, пятно! На фоне синих гор,Пришпорив так, что не угнаться,На черном скакуне во весь опорЛетит джигит за три пятнадцать.
Как жаль, что часто память в нас живетНе о дорогах, тропах, полустанках,А о наклейках минеральных вод,О марках вин и о консервных банках…
8. В командировке
