у Пётки.
— Сама у него и спросишь.
— А меня за что похитили?
— Молодые и красивые все к нему отправляются.
— Красивой я за минуту до вашего прихода стала. Слыхали же хозяйку.
— Вот мы обрадовались, когда ты с волосами нам попалась.
— Вам она тоже что ли дань платит? За что старушня сдала меня?
— Подумала, что ты девка распутная, раз такой взрослый ребенок у тебя уже.
Скучно совсем в дороге, амбалы не разговаривают, и Пётка помалкивает. Ехали-ехали и приехали в довольно шикарную деревеньку. Дома новенькие, красивенькие, аккуратненькие. Повсюду стража расставлена, а по дорогам ходят-прогуливаются лощеные молодцы да прекрасные девицы. Довольнешеньки, глазки строят, хихикают.
Мне тоже полыбились.
Повели меня прямиком к аспиду. Знакомиться. В домик, особо от остальных не отличающийся, я вошла уже одна. Пусто, тихо.
— Крас-с-сивые волос-с-сы.
— С-с-спасибо, — оборачиваться не стала. Не хочу с-с-смотреть с-с-страху в лиц-ц-цо.
Змей не иначе как прополз мимо меня.
— Не бойс-с-ся. Открой глаза. Как тебя зовут?
Гипнотический просто голос у него, заворожил, очаровал, обескуражил. Открываю. Не верю, что этот идеально сложенный, невероятно красивый мужчина — змеюка подколодная.
— Так вот ты какой, гад ползучий, похититель несчастных красоток!
— Давай хотя бы Полоз, а то гад ползучий с-с-совсем обидно, — змей окинул меня оценивающим взглядом и попытался тепло улыбнуться, словно я — пташка безобидная.
— Это еще заслужить нужно! А ну, быстро отпусти меня! И Пётку моего отдай!
— Пес-с-с твой?
— Что-то вроде того.
— Я тебя не отпущ-щу.
— Кто сказал, что я буду тебя спрашивать? — я что-то раскричалась даже. — Сожгу здесь все и тебя в том числе!
И как обдала его потоком пламени, скопившемся у меня в кулаках. А он взял и в каменную статую превратился, спасся от огня. Слишком опрометчиво я использовала магию, огонь в руках потух, а каменный полоз лишь слегка почернился.
Скинул с себя змий каменную чешую и уставился на меня своим змеиным янтарным золотом. Зрачки-щелочки сузились до такой степени, что даже и не разглядеть их вовсе.
— Гарелопреклонница?
— Не верю я в ваших богов! Безбожница! Сама себе королева и повелительница.
— Что же, повелительниц-ца, беру в плен тебя тогда. Хоть и не хотел.
Мои ладошки медленно покрылись каменной коркой.
— Брось колдовать, а то вс-сю в камень закую. Пока ос-стынь. Приду к тебе еще раз, как будешь готова.
— С такими руками меня оставишь? Как же в туалет ходить?
— Что-нибудь придумаеш-ш-шь.
И весь важный такой удалился.
Каждый день ходил ко мне один из этих амбалов-похитителей, приносил водичку, пить заставлял и все спрашивал:
— Остыла?
— Остыла-остыла, — отвечала я ему, как надоедливой мухе.
— Нет, — говорит, — рано еще.
И уходил.
Девушка красивая, скромная, пугливая приходила тоже каждый день. Сначала лодыжку мне починила, потом с ложечки кормила.
— Помоги сбежать, — просила я ее.
— Не велено говорить с тобой, — не поднимая глаз, ответила девушка.
— Не узнает никто. Стоит там один на входе, конечно, да что он услышит?
— Господин Драк сказал молчать, значит, так и должно быть.
— А сама, — говорю, — вон уже сколько болтаешь.
Без ужина я в тот день осталась. А потом и слова из нее больше вытянуть не удалось.
Ела-пила-лежала. Жила как королева и от скуки помирала.
Пришел опять амбал. Водой напоил.
— Остыла?
— Да, — смиренно ответила я, сыграв в лису-обманщицу.
— Вот теперь готова. Господин зайдет вечером.
Не обманул амбал. Приполз аспид.
— Пётка где? — стоило змею переступить порог.
— У него вс-се хорошо. Отъелс-ся уже, как порос-сенок с-стал.
— Для себя откармливаешь?
— Прогуляемс-ся?
Выбора на самом деле он не дал. И мы отправились бродить по живописной деревеньке.
— Я знаю, что ты думаеш-шь, Енина.
Пётка, паршивец, все рассказал про меня.
— Ты думаешь, — продолжил полоз, — что я злодей. Это не так. Пос-смотри на мою коллекцию.
Я огляделась, но ничего, что бы напомнило мне о собирательстве, не увидела.
— Эти люди. Они — мое с-сокровище. Посмотри, каждый из них прекрасен. С-сейчас они счастливы, раньше же с-страдали. Мне пришлось взять на себя роль мелкого захватчика, чтобы с-спасти их.
— А потом сжигал деревни?
— Да.
— То есть красавцев и красавиц мы спасаем, а остальные помирайте.
— Все, кого я похитил, красивы не от природы, а потому что с-счастливы. Сама подумай, станет ли добрый человек отдавать в плен невиновного? В пёткиной деревне жили подлые люди. Я предложил им выкупить их девушек обратно. Деревня-то небедная. З-запросто откупились бы. Но денежки для них оказались важнее жизни. Зажиточные крестьяне не с-стали выкупать дочек соседей-бедняков.
— Деревню-то зачем сжигать было? Пётка, вон, один-одинешенек остался. Без матери. Погорела поди в доме. Если бы не я…
— Если бы не ты, ему, действительно, пришлось бы хуже. В общем, именно из-за него ты мне и нужна.
Я очень-очень сильно удивилась.
— Пётка — с-седьмой сын седьмого с-сына. Он опасный магический, так скажем, артефакт. Его мать, на с-самом деле, не обычная крестьянка. Окс-сения, настоящее имя которой Нархаль, одна из с-самых опасных преступниц королевс-ства. Она украла Пётку у родных родителей. Я был с ними знаком, они прос-сили помощи в поисках пропавш-шего с-сына. Пётка — копия отца: пухлый блондин, с искрящ-щими голубыми глазами, лопоухий и с вес-снушками. К сожалению, они уже погибли.
Груда ответственности за пацана увеличивалась на глазах.
— Я-то тебе зачем?
— Ты — ведьма. При чем, иномирянка, — мои изумруды норовили вылезти из орбит, вот это осведомленность. — Я это знаю, потому что в моем мире слишком мало магии и владеют ей единицы. Я знаком с каждым. Магия, как ты заметила, медленно восполняется и источник…
— Стоп-стоп. Дело в том, что я напрочь все забыла. Видимо, при
