Лёгкие плавающие танки с 9-мм бронёй и 7,62-мм пулемётом ДТ образца 1929 г. Машин типа Т-37А было выпущено 2500 с лишним, более совершенных Т-38 – около 1400. В конце 1939 г. принят на вооружение новейший Т-40 с максимальной толщиной брони 20 мм, вооружавшийся 12, 7-мм пулемётом ДШК или 20-мм пушкой ШВАК-Т. По данным Виктора Суворова (см. примеч. 35), на 21 июня 1941 г. в войсках их было 277 штук. Общая цифра – без малого 4200. Почти все плавающие танки, находившиеся в западных округах, брошены летом 1941 года. (Опять-таки, бессмысленные затраты выглядят ещё более нелепо.) А еще был разработан, испытан, принят на вооружение, но не запущен в серию танк ПТ-1, помесь быстроходного и плавающего, вооружённый 45-мм пушкой и четырьмя пулемётами. «Танк» («tank») в переводе с английского означает «ёмкость», «лохань». ПТ и был такой вот лоханью с большим объёмом, якобы годившейся даже для форсирования морских проливов. Плавающие танки – в своём роде уникальная техника, не имевшая аналогов в германской армии. Но ограниченность их тактического применения даже и в наступательной войне видна из самого названия. Неискушённый читатель по книгам Суворова может получить представление о плавающих танках как о некоем вундерваффе, главной поддержке пехоты при форсировании водных преград. На самом деле плавучесть их была весьма посредственной, они часто тонули при поворотах на плаву или реверсировании гребным винтом, не говоря уж о небольшой волне (для исправления этих недостатков применялись специальные поплавки). Неся на себе десант из двух тощих пехотинцев, Т-38 даже не мог войти в воду или вылезти из неё на довольно пологий берег. На суше они и вовсе были бесполезны из-за слабости брони и вооружения. В реальной военной истории 1943 – 45 гг. Красная армия при проведении наступательных операций с форсированием рек обходилась без плавающих танков. В немалом количестве сохранившиеся во внутренних округах и на Дальнем востоке Т-37А и Т-38 использовались, главным образом, для охраны тыловых объектов и в учебных целях, ибо насчёт использования их по прямому назначению командование не имело никаких иллюзий.
Торопливость, с которой при перевооружении Красной армии запускались в крупную серию конструктивно несовершенные изделия, видна не только на примере плавающих танков. Вот взять в общем-то неплохой истребитель-биплан И-153 «Чайка». Мировая тенденция развития авиастроения, чётко сформулированная Туполевым – только моноплан и только из металла. На подходе И-16, сконструированный в русле этой тенденции, и, тем не менее, «Чайку» мы запускаем в крупносерийное производство, а потом ещё долго делаем параллельно с разными модификациями И-16. В 1939 – 1940 гг. (!) московский авиационный завод №1 выпустил 3437 «Чаек». Всего на 22 июня 1941 г. только в авиационных частях пяти западных военных округов (включая морскую авиацию) мы имели 1500 «Чаек». Для сравнения: И-16 – 2000 штук (включая морскую авиацию), МиГ-3 – 903 штуки там же на ту же дату. (См. примеч. 36.) Самый слабый по вооружению вариант «Чайки» имел 4 суперскорострельных пулемёта ШКАС, а один такой пулемёт стоил примерно столько же, сколько знаменитая «эмка» (легковой автомобиль М-1 производства Горьковского автозавода). Вот вам масштаб наших затрат. Думаю, не ошибусь, если скажу, что количество выпущенных И-153 можно было бы изрядно сократить (предположим – втрое) без всякого ущерба для обороноспособности страны. (А ведь были ещё старички И-5, И-15, И-15бис, которые тоже выпускались серийно…) Для многих других образцов военной техники вполне подошла бы малая серия с последующими напряжёнными испытаниями на полигонах, в воинских частях, с дальнейшей доводкой, переделкой и выпуском более совершенных изделий. Например, для легких танков поддержки пехоты Т-26…
Допускаю, что в этом месте экономически подкованный читатель может презрительно рассмеяться и захлопнуть книгу. Вот же безграмотный автор! Ну кому ж неведомо, что любой крупносерийный образец выходит дешевле малосерийного! Да они золотые выйдут, эти малосрийные! Так ли? Давайте подразберёмся. Да, изготовление одного-единственного изделия обойдётся безумно дорого, ибо на его себестоимость лягут все накладные расходы предприятия: освещение, отопление, содержание управленческого персонала… Каждое из, допустим, десяти выпущенных изделий обойдётся уже дешевле. Каждое из сотни, из тысячи – ещё и ещё дешевле. А каждое из миллиона? Вообще практически даром?.. Очевидно, нет. Более того, экономия уменьшается при переходе от единиц к сотням, от сотен к тысячам, десяткам тысяч и т. д., поскольку постоянная сумма накладных расходов «размазывается» по растущему объёму производства. А такая статья себестоимости, как амотризационные отчисления – компенсация износа оборудования и прочих основных фондов – с увеличением производства может даже и возрасти. Но самое главное, при переходе к крупной серии требуются большие капиталовложения в эти самые основные фонды – увеличение производственных мощностей, внедрение новых технологий… Так что не спешите с выводами, уважаемый читатель!
Но вернёмся к основной теме.
Основой для Т-26 послужил лицензионный английский «Виккерс Мк. Е Модель А», разработанный фирмой «Виккерс-Армстронг» в 1928 – 1929 годах. Т-26 серийно выпускался с 1931 по 1941 (!) гг. и был самым массовым советским танком предвоенного десятилетия. Разных его модификаций мы наклепали (включая опытно-конструкторские и предсерийные машины), по одним данным 10300, по другим – аж 11000 штук. Мало нам было восьми с лишним тысяч лёгких быстроходных БТ, так ещё 11000 Т-26, тоже лёгких, но не быстроходных (не забывайте и про запчасти…). Ну, для чего столько?! Ещё в 1932 году на подходе был средний танк Т-28, превосходная машина с немалым конструктивно-технологическим резервом, позволившим в конце тридцатых нарастить её лобовую броню до противоснарядной толщины (50 – 60 мм, по некоторым данным – все 85!) и установить длинноствольную пушку калибра 76,2 мм. Я уж не говорю о знаменитых Т-34 и КВ…
Ну, бронеавтомобили разных модификаций, почти 6000 штук (!) лёгких и средних, с пулемётным и пушечным вооружением, и вовсе на мой взгляд вещь никчемная. Изначально тупиковой была сама идея навешивать на автомобильное шасси с относительно маломощным мотором броневой корпус и танковую башню, чтобы получить в результате медленную, неповоротливую и слабопроходимую конструкцию.
Иногда, впадая в агрессивно-наступательный раж, командование Красной армии заказывало, а промышленность создавала и вовсе уж экзотические механизмы типа тяжёлого танка поддержки пехоты Т-35. Пятидесятитонный пятибашенный монстр, вооружённый одной 76-мм, двумя 45-мм пушками и пятью пулемётами, с экипажем в 11 человек, имел, как ни странно, противопульную броню, ибо если бы его броня была противоснарядной, не нашлось бы двигателя, способного таскать эту махину. Высокий, ощетинившийся разнокалиберными стволами Т-35 грозно смотрелся на парадах, но боевая ценность его стремилась к нулю, поскольку он не мог ни выдержать попадания вражеского снаряда, ни увильнуть, ни укрыться за складками рельефа местности. К счастью, у нашего руководства хватило мозгов ограничиться выпуском всего шестидесяти экземпляров этого чуда.
Знаменитых бомбардировщиков ТБ-3 мы наклепали 818 штук. Это не считая созданного в 1925г. (при НЭПе!) ТБ-1, которых изготовлено было до 1930 г. 216 штук, больше в несколько раз, чем было на тот момент тяжёлых бомбардировщиков во всём мире, не говоря уж о передовой конструкции – тот же цельнометаллический моноплан со свободнонесущим крылом. (А. И. Кандалов и др. А. Н. Туполев. Жизнь и деятельность. См. примеч. 37.) ТБ-3 гнали крупной серией, хотя было ясно, что эпоха маловысотных тихоходных самолётов закончилась (наступало время Пе-8, Дб-3ф и т. д.). Но тут хоть понятно, ТБ-1 и ТБ-3 могли использоваться и как бомбардировщики, и как десантные самолёты.
Ну, как не упомянуть здесь о подготовке воздушно-десантных подразделений, многочисленных резервистов-десантников? Парашютный шёлк, парашютные вышки по всем городам, огромное количество десантных самолётов (кроме ТБ-1 и ТБ-3 – Ли-2 (лицензионный американский «Дуглас»), Р-5, У-2), десантные планеры…
О советской артиллерии (впрочем, как и о танках, и об авиации) можно написать отдельную, причём, толстую книгу. Рассмотрим самый выдающийся массовый образец, так сказать, верхушку айсберга или фрагмент скелета динозавра. 203-мм гаубица Б-4. Вес 19 тонн. Каждый снаряд весом в 100 килограмм, не считая заряда. Вы видели это чудовище на гусеницах? Посмотрите фото в суворовском «Ледоколе» или в «Воспоминаниях и размышлениях» Жукова. На 22 июня 1941 г. мы имели 871 единицу этой техники. (См. примеч. 38.) Если верить Виктору Суворову, орудия такого типа можно применять только в наступательных операциях. Во всяком случае, сосредоточены они были на территории западных округов. На каждое орудие было заготовлено по 600 артвыстрелов (снаряд + заряд). Кстати, вы имеете представление о технологиях производства боеприпасов? Скажем, о том, какие материалы при этом используются? Назову лишь некоторые: натуральный шёлк, высококачественное рафинированное подсолнечное масло, виноградный – коньячный – спирт… Другие – не подходят. Всё – и пушки, и снаряды, и заряды – брошено в июне 1941. Может быть, в принципе такие орудия и нужны были, не спорю. Стратегия активной обороны предполагает рано или поздно и переход в решительное наступление. Но и в этом случае, прежде всего, следовало подумать не о гигантских количествах стволов и снарядов тяжёлой гаубичной и всей прочей артиллерии (которая тоже была более чем внушительна), а о точности стрельбы и о том, что её обеспечивает. Например, об авиационной корректировке артиллерийского огня, что те же немцы реализовали ещё в Первую мировую.
