– Тут мы с вами похожи, только крови этой самой во мне в два раза больше, а всё остальное – один к одному.
После первых двух банок пива перешли на «ты».
– Да-а, сейчас россиян где только не встретишь, чего уж говорить про Кипр или Израиль… – со знанием дела посетовал Аркадий.
– Да, если бы только за красотами заморскими ехали, а-то ведь чаще всего бегут; была эмиграция, теперь эвакуация. – В голосе Алекса звучала неприкрытая обида.
– В какой-то степени успокаивает, что ты такой не один; не в тебе самом, значит, дело, неладно что-то в королевстве…
– Да, за что-то Бог на Россию в обиде, не просто так это беспробудное пьянство, хамство и воровство снизу доверху…
– Всё какой-то свой путь особый ищем, всё у нас в борьбе: то с врагами, то за урожай…
– Странная какая-то система, – распалялся про свои болячки Алекс, – сморозит какой-нибудь сановный придурок с броневичка очередную ахинею, и никто и не спорит, все, как бараны, «за». А кто спорит, те далече… На фундаментальные науки такой мизер выделяют, так и тот на коттеджики разворовывают.
– Обида у тебя неподдельная; имеешь к науке отношение?
– Можно сказать, я и есть её жертва… Я – врач-генетик. Только наука эта требует больших денег, а отдача нескорая – кто ж их даст… На голой интуиции да на своём страхе и риске допетрил до чего-нибудь – получи по башке для подравнивания – нечего выпендриваться! Да, грёбаный сапог! Ребята! Я ж вам регенерацию органов на блюдечке преподнёс, а вы всё у нефтяного корыта грызётесь!
– А-а, – вспомнил Аркадий их вчерашний разговор, – это то, что ты вчера про выращивание новых органов говорил?
Алекс на секунду задумался, чувствовалось, решал опять, как и вчера, стоит ли сейчас о сокровенном, потом как бы махнул рукой – чего уж, мол!
– Помнишь, я вчера упомянул стволовые клетки? Их, кстати, русские евреи и открыли почти сорок лет назад – Чертков и Фриденштейн… Учитель мой, профессор Горячев, вполне конкретно определил фантастические возможности использования этих самых клеток. Представляешь, при рождении ребёнка из пуповинной крови берётся запас крови, где находится максимальное количество стволовых клеток, и замораживается в специальном хранилище – банке стволовых клеток. Случилось с человеком что, руку, скажем, потерял, обратился в банк, вкололи в вену его новорожденную кровь несколько раз, и стволовые клетки сами найдут дефект в организме и начнут превращаться в клетки мускулов, скелета, нервов. Ну, в особых условиях, конечно. Несколько месяцев – и получите новую руку, уважаемый!
– А как же мы, у кого нет своих запасов новорожденной крови? – не на шутку забеспокоился Аркадий.
– Это посложней. Но два доктора из Южной Кореи – доктор Хванг и доктор Мун почти решили вопросы использования чужих стволовых клеток. Они уже крысам уши и ноги выращивали, и до человека оставались считанные шаги по совместимости – вот их-то и не могли решить несколько лет. И, представляешь, года полтора назад читаю публикацию: израильские учёные-медики решили эту задачу. Тут я и пошёл медбратом у них по медицинским центрам батрачить: Центр Рабина, больница Бейлинсон в Петах-Тикве, медицинский центр Керен Каемет в Иерусалиме. И что думаешь? Обострённое чувство и интуиция от нищеты российской медицины помогли понять – в чём дело.
– Да, это ж какие деньги… – сказала в Аркадии половина нерусской крови…
– Так и было. Открыл косметический салон, это у них можно. Начал по минимуму: кожу обновлять, печёнку и прочий ливер, зубы новые выращивал – чтобы не так в глаза бросалось. Ну, считай сам, если там донорская почка пятнадцать-двадцать тысяч баксов стоит; а мне эту почку вырастить, как два пальца обоссать.
– И что, всё бросил?!
– Пришлось. Страна меленькая, стучать любят. Кровь-то беременных в роддомах я за деньги добывал нелегально, а у них везде на страже раввины, сам знаешь… Раз оштрафовали нехило, два – фанатиков подослали, три – в цугундер уволокли, а жизнь человеческая там – копейка, чего мне тебе объяснять – вот я и тут: начинай мочала сначала…
– Матерь Божья! – Неясно, от чего больше изумился крещёный еврей Аркадий.
Упаковка пива кончилась, начали другую…
Обида, замешанная на хорошем пиве, требовала сочувствующего собеседника; альтернативу Аркадию сыскать было практически невозможно: склонность к медицинским авантюрам, свобода положения и неистребимое желание преуспеть обрекали их обоих на совместные усилия…
Глава 4.
Аркадию очень нравилась национальная идея израильтян жить до ста двадцати; теплело как-то на душе, что ты ещё в расцвете, может быть… Поэтому, что касается диеты, режима, нагрузок во имя такой цели – Аркадий был кремень.
Правда, со всеобщим пофигизмом у него получалось не так хорошо, как у израильтян. Супруга к этому попривыкла, иногда подтрунивала, но втайне завидовала, будучи сама от природы натурой мягкой, эмоциональной и слабовольной.
Поэтому, засидевшись поздно вечером за слёзным сериалом, она очень удивилась, обнаружив благоверного в неурочный час с горящими глазами у компьютера. Мешать не стала, знала: если причина действительно стоящая, не вытерпит, сам похвастается.
Аркадий же, верный многолетней привычке, расширял кругозор по теме: «Регенерационная медицина» и «Клеточная терапия». Многому из сказанного Алексом он нашел подтверждение:
– David Gardiner и Susan V. Bryant из Калифорнийского университета: «… регенерация руки или, по крайней мере, пальца – это вопрос времени».
– Роберт Ланца и Джо Цинелли из Advanced Cell Technologi объявили о создании клона человека, точнее, его эмбриона, необходимого для получения стволовых клеток.
– первооткрывателями стволовых клеток с 1966 года действительно считаются советские учёные Иосиф Чертков и Александр Фриденштейн, однако, как всегда, первыми грамотно объявили о выделении и культивировании стволовых клеток человеческого эмбриона сотрудники Висконсинского университета Джеймс Томсон и Джон Беккер в 1998 году.
– директор института трансплантологии РАМН Василий Шумаков: «Мы впервые пересадили больным, перенесшим инфаркт миокарда, кардиомициты – клетки, …полученные из собственных стволовых клеток. Мощное восстановление сердечной мышцы наблюдается в 100 % случаев».
Ещё пока не зная зачем, Аркадий серьёзно готовился к следующей встрече с Алексом. Готовил вопросы, записывал сомнения. Что такая встреча состоится, сомнений не было.
– А что в Москве-то не раскрутился?! – взял быка за рога Аркадий, когда они встретились на следующее утро.
– Ведь в мутной воде рыбку-то проще ловить…
– Всё правильно! – с тяжёлым вздохом произнёс Аркадий, как бы готовясь к долгому пересказу своих московских перипетий.
– Только в такой воде всяких крокодилов полно, и утопить, а то и сожрать могут очень даже запросто… Там как деньгами большими запахнет, их морды тут как тут – поделись, брат. А прав там тот, у кого, сам знаешь, больше прав…
– Да уж… – посочувствовал приятелю сам неоднократно стукнутый реформами Аркадий.
– Слушай! – от неожиданно пришедшей мысли Алекс даже сел. – А давай я тебе кое-что порассказываю: глядишь, на двоих этой мути меньше станется; да и посоветуешь, что теперь делать; если тебе интересно, конечно.
– Принято! – не раздумывая, согласился Аркадий.
В последующих затем пересказах о событиях московского периода жизни Алекса автор постарался лишь соблюсти хроникальность да убавить ненормативной лексики, помогавшей Алексу сжечь закипавший временами адреналин.
Cherchez la femme – всё, как и положено, началось с женщины.
К моменту выбора медицинской специальности Алекс и Вика уже имели годовой стаж близких отношений. Студенты-медики обычно скорее других проходят срок от первого знакомства до секса – натурализм вообще упрощает многие стороны жизни. Им было хорошо вместе, и, хотя планов совместных они как бы не строили, однако выбор специальности обсудили зрело, грамотно и сообща. Не спорили, просто рассуждали и доказывали.
Решили: Вике сподручней на гинекологию, а неуёмному Алексу самое место на передовой – в генной инженерии.
С лекций профессора Горячева по генной инженерии Алекс приходил с округлившимися глазами и переключенным на фантастические перспективы сознанием. Вернуть его к реальности могли только тёплые губы и ласковые пальцы Вики.
– Викуля! Ты только пойми: вся наша медицина с её таблетками и примочками – это детский лепет! Если мы залезем в клетки и наведём там нужный порядок, организм сам всё решит!
В ответ она загадочно улыбалась, потому как знала наперёд, что решит его мужской организм в ответ на её умелые ласки.
Настало время, когда по ходу дела профессор Горячев в лекции назвал два слова, ставшие смыслом жизни Алекса на долгие годы, если не навсегда: стволовые клетки…
Алекс был поражён простотой вопроса: от рождения эмбрион весь состоит из основных, базисных клеток, которые в медицине и назвали стволовыми. Они очень скоро превращаются в специфические – мускульные, нервные, костные и другие, то есть из них-то всё и строится.
