И Предводитель увидел эту цель, указанную ему богами, и заревел от радости, и этот рев подхватили воины, на ходу жующие останки неудавшегося кандидата в предводители.
Выпустив первую стрелу, Кьярно натянул тетиву, наложил вторую — и она последовала за первой, потом была третья, четвертая. Сжав бока лошади коленями, он погнал Эйдерата вперед, пуская на скаку стрелу за стрелой в сгнивший ствол старого ясеня.
Каждая пущенная стрела распаляла его все больше — на стволе воображение рисовало ему лицо дяди Кайрбра; наконец колчан из оленьей кожи опустел, и Кьярно, остановив коня легким движением коленей, спрыгнул на землю, слегка взмокший и все же очень довольный часами, которые он посвятил упражнению в стрельбе.
Его лук был великолепен — прекрасное оружие шести футов длиной, искусно вырезанное из молодого тиса, когда бережно сохраняются все слои древесины, включая коричневатую сердцевину. Прежде чем вырезать лук, Кьярно принес дереву дары, прося его о разрешении взять кусок его тела, и дерево согласилось подарить ему часть своей драгоценной древесины.
Вырезав палку нужной длины, Кьярно опустил ее в прозрачные воды быстрой лесной речки и держал там до тех пор, пока вода не вымыла весь сок и смолу. После этого он приступил к изготовлению своего чудесного оружия. Затем столь же тщательно изготовил стрелы, любовно оттачивая смертельно опасные наконечники; и вот получилось настоящее произведение искусства, по сравнению с которым работа лучших мастеров-оружейников показалась бы жалкой поделкой.
Отвязав тетиву, чтобы дерево могло отдохнуть, Кьярно осторожно уложил лук на смазанный маслом кусок мягкой оленьей кожи. Затем, вытерев пот со лба, вытащил из ствола все стрелы — он не промахнулся ни разу.
Хотя ярость, кипевшая в его душе, еще не улеглась, он понимал, что нет смысла вымещать ее на деревьях. Странно, но лесные существа почему-то никак не хотели угомониться, хотя в это время года им давно полагалось спать, забравшись в какой-нибудь укромный уголок, и там дожидаться прихода весны.
Уложив последнюю стрелу, Кьярно опустился перед деревом на одно колено, прижал сжатую в кулак правую руку к ладони левой и поклонился дереву.
— Спасибо тебе, брат, — прошептал он, — что позволил стрелять в тебя, дабы я мог упражняться в искусстве стрельбы из лука и защищать твоих живых братьев и лес, что укрывает меня.
Кьярно повесил лук на ветку дерева, возле которого стоял Эйдерат, и провел рукой по широкой груди прекрасного животного. Вытащив щетку, он несколько раз провел ею по серебристым бокам лошади, приговаривая: «Спасибо и тебе, мой друг, мой верный товарищ».
Эйдерат тихо заржал и ткнулся в него мордой.
Еще раз погладив лошадь, Кьярно направился к журчащему невдалеке небольшому ручью и, раздевшись, зашел по колено в воду, затем лег на спину, чтобы ледяные струи освежили разгоряченное тело, смывая с него пот и снимая напряжение.
Чувствуя, как вода массирует уставшие руки, Кьярно вспоминал свою встречу с Олдельдом, правителем Коэт-Мары, до которого Кьярно, знающий каждую тропинку в своем лесу, добирался не менее трех часов.
Темнело, в ветвях огромных дубов мелькали маленькие веселые духи-огоньки, их тоненький смех эхом разносился среди ветвей, когда Кьярно подъехал к усадьбе правителя Олдельда Эадаойн.
Воины Вечной Стражи расступились, открывая ему путь в главный зал. Величие этого огромного помещения мало трогало Кьярно, который бывал здесь уже не раз и сейчас лишь мельком окинул взглядом знаменитый зал.
Правитель Олдельд Эадаойн сидел в окружении членов своего клана, рядом стояли воины Вечной Стражи. Деревянный трон правителя, вырезанный из светлой породы, был установлен между корнями огромного дерева. На плечи Олдельда был накинут плащ из перьев и листьев, слегка открывающий его обнаженную крепкую грудь, украшенную татуировкой с изображением драконов и крылатых змей.
На коленях правителя лежал сверкающий меч с клинком в форме листа; его навершие излучало слабый зеленоватый свет; клинок был выполнен из великолепной голубой стали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кайрбр мерил зал шагами, словно посаженный в клетку волк; по всей видимости, он приехал уже давно по едва заметным тропинкам, известным лишь его воинам и диким и опасным танцорам войны.
— Кьярно, — начал Олдельд, — Кайрбр сказал мне, что ты снова встречался с моей дочерью.
Кьярно бросил злой взгляд в сторону Гончей Зимы, но ничего не ответил, зная, что отрицать обвинение бессмысленно.
— Это правда? — спросил Олдельд.
— Да, — ответил Кьярно, твердо глядя в глаза правителя.
— Несмотря на мой запрет?
— Да, — ответил Кьярно.
— Ты преступник, Делану, и я навеки изгнал бы тебя из своих земель, если бы твой дядя не дал мне один дельный совет.
Кьярно бросил на Кайрбра удивленный взгляд:
— Вы не собираетесь меня прогонять?
Правитель покачал головой:
— Нет, хотя я с удовольствием передал бы тебя в руки Валаса Лайту и забыл о твоем существовании.
— Валас Лайту приезжает в Коэт-Мару? — спросил Кьярно, ощущая, как от дурного предчувствия сжимается сердце. — Зачем?
— Ты сам это прекрасно знаешь, — сказал Олдельд. — Он со своими сыновьями приезжает к нам на Праздник Зимы. Я не знаю, какое время года царит в его сердце, но думаю, что далеко не лето.
— И что же вы собираетесь делать?
— Это тебя не касается, юноша! — гневно ответил Олдельд, и Кьярно сразу напрягся. — Но твой дядя считает, что ты можешь заслужить себе место в моем клане не только тем, что случайно родился у моего родственника. Пришло время доказать, что ты чего-то стоишь.
Только теперь Кьярно все понял. Правитель Олдельд, следуя совету дяди, решил поручить ему какое-то дело.
— Что я должен сделать? — с вызовом спросил Кьярно.
— Отправиться к Найет, — сказал Олдельд. — Она привела к нам человека и не дает его убить, уверяя, что он может нам пригодиться. Она просила тебя приехать.
— Зачем лесным жителям человек?
— Это нужно спросить у нее, — ответил Олдельд, и Кьярно услышал в его голосе раздражение. — И завтра утром ты отправишься к провидице.
— Эльф не может прислуживать человеку, господин мой, это унизительно, — попытался возразить Кьярно.
Правитель кивнул:
— Согласен, но у тебя нет выбора, Кьярно Делану. Или ты исполнишь мой приказ, или я отдам тебя в руки Валаса Лайту.
Видя, что выбора у него нет, Кьярно кивнул и сказал только:
— Я сделаю так, как вы мне велели, господин мой.
С этими словами он вышел из зала, гордо подняв голову.
Гнев не оставил его даже после того, как он отъехал далеко от Коэт-Мары; напротив, ненависть к человеку стала питать его сердце, словно зародившийся молодой росток. Надо же такое придумать — отправить его служить человеку! «Спасибо, дядя, ты действительно дал правителю дельный совет». Все ясно, старик его ненавидит и сейчас тихо радуется, видя, как унижен его племянник.
С первыми лучами солнца Кьярно отправился в лес, чтобы, постреляв из лука, хоть как-то заглушить обиду, но стрельба мало его утешила.
Кьярно вытянулся в ручье и запрокинул голову, чтобы вода залила ему лицо. Он оставался под водой до тех пор, пока легкие не стало жечь, словно огнем, и он не начал задыхаться. Он сел, тяжело дыша и отплевываясь.
— Когда-нибудь ты пролежишь слишком долго, и мне придется тянуть твое тело в Коэт-Мару на веревке, — раздался чей-то насмешливый голос.
Кьярно тряхнул головой и мрачно улыбнулся:
— А кто, скажи мне, Тэрин Ворон Бури, станет оплакивать Кьярно Делану?
— Вообще-то, никто, — весело согласился с ним Тэрин. — А чего ты хочешь — ты ведь всем только мешаешь.
— Вот как? — вспылил Кьярно и, выбравшись из воды, принялся одеваться.
— Ну почти что так, — сказал Тэрин, поглаживая лошадь Кьярно. — Хотя, кажется, Морвхен к тебе неравнодушна, так что ты в следующий раз подумай о ней, когда будешь играть в свои опасные игры.
Кьярно молча принялся натягивать куртку, в то время как Тэрин внимательно разглядывал следы на тропе.
