Фиона улыбнулась и кивнула в ответ.
— Фиона… — задумчиво пробормотал он, и вдруг выражение его лица выражение оживилось догадкой. — Да ведь ты была ребенком Лорда Бемина, не так ли?
— Да. — ответила Фиона, не считая необходимым сообщать ему, что она до сих пор еще является ребенком Бемина.
— Она была тогда совсем малышкой. — сказал Л’риан, обращаясь, как обычно, к своему дракону, но внезапно оборвал себя. — Прошу извинить, Госпожа Вейра, но я часто замечаю, что разговариваю с Данорт’ой вслух, только для того, чтобы слышать свой голос.
— Но ты же выходишь отсюда? — быстро спросила Фиона. Мужчине на вид было не больше лет, чем ее отцу, но потом Фиона вспомнила, что обитатели Вейра лучше сохраняются с возрастом, чем холдеры, так что возможно, что ему было около шестидесяти или даже семидесяти Оборотов, как и Главному Мастеру Арфистов Зисту.
— Конечно! — ответил Л’риан, выпрямляясь. — Мои кости возможно и стары, но разум все еще работает.
— Ты знал меня ребенком? — беспокойно спросила Фиона.
— Конечно знал. — ответил Л’риан. — Мне выпало счастье летать в крыле Предводителя Вейра, и много раз я участвовал во Встречах в Форт Холде.
— А мою мать ты тоже знал? — любопытно спросила Фиона. То, что осталось в ее памяти, было смутным и неопределенным.
— Знал. — сказал Л’риан, печально качая головой. — Я знал ее еще до того, как она стала Леди Владетельницей. — Он улыбнулся. — Ты очень похожа на нее, по правде говоря.
— Она прибыла из Руата. — продолжил он, довольный тем, что у него появилась такая внимательная слушательница. — Сначала она проводила время в Цехе Арфистов. — Л’риан подмигнул ей. — Был слух, что она была влюблена в арфиста, несмотря на то, что была старшей из дочерей в Руате.
Следующие полчаса Фиона слушала, как зачарованная, воспоминания Л’риана.
— О, болтать можно бесконечно. — извиняющимся тоном сказал он, когда понял, насколько долго они беседовали. Он улыбнулся. — Так приятно поговорить с новым слушателем: все рассказы вновь становятся свежими.
Фиона улыбнулась в ответ. — Спасибо, что поговорил со мной.
— Ты только за этим и приходила? — спросил слегка удивленный Л’риан. — Не думал, что кто-нибудь знает о том, что я знал твою мать.
— Вообще-то, нет. — сказала Фиона, поднимаясь на ноги и с волнением посмотрела на двери. — Просто Танназ попросила, чтобы я…
— Проведала нас? — догадался Л’риан, мудро глядя на нее.
Фиона решила, что отпираться бесполезно. — Потеря драконов…
— Это было ужасно. — признался Л’риан. — Даже для обитателей Вейра, которые никогда не смогут понять, что было потеряно, потому что никогда этого не имели.
— Ну, некоторые из них имели своих файров. — заметила Фиона.
— Тогда они тоже прошли через это. — согласился Л’риан. — И они поймут, даже если их собственная боль еще до сих пор свежа. Но только тот, кто сам Запечатлел, может действительно понять, что это такое — потерять дракона.
Он плотно сжал губы, затем наклонился поближе к Фионе, заговорщицки сказав. — Если с Данорт’ой что-нибудь случится, если она заболеет, я думаю, что уйду в Промежуток вместе с ней.
— А как же те, кого ты любишь? — в смятении спросила Фиона.
— Я уже видел, как многие, кого я любил, ушли в Промежуток. — сказал ей Л’риан. — Все мои сыновья и дочери уже выросли, их матери имеют хороших партнеров, моих лучших товарищей уже нет. Когда придет время, я не буду жалеть ни о чем.
— Кроме одного. — поправила его Фиона. — Сражение. Сражение с Нитями.
Л’риан лающе засмеялся. — Сражение с Нитями! — Он повернулся к Данорт’е. — Ты слышала? Она думает, что мы еще способны сражаться с Нитями!
— Они скоро придут. — горячо воскликнула Фиона. — И тогда нам будет важен каждый всадник драконов.
Л’риан помолчал, вдумываясь в ее слова. — Мне кажется, самое большее, на что мы способны, это только подвозить огненный камень боевым крыльям. — допустил он.
— Вот видишь, теперь и у тебя есть что-то, ради чего стоит жить. — сказала ему Фиона.
Л’риан улыбнулся и задумчиво посмотрел на нее. Спустя мгновение, он засмеялся и наставил на нее указательный палец. — Я скажу тебе больше.
Фиона непонимающе смотрела на него.
— Я дождусь, когда твоя золотая вырастет, и вот тогда у нас будет более серьезный разговор. — пошутил зеленый всадник.
Фиона почувствовала, что краснеет, и Л’риан разразился громким, долгим хохотом. Она справилась со смущением и заявила. — Выслышала и засвидетельствовала! — чем уничтожила улыбку на лице старика. Затем она повернулась к выходу, сказав. — А теперь прошу извинить меня, я действительно должна проведать остальных.
— Иди, девочка! — крикнул ей вслед Л’риан. — Иди и доставь другим такое же удовольствие, какое ты доставила мне.
Уходя, она слышала его бормотание, обращенное к дракону. — Ты слышала ее, Данорт’а? Мы останемся еще на три Оборота, если получится. Останемся, чтобы побеседовать с этой крошкой, когда ее золотая поднимется. — последовала задумчивая пауза, и, прежде, чем уйти на расстояние слышимости, она услышала. — Мы можем даже остаться на Рождение потомства ее королевы!
Фиона поставила себе целью сократить время, проведенное с остальными всадниками, и была рада, что уложилась в четверть часа на посещение каждого из шестерых всадников. Однако, она дала себе обещание, что найдет больше времени в следующие месяцы, чтобы посетить большее количество всадников. Многие из них напомнили ей охранников ее отца, крепких мужчин, которые тяжело работали и были решительно настроены на то, чтобы обеспечивать мир и защищать Лорда Владетеля, если в этом когда-нибудь возникнет потребность.
И все же, всадники от них сильно отличались, ведь их воспитывали по-другому. Они говорили об огненном камне. Старшие рассказывали о едком огненном камне, который обжигал глотку драконам. Они обсуждали полетные ремни и упряжь, рассказывали страшные истории про своевременное смазывание маслом шелушащейся кожи дракона, делились с ней воспоминаниями о давно минувших Играх и своих брачных полетах.
Хотя они не казались слишком удрученными смертью четырех драконов, Фиона провела в обществе своего отца достаточно долго, чтобы заметить тех, кто говорил с неестественной оживленностью — она уже встречалась с таким поведением у гордых холдеров, которые не жалели сил, обрабатывая свои земли, и не хотели, чтобы кто-то заметил даже мелкие недостатки. Чаще всего, самый нуждающийся холдер Форта был последним, кто просит помощи. Лорд Бемин постоянно посещал мелкие холды, всегда под предлогом подготовки или сбора десятины, но даже в свои тринадцать Оборотов Фиона замечала, как иногда ее отец приказывал своим стражникам оказать помощь с посадкой или ремонтом ограды, или отправлял их в Холд за какими-то семенами или клубнями.
— У меня так много клубней в подвалах, что мне надо либо избавляться от них, либо позволить им гнить. — вспомнила, как рассказывал он одному фермеру, весь урожай которого уничтожили туннельный змеи. — Ты не сделаешь мне одолжение, забрав немного?
Или. — Что-то мои парни расслабились в этой поездке; ты не позволишь им поработать вон там, на твоем поле?
Она знала, что ей еще многому надо учиться, поэтому ей было совсем не трудно выслушивать всадников и иногда с удивлением вспоминать, что она голодна — даже когда она совсем не чувствовала голода — и спрашивать, не найдется ли у них для нее еды. Затем она сама просила, или их драконы передавали сторожевому дракону, чтобы им прислали еды, и в этом случае она могла быть уверена, что всадник что-то ел сегодня.
Ей было искренне жаль прерывать свою последнюю встречу несколько часов спустя, когда Талент’а проснулась.
— Мне нужно смазать ее маслом — ее кожа снова чешется! — объявила Фиона, уходя.
— Иди и хорошенько смажь ее маслом. — сказал ей коричневый всадник, провожая ее до двери.
— Я могу вернуться. — предложила она всаднику.
— Нет, мне надо намазать маслом собственного зверя. — любезно ответил он ей. — Лучше сходи, проведай остальных.
Фиона с благодарностью кивнула и помчалась вниз по центральной лестнице и через Чашу в свой вейр к своему почесывающемуся дракону. Она была довольна тем, что ей удалось посетить каждого всадника на своей половине этажа.
Она быстро намазала маслом Талент’у, одновременно расточая множество щедрых похвал — используя некоторые новые фразы, которые она слышала от старших всадников — и выбежала из вейра, пообещав вернуться, когда потребуется.
«Иди и будь настоящей Госпожой Вейра», — ответила Талент’а со смесью гордости и любопытства — она была еще слишком юна, чтобы осознать всю ответственность, лежавшую на ее всаднице, но ей было приятно ощущение того, что Фиона делает то, чего от нее ожидают.
