— Слышали, как его мотоцикл звучит? Дрын-дын-дын-дынь… Рейт-рейт-рейт-рейт-рейт…
Глава 4
В СБОРЕ
Проснувшись, Артем Полукров обнаружил, что проспал непозволительно долго. Возможно, это было и к лучшему, если учесть серьезность предстоявшего дела. Отдохнуть, поспать, собраться с силами — это довольно важно перед серьезным «наскоком». И он бы проспал еще, но его разбудил приятный аромат, напомнивший, что самое время подкрепиться. Полукров поднялся с койки, осмотрел комнату. Павла и Булавы не было. С улицы доносились знакомые голоса, настойчиво пахло шашлыком. Полукров подошел к окну, выходившему на задний двор «Короля дорог». Выглянув, он обнаружил, что уже вечереет. Солнце садилось, и темнеющее небо расчерчивали живописные алые мазки далеких продолговатых облаков.
Значительную часть двора занимала свалка различных машин и мотоциклов, откуда местные мастера брали детали для ремонта, который приносил дополнительный доход и привлекал посетителей из числа рейтаров. Правее свалки раскинулся пустырь, в центре которого стояла большая беседка со столом и скамьями. Там же покоилась передняя часть легкого автомобиля, превращенная в мангал. На месте двигателя теперь тлели угли. Мустафа Засоль проворачивал шампуры с мясом и о чем-то болтал с Ходокири и Булавой, стоявшими рядом.
— Салам, Засоль! — крикнул Полукров.
Мустафа обернулся.
— Братишка, привет! Как оно?
— Оно ничего! Сам как?
— Как судак! Кручусь, верчусь! Спускайся! Уже готово почти!
* * *
Солнце уже опустилось за кромку далекого леса на горизонте. В темно-синем небе светились редкие вытянутые облака. Запели сверчки. С окраины города доносились возгласы пастуха и лай его собаки, которые гнали с пастбища бормочущее стадо животных, громыхавших своими консервными банками с опознавательными камнями внутри. Умиротворяющая картина бытия и сладостного покоя обыденности в ареалах, которые не интересны корпорациям, укрывшимся от миллионов «неучтенных» представителей «популяций» за своими охранными рубежами.
Иван Булава отмахнулся от назойливого комара.
— Паша, да ты первый кусок прожуй! Чего за следующий хватаешься?
— Тебе жалко, что ли? — пробормотал с набитым ртом Ходокири, сидевший за столом справа от Ивана.
— Организм твой жалко, болван! Жуй лучше. Для обмена веществ полезно.
— Все нормально у меня с обменом и с организмом. Отвали.
— Ну, конечно…
Напротив сидели Артем и Мустафа. На столе были разложены свежие овощи — лук, зелень, редис. Ржаной хлеб и печеная картошка, кувшин с родниковой водой, кружки. И разумеется, шампуры с душистым бронзовым мясом.
— Соли маловато. Засоль, сгоняй за солью, — хрюкнул Ходокири, отправляя в рот очередной кусок.
— Ага. Сейчас. Отойду подальше да разбегусь побольше. И помчусь, — кивнул Мустафа и повернулся к Полукрову. — Тёма, расскажи про дело.
— Самое время обстоятельно потолковать, коли все в сборе, — согласился Артем.
— Ага, поговорим мы обстоятельно, как же. — Павел скептически покачал головой и вытер кулаком губы.
— Что такое? — не понял Засоль.
— Да вон, зануда этот, администратор, сюда прется.
— Не иначе на запах прилетела пташка, — кивнул Иван, не прекращая жевать.
Артем и Мустафа, сидевшие спинами к зданию постоялого двора, обернулись. Смешной походкой к ним и вправду приближался тучный администратор «Короля дорог».
— От, блин, — вздохнул Полукров. — Как же не вовремя.
Мустафа поскреб подбородок.
— Надо от него избавиться.
— Давай, горец, взорви его на хрен вместе с ночлежкой, — хмыкнул Ходокири.
— Да иди ты…
Тем временем Артем взял в обе руки по шампуру с мясом.
— Тёма, эй, ты чего! — возмутился Павел. — Хочешь его угостить? Давай лучше просто убьем!
Булава тихо засмеялся.
— Паша, угомонись. В конце концов, это его мангал и его дрова, — напомнил Артем.
— Да, но мы постой оплатили. И скидок нам не было!
— За то, что вы учудили в борделе, скажи ему спасибо, что вообще не выставил.
— Я там просто ел, — невозмутимо возразил Иван.
— А какое отношение имеет бордель к постоялому двору? — недоуменно спросил Ходокири.
— Да такое, что это одна община. Пернешь в одном углу — завоняет повсюду.
— Твою мать, Тёма, ну не за столом же!
— Вечер добрый, гости дорогие, — заискивающим тоном проговорил подоспевший администратор. Он потирал руки. — Как отдыхается? Не желаете ли еще чего?
— Все в порядке, — категорично ответил Артем, встал и протянул хозяину шампуры. — Вот, просим. От нашего стола вашему. Сына угостите заодно — умаялся, небось, за ремонтом.
— О, ну зачем же! — Администратор завалил голову на левое плечо, но к шампурам потянулся. — Вот спасибо вам. Вот царский подарок! Дай бог вам здоровья…
— И тишины, — добавил Ходокири.
— Чего? — Администратор покосился на него и облизнулся на запах мяса.
— Я говорю, что лучшим гарниром к здоровью является покой.
— Ну да, конечно, — согласился хозяин. Было непонятно, уловил он намек или нет, но удалился быстро — ему не терпелось уединиться и взяться за шашлык.
— Зачем ты хамишь, Паша? — нахмурился Артем.
— Я? Хамлю? А что я сказал? Нет, Полукров, ты меня иной раз, ей-богу, сильно удивляешь.
— Все, он отчалил. Давайте о деле, — сказал Мустафа, провожая администратора взглядом.
— Поддерживаю, — кивнул Булава.
— Кто стоит за операцией? — осведомился Засоль. — Щедрое вознаграждение настораживает.
— Знаю главного исполнителя, который и собирает кодлу, — ответил Артем.
— И кто?
— Соловей Юрьич.
— Соловей Юрьич? Так у него целый батальон. На кой черт мы ему понадобились?
— А кто у него на постоянке? Отряд, конечно, знатный. Хорошая подготовка и дисциплина, да и послужной список тоже внушает. Только чему они обучены? Лесные засады, молниеносные атаки в пустошах. А вот в сумеречных зонах они не работают.
Ходокири чуть не поперхнулся и вытаращил на Артема свои раскосые глаза.
— Я что-то не понял. Какая еще сумеречная зона?
— Острогожск.
— Нам придется работать в городе? — вздохнул Мустафа.
— Скорее всего. А рыскунов во всем ареале сейчас не сыскать. Лето. Они подались в большие Чертоги.
Артем был прав. Да это, собственно, знали все. Рыскуны — люди, специализировавшиеся по части больших городов, которые практически все были уничтожены прокатившейся по земле большой войной, — уже несколько лет как потеряли интерес к малым Чертогам. К таковым относились, например, Воронеж и Острогожск. Ценные трофеи здесь удавалось найти все реже, а риск для жизни при этом не уменьшался. Обитавшая в Чертогах нечисть плодилась и развивалась. Однако опасные поиски в сумеречных зонах были хлебом и ремеслом рыскунов, и потому они подавались в другие зоны. Одной из наиболее привлекательных являлась Москва, хотя до нее было почти пять сотен километров. А еще Харьков. Он, конечно, был ближе, но рейды туда осложнялись враждебностью местных по отношению к пришлым конкурентам. И вот, пока на дворе стояло лето, рыскуны с Воронежского резервата пропадали в своих экспедициях. Они старались набрать как можно больше артефактов сгинувшей цивилизации, чтобы выгоднее продать челнокам. А те, в свою очередь, находили возможность сбыть найденное властям корпоративных Оазисов.
— Ну вот. Рыскунов сейчас нет. До зимовки и их возвращения далеко еще. А мы, рейтары, и сами поднаторели в этом деле.
— Я что-то не понял. У нас банальный «наскок». Нет? При чем тут работа в сумеречной зоне? — вмешался Иван.
— Да не банальный это наскок, Ваня, — мотнул головой Полукров. — У нас три пункта на повестке. Первое: найти самолет. Он где-то в районе Острогожска. Может быть, в пределах отчуждения. Второе: кто пускал ракету? Есть маза, что она запущена из самого города, а не из окрестностей. Третье: конвой корпорации. Ну, это уже возня для партизан Соловья Юрьича. Наше дело — город. Ну и с конвоем помочь, ежели что.
— Вот это «ежели что» мне особенно нравится. — Ходокири поводил перед собой пальцем.
— Погоди, Паша. — Мустафа поднял ладонь. — Возникает резонный вопрос: откуда инфа? Она появилась довольно оперативно. Ладно, самолет — кто-то из местных увидел, как тот падал. Может, и видели, как перед этим ракета пошла. Но откуда известно про войсковую операцию? Как узнали, что именно с Оазиса на турецкой территории? Примерный маршрут?
— Дружище, я тоже задавался этим вопросом, — кивнул Артем. — Соловей не настроен отвечать. Намекнул только, что есть у них ценный человек, который очень много знает.
— Не нравится мне все это, — сказал Ходокири.
— Может, откажемся?
Засоль пожал плечами:
— Куш-то неслабый.
