Дак'ир проверил реакцию подчиненного машине сервитора кончиком цепного меча — сервитор завалился назад, словно зубья меча перерезали какие-то невидимые веревочки.
— Нужно выяснить, что здесь произошло. — Дак'ир посмотрел на Пириила, надеясь на какие-нибудь указания, но библиарий стоял неподвижно и выглядел задумчивым.
Тогда Дак'ир осмотрелся и заметил пульт, не связанный с машинами кузницы.
— Емек, посмотри, может, сможешь добраться до бортовых журналов техобслуживания. Возможно, они прольют свет на то, что здесь случилось.
Емек вновь принялся за дело, использовав запасное питание от выключенных машин для активации пульта. Дак'ир встал у него за плечом. Саламандр вывел новые схематические планы корабля, на этот раз вместе с прикрепленными к ним журналами техобслуживания. Он читал быстро, оценивая информационные выкладки и усваивая их, точно настоящий ученый. Способность Емека к восприятию знаний и умение их применять были впечатляющими даже для космического десантника.
— Записи неполные — вероятно, в результате повреждений, полученных кораблем, — сообщил он, не переставая читать. Сенсорные экраны позволяли Емеку выводить нужные палубы и зоны, проникая все глубже в поисках ответа, докапываясь до крох существенной информации, которая еще осталась у корабля. — Поступил сигнал о небольшом повреждении обшивки ближе к корме по правому борту.
— Мы вошли с левого борта, — пробормотал Дак'ир. — Насколько это близко от нас?
— Через несколько палуб. Потенциально час хода, если считать, что путь свободен и идти будем шагом. Повреждение слишком мало для пробоины от выстрела.
— Внутренний взрыв?
— Возможно…
— Но ты так не думаешь, брат?
— Корабль дрейфует уже какое-то время: любые внутренние возгорания случились бы раньше, — пояснил Емек. — Есть затухающий тепловой след, сопутствующий повреждению, который подсказывает, что пробоина свежая.
— И что ты хочешь этим сказать, Емек?
— Я хочу сказать, что пробоина возникла в результате внешнего воздействия и мы не единственные, кто исследует корабль.
Дак'ир помолчал, обдумывая новость, затем хлопнул Емека по наплечнику:
— Отличная работа, брат. Теперь найди путь, который приведет нас на мостик. Нам может понадобиться бортовой журнал «Архимедес Рекса», чтобы все-таки выяснить, что за несчастье с ними приключилось.
Емек кивнул и принялся просматривать ту часть подробного плана «Архимедес Рекса», что касалась местоположения Саламандр в недрах корабля и мостика, находящегося на верхних палубах.
— Брат-библиарий, — обратился Дак'ир к Пириилу, оставив Емека заниматься делом.
Пириил повернулся, глаза его на миг вспыхнули психической мощью.
— Так, значит, мы все-таки не одни.
Дак'ир покачал головой:
— Не одни, милорд.
Саламандры осторожно продвигались по маршруту, проложенному братом Емеком и загруженному в ауспик брата Иагона. Они прошли грузовые зоны, покинутые жилые помещения для команды и огромные сборочные цеха, которые снабжались кузницами-машинами под главной палубой. Чем дальше Саламандры заходили вглубь корабля, тем чаще им попадались сервиторы. В отличие от сервиторов литейного цеха в недрах «Архимедес Рекса», эти автоматы не были присоединены к машинам или какому-то другому оборудованию. Одни сервиторы безвольно лежали, привалившись к стене, другие свисали, точно сломавшиеся кибернетические куклы, со скамеек и ящиков, многие просто стояли неподвижно, застыв в момент выполнения каких-то своих механических занятий, когда на корабль напали. Кто бы ни подбил крейсер-ковчег, действовал он быстро и весьма эффективно.
Несмотря на запущенное состояние корабля, повсюду выступало железное великолепие Механикус, которое становилось тем явственнее, чем глубже заходили Саламандры. Многочисленные рельефные символы Бога-Машины — священное зубчатое колесо марсианского братства — украшали стены верхних уровней «Архимедес Рекса». Ровные, словно солдатский строй, ряды переборок перемежались с альковами в стенах — небольшими алтарями для поклонения Омниссии. Из-под сводчатых потолков свисали на цепях курильницы, источавшие странные ароматы, напоминающие запах масла и металла. Этим тихо курящимся жаровням, развешанным повсюду в многочисленных верхних коридорах, залах и галереях «Архимедес Рекса», предназначалось умиротворять и ублажать духов машин.
Вставленные в ниши стен черепа поначалу легко можно было принять за какие-то ковчежцы для церковных реликвий, но провода и антенны, выступающие из выбеленной кости, выдавали в них киберчерепа — освященные бывшие головы благочестивых и праведных служителей Империума. Весь корабль представлял собой монолит слияния религии и металлургии, где духовное начало было сплавлено с машинным.
Тсу'ган опустился к обмякшему телу сервитора. Внешне никаких повреждений у того не наблюдалось, но тем не менее он выглядел неживым и не шевелился. В широко раскрытых глазах, похожих на два белесых стеклянных шара, отсутствовало всякое выражение.
— Нет ни следов разложения, ни гниения, — сообщил Тсу'ган, находившийся во главе отряда. Брат Гонорий с огнеметом наперевес следил за темным и грязным проходом впереди сержанта.
Коридоры корабля превратились уже практически в лабиринт, расходясь мириадами туннелей, каналов и переходов, похожих на разветвленные нейронные цепи огромного механизированного мозга. Лишь проложенный Емеком маршрут не давал Саламандрам сбиться с пути. Им пришлось двигаться парами: одно отделение впереди, второе охраняет тыл. Тсу'ган, которому не терпелось действовать, быстро взял руководство в свои руки и возглавил колонну. Библиарий Пириил, похоже, не возражал, заняв место в середине, между отделениями. Чем дольше они находились на корабле, тем реже Пириил раскрывал рот. Он постоянно обращался к своей псионике, пытаясь найти хоть какие-то следы наличия на корабле других гостей, но присутствие духов машин на борту, хотя и вялых и дремлющих, сводило его усилия на нет.
— Эти существа не мертвы, — сообщил Тсу'ган, поднимаясь на ноги. Несмотря на сильно механизированные тела, сервиторы все равно нуждались в биологических системах для поддержания жизни в своих человеческих частях и органах. Без них они не смогли бы функционировать. — Похоже на что-то вроде гибернации, — прибавил брат-сержант.
— Возможно, это какой-то защитный механизм? — предположил Емек. Он был в паре с Дак'иром, стоявшим сразу за Пириилом.
Тсу'ган не успел ответить: вмешался Иагон:
— Ауспик засек живой организм в двухстах метрах к востоку.
Развернувшись в указанном направлении, Тсу'ган скомандовал:
— Оружие к бою.
Не разрывая строя, Саламандры двинулись за сигналом, беззвучно мигающим на ауспике Иагона.
Двести метров на восток привели Саламандр в большой восьмиугольный храм механикусов с арками входов в каждой из восьми стен. Здесь смешение машины и религии преобладало еще сильнее: железные алтари, пылающие круглые жаровни, религиозные изваяния. По храму, словно вечные часовые, кружили киберчерепа. Загадочные последовательности из единиц и нулей — наверняка некие эзотерические уравнения, имеющие отношение к премудростям механикусов, — усеивали металлический пол. Огромные электрические батареи с шарообразными наконечниками пускали дуги разрядов по тонким ребристым колоннам электроотводов, озаряя внутренности храма мерцающими белыми отсветами.
В центре зала, очерченном символом зубчатого колеса, находилась коленопреклоненная фигура.
Тсу'ган был первым, кто вошел в храм. За ним последовали Гонорий с Иагоном, держа оружие наготове. Поначалу фигура показалась брату-сержанту неподвижной, но, вглядевшись, он уловил едва заметные колебания: фигура раскачивалась взад и вперед. Она находилась к ним спиной, и потому Тсу'ган не видел, что скрывается под мантией и тяжелым капюшоном. Осторожно взведя комбиболтер, он жестами приказал отделению рассредоточиться. Через несколько кратких мгновений все Саламандры уже были внутри и приготовились к мгновенной атаке.
— По виду магос, — произнес Пириил. Глаза библиария за линзами шлема вспыхнули небесно-голубым светом и снова погасли. — Ничего не вижу, — прибавил он глухо. — Ничего, кроме ментального фона. Как будто его разум отключен или ждет какой-то искры, чтобы вспыхнуть.
Библиарий перевел взгляд на брата Иагона, который подстраивал ауспик, пытаясь получить более детальные данные.
— Биоритмы в норме, все функции — согласно суточному ритму. Дыхание и пульс соответствуют состоянию глубокого сна.
Брат Емек покачал головой.
— Он не спит, собственно, — заметил он. Его любопытство чувствовалось даже через вокс-связь. — Его движения резки, однако точно выверены и повторяются, словно он зациклен в некоем режиме ожидания или машинной кататонии. Это необычно.
