– Не беспокойтесь. Вы что-то купили?
Пайпер вытянула руку, в которой держала яркую сумку для продуктов.
– О, мне показалось, я вижу розовую ручку.
– Продукты. Решила приготовить жаркое. – Значит ли, что он будет ужинать дома, если его встреча отменилась?
– Надеюсь, мое присутствие не станет для вас проблемой.
Еще вчера Пайпер заверила бы его, что не станет. Дела заставляли Фредерика большую часть времени проводить вне дома, но бывали случаи, когда он никуда не уезжал, и Пайпер готовила ему ужин. Впрочем, это было до того, как они провели вместе почти весь день. Несколько минут в его объятиях многое изменили. Сегодня обычная готовка приобрела несколько другой смысл.
Однако ведь это только ее домыслы. Они по-прежнему остаются боссом и прислугой.
– Какие могут быть проблемы, – произнесла она, стараясь говорить как можно спокойнее. – Ведь готовить еду – одна из моих обязанностей. Меня нанимали на должность «экономка/повар».
– Разумеется, но, когда я сказал, что останусь дома, вы немного… стушевались. Это меня обеспокоило.
– Просто я пыталась прикинуть, когда смогу подать ужин. Надеюсь, это будет не слишком для вас поздно. – Умоляю, не спрашивайте, что для меня поздно, иначе я совсем запутаюсь.
– Не беспокойтесь о времени. Я поем, когда все будет готово.
– Тогда я надену форму и приступлю. Да, кстати, я позвонила в химчистку, чтобы узнать насчет ковра, но они закрыты на каникулы. Позвоню на следующей неделе.
– Это не срочно.
– Срочно, если вы хотите, чтобы от кофейных пятен не осталось следа.
– Я хотел сказать, что надевать форму не обязательно. Если это из-за меня, то не стоит.
– Вы передумаете, когда почувствуете, как отвратительно пахнет мой пиджак после урока по приготовлению морепродуктов.
– Тогда наденьте обычную одежду.
Но она всегда носила в доме только форму. На этом настаивало агентство. «Должна быть разница между персоналом и работодателем», – как они выражались.
– Я уже несколько дней об этом думал. Вам не стоит постоянно надевать то одну форму, то другую. Главное, чтобы вам было удобно.
Было удобно, пока она готовит для него. Да, тогда она будет чувствовать себя как дома.
– Спасибо, – улыбнулась Пайпер. – Я так и сделаю, с вашего разрешения.
Через некоторое время в кухне уже пахло жареным мясом и луком. Знакомые запахи ее успокаивали. «Сейчас главное – взять себя в руки», – велела себе Пайпер. Этот вечер отличается от всех предыдущих, именно поэтому необходимо быть собранной. Невозможно не заметить, что она переходит определенную черту. Раньше она была очарована боссом, теперь же ее к нему влечет, а это не нужно им обоим.
Взгляд упал на лежащий на столешнице телефон. Странно, два пропущенных вызова. Значит, она была так увлечена нарезанием овощей, что не заметила, как вибрирует телефон. Оба раза звонила Пейшенс. Наверняка хотела узнать, как идут поиски картины. К сожалению, Пайпер пока нечего ей сообщить, Джон Аллен не ответил ей и не перезвонил.
Как оказалось, дело вовсе не в картине. Сестра оставила сообщение голосовой почты и сообщила новость об их отношениях со Стюартом Даченко. Пайпер дважды прослушала запись, чтобы убедиться, что поняла все верно. Это было непросто, потому что сестра постоянно всхлипывала.
Ах, Пейшенс. Пайпер опустилась на стул.
– Ароматы добрались даже до моего кабинета. Пахнет восхитительно.
– Спасибо, – пробормотала она, не отрывая взгляд от экрана телефона. Она даже не потрудилась посмотреть на Фредерика, когда он подошел.
– Вас что-то расстроило? – Он склонился и взял ее за руку. – Это из-за картины? Месье Аллеи прислал плохие вести?
– Нет. Он так и не перезвонил. Моя сестра потеряла работу. – Сейчас было бы лучше всего поговорить по видеосвязи, но неизвестно, где сейчас сестра и есть ли рядом компьютер.
Фредерик отодвинул стул и сел рядом.
– Она больше не работает у Анны Даченко? Но почему? Как я понял, она беспокоится о хозяйке и у них хорошие отношения.
– Да. Но проблема в том, что у нее хорошие отношения и со Стюартом Даченко.
– С тем племянником, который разыскивает картину? Я не подумал, что они могут быть… друзьями.
Пайпер улыбнулась его деликатности.
– Судя по ее сообщению, они больше не друзья. Поругались из-за прошлого моей сестры. Она плакала, поэтому я не все разобрала. Все выяснить удастся только поговорив с ней. – Пайпер повертела в руках телефон. – А я так надеялась, что она, наконец, станет счастлива после того, что пережито.
– Пережито? Я не понимаю. И вчера вы сказали, что вам пришлось пережить темные времена.
– Да. Но Пейшенс вынесла больше, по крайней мере, мне так кажется.
– Что это значит?
Пайпер тяжело вздохнула. Она совсем не собиралась рассказывать ему об этом, но сейчас, раз уж начала, надо договаривать до конца. Ведь Фредерик откровенно признался, как сильно его тревожит надвигающаяся слепота.
– Помните, я сказала, что нам было очень трудно, но Пейшенс нашла выход?
– Помню.
– Жизнь тогда была ужасна. – Она чуть не задохнулась от воспоминаний. – Вы… вы когда-нибудь были бездомным?
– Только неделю или около того. – В его голосе послышалось сочувствие. В горле появилась привычная горечь, но она постаралась скорее забыть об этом.
– Это было после смерти мамы. Как только мы накопили немного денег, сняли комнату в самом дешевом мотеле, а потом нашли квартиру.
– Должно быть, это было ужасно.
– Было бы хуже, если бы меня забрали. Пейшенс обещала, что мы останемся вместе.
– И сдержала обещание.
– Да, сдержала. Она устроилась на единственную работу, благодаря которой могла оплачивать счета.
– Работала у Анны Даченко.
– Это место она нашла позже, после того, как я уехала в Париж. Все мое детство она танцевала в клубе. Там женщинам платят за танцы.
Фредерик ответил не сразу.
– Понятно, – наконец произнес он.
– У Пейшенс не было выбора. – Она стала привычно защищать сестру, боясь уловить в его взгляде осуждение. – Я ведь говорила вам, это была единственная работа, которую она смогла найти.
Пайпер крутила в руках телефон и думала о тех днях. Она хорошо помнила, как куталась ночью в одеяло, изнемогая от голода, потому что единственное, что ей удалось съесть за весь день, были несколько крекеров, взятые с прилавка в супермаркете.
– Сколько себя помню, мы всегда жили вместе с Пейшенс. Она сама только окончила школу, а ей пришлось растить ребенка.
– Полагаю, вам обеим было непросто.
Теперь он говорил с теплотой, такое отношение Пайпер нравилось больше сочувствия.
– Я была слишком мала, чтобы понять, чем занимается сестра, потом повзрослела… – Она пожала плечами. Потом она старалась не думать о работе сестры, ради нее же самой.
– Это и повлияло на отношения вашей сестры и Даченко? Он обо всем узнал?
– Полагаю, он узнал не только об этом. Кажется, я и сама многого не знала о Пейшенс.
Сколько же еще несчастий произойдет в жизни сестры из-за нее, Пайпер? Чувство вины стало невыносимым.
Фредерик оперся на стол и принялся водить указательным пальцем по столешнице.
– Вы обе очень сильные. Я знал людей, которые не обладали и половиной вашей стойкости.
Интересно, кто это? Точно не он сам.
– Если ваша сестра такая, какой я ее себе представляю, она выдержит и эти трудности. Не вы ли говорили, что она всегда находит выход из самой сложной ситуации?
– Вы правы. Она найдет выход. – Пейшенс была настоящим бойцом. Пайпер следует у нее поучиться. – Но я сейчас в пяти тысячах миль от нее, и это невыносимо. Надеюсь, после разговора с ней мне станет легче.
На самом деле Пайпер уже стало легче, и все благодаря сидящему рядом мужчине.
– Кто знает? Может, когда все успокоятся, Стюарт поймет, что прошлое сестры не имеет такого большого значения. – Ведь жизнь непредсказуема. Случись подобное на прошлой неделе, она переживала бы все в одиночестве.
– Спасибо вам, – произнесла Пайпер.
– За что?
– За то, что выслушали. Мне приятно чувствовать рядом чье-то плечо.
Фредерик протянул руку и накрыл ее ладонь. Этот простой жест, выражающий поддержку и сочувствие, значил для Пайпер очень много. По телу пробежала дрожь, и она подняла глаза, чтобы понять, заметил ли Фредерик ее реакцию. Глаза его неожиданно стали темнее, чем обычно.
– Думаю, мне надо позвонить Пейшенс, – произнесла Пайпер и встала. Рука не желала расставаться с ладонью Фредерика, и ей пришлось силой заставить себя освободить ее. – Я не задержусь надолго.
– Разговаривайте столько, сколько необходимо. – Он не мог отвести взгляд от руки и собраться с мыслями, отчего выглядел растерянным.
Пайпер старалась об этом не думать. Она направилась в комнату, и все ее мысли были только о Пейшенс. Набрав номер сестры, она услышала автоответчик.
– Как ты можешь звонить мне и плакать, а потом отключить телефон? – выкрикнула Пайпер в трубку. – Срочно перезвони мне. И знай, все будет хорошо, – добавила она уже мягче.
