Гарри поднялся на один этаж и двинулся по коридору в направлении передней части дома. Самая дальняя дверь вела, по всей видимости, в спальню хозяина. Он открыл ее, это действительно оказалась просторная спальня с занавесками с цветочным узором и широкой кроватью, убранной розовым покрывалом. Гарри уже готов был войти, как вдруг отворилась другая дверь в коридоре и послышался резкий возглас:
– Эй, стойте-ка!
Гарри повернулся, напрягшись. Он увидел мужчину своих лет; выйдя в коридор, тот с любопытством смотрел на него.
Как всегда, нужные слова сразу пришли к Гарри, когда в них возникла необходимость.
– Это, видимо, находится здесь?
– А что вы ищете?
– Туалетную комнату.
– О, понимаю. – Лицо молодого человека прояснилось. – Вам нужна зеленая дверь в другом конце коридора.
– Я вам крайне признателен.
– Да не за что.
– Замечательный дом, – бросил Гарри, шагая по коридору.
– Согласен с вами. – Молодой человек спустился по лестнице и исчез из виду.
Гарри довольно усмехнулся. Люди так доверчивы.
Он вернулся и вошел в розовую спальную комнату. Как обычно, спальня состояла из смежных помещений. Судя по цвету, это – комната леди Монкфорд. Быстро оглядевшись, он увидел небольшую гардеробную, тоже отделанную во все розовое; в смежной спальной комнате меньшего размера с полосатыми обоями стояли обтянутые зеленой кожей стулья, к ней примыкала мужская гардеробная. Супружеские пары высшего общества часто спали порознь, это Гарри уже знал. Он еще не решил: следствие ли это меньшей похотливости, чем та, что свойственна рабочему классу, или же богачам просто приходилось изыскивать какое-то применение многочисленным комнатам своих громадных домов.
В гардеробной сэра Саймона стоял тяжелый платяной шкаф красного дерева и такой же комод. Гарри выдвинул верхний ящик комода. Там, в небольшой кожаной коробке для драгоценностей, оказался целый набор запонок, жестких вставок для воротничков и булавок для галстука, сложенных без всякого порядка. Большая их часть представляла собой обычный ширпотреб, но натренированный взгляд Гарри сразу выхватил пару изящных золотых запонок с крохотными рубинами. Он сунул их в карман. Рядом с коробкой лежал мягкий кожаный бумажник с десятью купюрами по пять фунтов. Гарри взял двадцать фунтов и был очень доволен собой. Большинству людей пришлось бы за двадцать фунтов вкалывать на тяжелой и грязной работе на фабрике не меньше двух месяцев.
Гарри никогда не крал все подчистую. Если взять немножко, то у хозяев возникнут сомнения. Они подумают, что сунули свои драгоценности в какое-то другое место или просто забыли, сколько денег оставалось у них в бумажнике, а посему воздержатся от обращения в полицию.
Он задвинул ящик комода на место и вернулся в спальню леди Монкфорд. Преодолев искушение немедленно исчезнуть, он решил рискнуть еще несколькими минутами. У женщин должны иметься цацки получше, чем у их мужей. У леди Монкфорд могли быть сапфиры. А Гарри обожал сапфиры.
Вечер выдался прекрасный, окно было широко открыто. Выглянув в него, Гарри увидел небольшой балкон с кованой железной балюстрадой. Он быстро зашел в гардеробную и сел за туалетный столик. Выдвинул все ящички и обнаружил несколько шкатулок и подносов с ювелирными изделиями. Он начал стремительно исследовать их содержимое, опасливо прислушиваясь, не откроется ли дверь в спальню.
Хорошим вкусом леди Монкфорд не отличалась. Это была премиленькая женщина, но у Гарри сложилось о ней впечатление как о человеке крайне бестолковом. Она – или ее муженек – выбирала вещи эффектные, но недорогие. Жемчуга оказались посредственные, броши крупные и уродливые, серьги нелепые, браслеты кричащие. Гарри был разочарован.
Он заколебался насчет довольно-таки привлекательной подвески, когда услышал, как открылась дверь в спальню.
Он похолодел, у него свело желудок, мысль лихорадочно заработала.
Единственная дверь из гардеробной вела в спальню.
Было небольшое окно, но наглухо закрытое, такое не откроешь быстро и бесшумно. Гарри прикидывал, успеет ли он спрятаться в гардеробе.
Оттуда, где Гарри находился, дверь из коридора в спальню не была видна. Он услышал, как дверь снова закрылась, затем покашливание женщины и легкие шаги по ковру. Повернувшись к зеркалу, он обнаружил, что может видеть спальню. Вошла леди Монкфорд, она медленно направлялась в гардеробную. Не оставалось даже времени, чтобы задвинуть ящики.
Он тяжело задышал. Страх сковал его, но Гарри уже бывал в таких переделках. Он выждал мгновение, заставил себя дышать ровнее и обрести самообладание. И двинулся навстречу хозяйке.
Он вошел в спальню стремительными шагами:
– Послушайте!
Леди Монкфорд застыла посередине комнаты. Она поднесла руку ко рту и тихонько вскрикнула.
Цветастая занавеска трепетала от ветра из открытого настежь окна, и к Гарри вернулось вдохновение.
– Послушайте, – повторил он наигранно глуповатым тоном, – я только что видел, как кто-то выпрыгнул из вашего окна.
Она наконец обрела дар речи.
– Да что такое вы хотите этим сказать? И что вы делаете в моей спальне?
Разыгрывая взятую роль, Гарри подбежал к окну и выглянул в сад.
– Он уже успел скрыться!
– Пожалуйста, объяснитесь!
Гарри глубоко вздохнул, приводя в порядок мысли. Сорокалетняя леди Монкфорд, облаченная в зеленое шелковое платье, была явно легковозбудимой женщиной. Если у него хватит выдержки, он сумеет обвести ее вокруг пальца. Гарри чарующе улыбнулся, представляясь эдаким добродушным увальнем, великовозрастным школьником – этот тип мужчины должен быть леди знаком, – и начал пудрить ей мозги:
– Мне только что довелось увидеть нечто совершенно невообразимое. Я шел по коридору, и вдруг какой-то странный тип выглянул из вашей спальни. Заметив меня, он тут же исчез за дверью. Я знал, что это ваша спальня, потому что сам минутами раньше открывал эту дверь, полагая, что тут туалетная комната. Я сразу же подумал, что тот малый затеял какое-то темное дело – он явно не был из числа ваших слуг и уж тем более гостей. Я хотел спросить, кто он такой. Но открыв дверь, я увидел, как он выпрыгивает из окна. – Затем, чтобы объяснить, отчего выдвинуты ящики туалетного столика, добавил: – Я только что осмотрел вашу гардеробную и понял, что он искал ваши драгоценности.
Блестяще, восхищенно сказал он себе, монолог достоин радиопьесы.
Леди Монкфорд прижала руки ко лбу.
– Боже мой, какой ужас! – выдавила она слабым голосом.
– Вам лучше бы сесть, – участливо сказал Гарри. Он помог ей опуститься на маленький розовый стульчик.
– Подумать только! – воскликнула леди Монкфорд. – Если бы вы за ним не погнались, он был бы здесь, когда я вошла! Я сейчас упаду в обморок. – Она крепко сжала руку Гарри. – Я вам так благодарна!..
Гарри подавил улыбку. Снова удалось уйти от возмездия.
На мгновение он представил, что будет дальше. Надо сделать так, чтобы она не подняла слишком большого шума. Лучше всего, если бы леди Монкфорд не стала распространяться о случившемся.
– Я прошу вас, не надо рассказывать Ребекке о том, что произошло, ладно? – Это был его первый ход. – Она ужасно нервная, и такое происшествие может на несколько недель повергнуть ее в депрессию.
– И меня тоже, – сказала леди Монкфорд. – На несколько недель! – Она была чересчур расстроена, чтобы сообразить, что столь добродушная, крепкая девушка, как Ребекка, вряд ли даже представляет себе, что такое депрессия.
– Вы, наверное, захотите известить полицию, но это, конечно, сорвет вечеринку, – продолжил он свою партию.
– Да, это будет крайне неприлично! А я обязательно должна звонить в полицию?
– Ну… – Гарри старательно прятал удовлетворение. – Все зависит от того, что взял этот негодяй. Почему бы вам не посмотреть, не украл ли он нечто ценное?
– О Боже, ну конечно!
Гарри ободряюще сжал женщине руку и помог ей подняться. Они вместе вошли в гардеробную. Она охнула, увидев выдвинутые ящики. Гарри проводил ее до стула. Леди Монкфорд села и начала рассматривать свои драгоценности. И вскоре сказала:
– Не думаю, что он чем-нибудь поживился.
– Это потому, что я его спугнул: он просто не успел.
Женщина продолжала перебирать браслеты, ожерелья и броши.
– Должно быть, вы правы. Как это мило с вашей стороны.
– Если ничего не исчезло, то нет смысла кого-нибудь оповещать.
– Кроме сэра Саймона, разумеется.
– Конечно, – подтвердил Гарри, хотя надеялся, что и этого удастся избежать. – Вы можете рассказать ему о происшедшем после вечеринки. Так вы никому не испортите праздничного настроения.
– Замечательная мысль, – сказала она с благодарностью в голосе.
У Гарри отлегло от сердца. Все уладилось как нельзя лучше. Но теперь разумнее будет уйти.
– Я пойду вниз, – сказал он, – а вы тем временем придете в себя. – Гарри быстро наклонился и поцеловал ее в щеку. От изумления леди Монкфорд покраснела. А он шепнул ей на ухо: – По-моему, вы вели себя очень храбро, – и с этими словами вышел из комнаты.
