Выстрелы смолкли, и вместе с ними умер магос, грохнувшись на пол перемешанной грудой разбитых механизмов и биологических тканей. Составляющие некогда части его существа усеивали палубу, словно металлический мусор. На обломках, отражая тусклый свет жаровен, блестело масло, похожее на переливающуюся всеми цветами радуги кровь.
Голова, странным образом оставшаяся невредимой, скатилась с распотрошенного тела и остановилась у ног Ба'кена. Из ствола мультимелты еще сочилось парообразное горючее, которое образовывалось в результате химической реакции при выстреле. Ба'кен посмотрел на отрубленную голову с отвращением. Сопла огнеметов втянулись в безгубую пасть — Ба'кен опасливо отодвинулся, — и из нее хлынул поток бинарика, машинного языка механикусов, похожий на нескончаемый поток богохульств. Не дожидаясь команды, Саламандр с силой опустил на голову бронированный ботинок, превратив ее в кашу из тканей и проводов.
Дак'ир, уже поднявшийся на ноги, благодарно кивнул Ба'кену. Тот незамедлительно кивнул в ответ. Когда дребезжание бинарика смолкло, Дак'ир повернулся к Тсу'гану, который проверял, не осталось ли в обломках магоса жизни.
— Я перед тобой в долгу, брат.
— Прибереги свою благодарность, — холодно отозвался тот, даже не подняв головы. — Я сделал это во благо операции, а не ради твоего благополучия. — Он уже собрался уйти, но остановился и взглянул Дак'иру прямо в глаза. — Ты угробишь нас всех своим состраданием, игнеец.
Дак'ир понимал, что Тсу'ган абсолютно прав: желание спасти магоса подвергло опасности весь отряд, но Дак'ир свято верил: случись подобное снова, он поступит точно так же. Саламандры были защитниками, а не просто какими-то убийцами. Пусть даже другие ордены радовались подобной сомнительной славе. Дак'ир хотел донести этот факт до своего собрата, но ровный голос Пириила не дал ему ответить.
— Бой еще не закончен. — Глаза библиария за линзами шлема вспыхнули небесно-голубым. — Огнерожденные, приготовиться! — призвал он, когда сказанное дошло до всех.
Из коридора впереди донеслись приглушенные звуки, словно кто-то ворочался, приходя в сознание.
— Множественные тепловые сигналы, — сообщил Иагон, когда мгновением позже засветился его ауспик. — И усиливаются, — прибавил он, убирая устройство и поднимая болтер. — По всем проходам.
Саламандры рассредоточились, взяв на прицел входы в храм.
— Кто-то приближается!.. — крикнул брат Зо'тан. — Сервиторы! — прибавил он. Яркий свет его люминатора выхватил из тьмы одно из ковыляющих созданий.
К грубо обритому черепу сервитора была прибита лоботомирующая пластина. Сам сервитор был одет в темный комбинезон, местами прожженный, заляпанный маслом и покрытый въевшейся грязью. Кожа сервитора была серой, точно ее покрывал слой пыли или будто вся жизнь из сервитора вытекла, оставив его чахнуть. Одна рука был сжата в охваченный трупным окоченением кулак и прикреплена к груди, раздутой от проводов и толстых ребристых кабелей. Вторая рука оканчивалась механическими клещами. Струйки гидравлического газа маячили в воздухе, словно призраки, когда клещи сжимались.
Дак'ир вспомнил о безвольно валявшихся автоматах, на которые отряд натыкался по дороге к храму. Точно подсчитать было трудно, но их там были сотни.
— Еще один здесь, во втором справа! — крикнул брат Анион.
И за ним до Дак'ира донесся рык брата Г'хеба:
— Замечены цели в третьем коридоре слева!
Саламандры образовали два полукруга — по одному на отделение, с библиарием в качестве связующего звена между ними. Каждый встал лицом наружу, на каждый проход оказалось нацелено по одному-двум болтерам. Огнеметчики взяли на себя по главному входу каждый. Оставались еще Ба'кен с мультимелтой и брат М'лек из отделения Тсу'гана, вооруженный тяжелым болтером. Дак'ир надеялся, что отряду хватит огневой мощи.
Брат Емек, стоявший от него по левую руку, проверил запальник огнемета короткой струей пламени.
— Смерть магоса, должно быть, послужила катализатором для некоего кода активации, — произнес он по внутренней связи.
— Сколько их там может быть? — отрывисто гаркнул Тсу'ган, которому не терпелось расправиться с этим новым врагом.
— На корабле таких размеров — тысячи, — откликнулся Емек.
— Число не имеет значения. — Низкий голос Ба'кена справа от брата-сержанта напоминал далекие раскаты грома. — Мы отправим в ад их всех.
Дак'ир его почти не слушал, уже ухватив ход мыслей Тсу'гана.
— Ждать, пока враг не подойдет на оптимальную дистанцию поражения. Стрелять короткими прицельными очередями, — приказал он по внутренней связи. — Боеприпасы беречь.
Психосиловой меч Пириила внезапно вспыхнул голубым огнем, снова напомнив брату-сержанту о могуществе библиария. Аура психической силы заструилась по доспехам Пириила миниатюрными грозовыми разрядами. Голос его приобрел потусторонний оттенок.
— В пламя битвы! — провозгласил библиарий.
— На наковальню войны! — воинственно откликнулись Саламандры.
Из мрака с медлительной, монотонной целеустремленностью, точно стая механических зомби, появились сервиторы. На бескровных лицах застыло отсутствующее выражение. Единственное, что двигало сервиторами, — это стремление покарать непрошеных гостей. Оружием им служили собственные же инструменты: цепные пилы, отбойные молотки, гидравлические лапы-подъемники, даже ацетиленовые горелки, белое пламя которых словно возвещало об их появлении из тьмы.
Саламандры дождались, пока первая волна сервиторов войдет в храм, и обрушили на них настоящий ад. Кровь, масло, плоть и детали низвергались волнами в миазмах кишечных испарений — автоматы ощутили на себе уничтожающую ярость огня Саламандр. Но, так же как и их убийцам, этим созданиям из плоти и металла был неведом страх: не испытывая никаких эмоций, они неуклонно продвигались вперед.
На место одного убитого заступали два новых, нескончаемой рекой изливаясь из глубин «Архимедес Рекса».
Словно направляемые единым разумом, толпы сервиторов стекались к храму и чужакам внутри. Чем больше их становилось, тем ближе они подходили: несмотря на все свои исключительные умения, Саламандрам не удавалось поддерживать настолько непреодолимую стену огня, чтобы задержать их. На каждый потерянный метр Саламандры отвечали все более бешеным огнем, и прежний призыв Дак'ира экономить боеприпасы был забыт.
Довольно скоро безрассудное наступление сервиторов стало приносить свои плоды.
— У меня заканчиваются патроны, — сообщил брат Апион.
Вслед за ним по внутренней связи посыпались доклады остальных: у обоих отделений начали заканчиваться боеприпасы.
— Огнемет на семнадцати процентах и снижается… Перехожу на запасное оружие… Боеприпасов мало, братья…
Кольцо огня начало рваться.
— У меня всё, — доложил брат Г'хеб. Послышался четкий щелчок опустевшего болтера.
Дак'ир повернулся и выстрелил из плазменного пистолета в сервитора, вооруженного отбойным молотком, дав боевому брату время достать запасное оружие. Г'хеб с уже дергающимся в руке болт-пистолетом благодарно кивнул.
— Держитесь, братья! — крикнул Пириил, сдерживая психосиловым мечом механическую клешню сервитора, который пытался снести ему голову. Этот автомат был одним из тех немногих, кому удалось пройти сквозь град выстрелов. Библиарий раскрыл руку в латной перчатке и окатил сервитора потоком психического огня с растопыренных пальцев, выжигая твари глаза и превращая ее плоть в обугленные ошметки и почерневшее железо.
Сокрушив дымящиеся останки сервитора ударом психосилового меча, библиарий вышел из строя — в уже вновь сжатом кулаке его наливалось силой раскаленное пламя. Братья Станг и Зо'тан прикрывали Пириила, пока тот, опустившись на одно колено и склонив голову, собирался с силой.
К библиарию двинулись сервиторы, но Станг с Зо'таном остановили их, не жалея последних боеприпасов. Боеприпасов хватило как раз, чтобы Пириил поднял голову, весь окутанный аурой испепеляющего пламени. Оно рванулось с его коленопреклоненной фигуры яростно пышущим потоком. Передняя часть потока превратилась в голову ощерившегося огненного змея, который, обежав кругом Саламандр, замкнул кольцо, вцепившись в собственный огненный хвост.
— Братья… — в голосе Пириила слышался треск бездонных магматических озер горы Смертного Огня, — …беритесь за клинки… Сейчас! — взревел он, и стена пламени ахнула в стороны, точно атомный взрыв. Ядерный огонь обращал все, что попадалось на пути, в пепел. Сервиторы в горячем мареве превращались в чернеющие силуэты и испарялись, точно тени под лучами солнца.
Дак'ир почувствовал, как в разум впиваются иглы психической отдачи, и незнакомое ощущение причинило жгучую боль. Он убрал плазменный пистолет, в котором осталась последняя батарея, и достал боевой клинок, взяв в другую руку цепной меч. Кто-то из боевых братьев последовал его примеру, кто-то предпочел вооружиться болт-пистолетом. Те, у кого особого выбора не было, обнажили короткие мечи.