— Паша. Мы тут не на пикник с самогоном и бабами собрались, так что включи в своем мозгу субординацию и не смей подрывать мой авторитет. Наказывать буду монетой из жалованья за ваш непосильный труд. Ты понял? — Соловей излагал спокойно и доходчиво.
— Да понял я все.
— Архичудесно, презамечательно. Итак, первым делом мы выдвигаемся в Чертоги Острогожска. — Черный развернул карту. — Командиры секций получат рации. Полукров — тоже. Полукров, ты старший среди своих.
— Само собой, — кивнул Артем.
— Ишь ты, — хмыкнул Павел.
— Ходок, заткнись хоть на минуту, а? Далее: рейтары входят непосредственно в Чертоги. С вами пойдет мой снайпер. И Тахо. Артем, имей в виду, что рекомендации Малона Тахо обязательны к исполнению. От вас требуется одно: проводка по сумеречной зоне. Вы в этом разбираетесь.
— Понятно.
— Далее. Первая и вторая секции занимают оборону, вот тут. — Соловей обвел карандашом участок окраины Острогожска. — Рассредоточиваются на технике. Быть в готовности к передислокации или атаке. Или идти на помощь — короче, быть в минутной готовности выполнить любой мой приказ. Разведзвено второй секции движется в южном направлении на БРДМ и пикапе вот по этой дороге, вот до этой точки. Видите? Организуете скрытое наблюдение. Вы будете авангардом на дальних подступах.
— А кого ждем? — спросил один из младших командиров.
— До ста бойцов корпорации АТ, «Ататюрк». Задача авангарда — наблюдать. В бой не вступать до особого распоряжения, которое я отдам лично. Информировать меня обо всех передвижениях в том районе. Даже если по дороге проковыляет хромой пилигрим в обносках и воняющий на сто верст — доложить. Дальше. При развертывании первой и второй секций третья и четвертая без промедления делятся на ячейки и начинают прочесывать вот эти окраины на тот случай, если самолет и те, кто его сбил, находятся все-таки не в самом Острогожске, а на подступах к нему. Я тоже буду участвовать в поисках.
Булава поднял руку:
— Юрьич, вопрос.
Черный вскинул на него круглые серые глаза, пристально смотревшие из-за очков.
— Говори.
— Почему мы ищем и самолет, и тех, кто его сбил, в одном и том же районе? Мы не знаем, как они его сбили, на какой высоте и с какого расстояния. Верно? Следовательно, между ними может быть и сотня верст.
— Ты что, разбираешься в этом? — усмехнулся Черный.
— Ну, кое-что знаю. Человек, заменивший мне и отца и мать, в прошлом, еще до войны, служил военным летчиком. Рассказывал много всяких премудростей.
— Архичудесно, Ваня, что ты у нас такой умный. Но вот скажи: если пальнуть в лоб по осевому курсу ракетой по самолету — куда он будет падать? Разве не в сторону, откуда примчалась эта роковая ракета?
— Ракетой сбить в лоб сложно. Цель и снаряд могут разминуться, а могут и сманеврировать. Легче пустить ракету вдогонку.
— И тем не менее факты говорят, что самолет рухнул именно туда, откуда его сбили. А это Чертоги Острогожска.
— А что за факты? И что за самолет?
— Из достоверных источников. И самолет большой, в него трудно не попасть. — Командир осмотрел подчиненных. — Всем ли известно, как вообще выглядят самолеты и на что могут быть похожи их обломки?
Ответом был утвердительный гул.
— Тогда все. По машинам. Артем, ты со своими архаровцами садишься в мою БМП.
Глава 5
СУМЕРЕЧНАЯ ЗОНА
До Острогожска путь не близкий, порядка девяти десятков километров, но расстояние оказывалось куда больше по той причине, что походная колонна 1-го батальона имени Ивана Грозного старалась двигаться по глухим местам, минуя общины, станицы и форты жителей резервации. Чем меньше людей знает о начавшейся операции, тем лучше. Дорога займет не один час.
Черный и Малон Тахо поначалу разместились снаружи, на броне БМП. Они расселись по обе стороны от небольшой башни, вооруженной спаркой 100- и 30-миллиметровых пушек.
Рейтарам это понравилось, так как в десантном отделении бронемашины стало свободно и удалось наверстать сон, упущенный рано утром.
Спал и Артем. Несколько раз он просыпался на ухабах и высовывался из бортовой бойницы. Потом засыпал снова. В очередной раз выглянув, он понял, что они едут по небольшой возвышенности, склон которой порос не то низкими деревьями, не то высоким кустарником, спускавшимся в пойму Дона. Вдалеке, в мрачном тумане чуть ниже, чем находились люди, виднелся ряд из пяти огромных градирен. Это означало, что они достигли одного из самых неприветливых мест Воронежского резервата — Нововоронежской атомной станции. Известно было, что в этих краях сохранилось много очагов сильнейшей радиации. О прочей чертовщине, которой славились эти места, не хотелось думать. Но до градирен оставалось около трех километров, и едва ли Соловей Юрьич хотел подобраться ближе. Это было и ни к чему. Скорее всего, они миновали ближайшую точку и уже удаляются от опасного района, Артему же просто повезло проснуться в этот момент и видеть воочию сию местную достопримечательность. С этими мыслями он снова уснул…
В следующий раз Полукрова, и не его одного, разбудили не ухабы, а сам Черный и его загадочный спутник Малон Тахо. БМП остановилась, и они с шумом ввалились в десантное отделение машины через кормовую дверь. От них веяло сыростью и прохладой. Черный недовольно фыркал. Открыв глаза, Артем обнаружил, что оба они совершенно мокрые.
— Вы что, мужики, ссали против ветра? — проворчал Ходокири, нехотя освобождая место вошедшим.
— Там ливень резко начался, — ответил Соловей, садясь и отжимая свою камуфлированную панаму. — Не слышите, что ли?
По броне и вправду стучали капли, но распознать дождь можно было только во время короткой стоянки. В движении, когда машина болталась на ухабах, а мотор работал с полной выкладкой, дождь был практически не слышен. Они тронулись дальше.
— Далеко еще? — спросил Мустафа Засоль.
— Где-то около часа. Скоро уже, — отозвался командир. — Я велел прибавить скорость, пока дороги не размыло. Да уже и безлюдные места пошли, прятаться не от кого. Так что думаю, мы быстро доберемся.
Он оказался прав. Вскоре колонна миновала поросшую бурьяном пустошь с каким-то древним монументом — трапециевидной каменной глыбой, увенчанной потрескавшимся бетонным шпилем. На ней еще сохранились цифры: 1941–1945. Чуть дальше у дороги высился еще один монумент. Им оказался старый проржавевший танк Т-34 на постаменте. И вот наконец колонна остановилась. Рейтары и Малон Тахо вышли из уютного теплого корпуса под проливной дождь. К ним сразу подошел невысокий и довольно юный боец в черной плащ-накидке, вооруженный СВД. Остальной батальон начал рассредоточиваться, как было приказано перед выходом из Семилук.
— Я Крылов. Снайпер. Пойду с вами, — заявил человек в плаще.
— Понятно, — кивнул Полукров, натягивая на голову капюшон. — Ты в Чертогах бывал хоть раз?
Крылов пожал плечами.
— Не приходилось.
— Плохо. Тогда слушайте инструктаж. Я не знаю, какой еще херней пользовались во время войны, кроме ядерного, химического и бактериологического оружия, но в Чертогах помимо всякой заразы и очагов радиации нас могут поджидать еще кое-какие неприятности. Там встречаются, по-простому говоря, свищи, а если заумно, то разные геомагнитные и электромагнитные аномалии… Тахо! Ты меня слушаешь?
Малон, казалось, был занят чем-то другим. Он смотрел на руины северного района города и вертел в руках какой-то прибор. После замечания Артема он нехотя повернулся к Полукрову.
— Ты в Чертогах бывал? — спросил Артем недовольно и резко.
— Бывал. Но не здесь. Далеко, — равнодушно ответил Тахо.
— И встречал там магнитные и электрические аномалии?
— Нет. Другое.
— Ну, тогда слушай, что я скажу. То, что Соловей назначил тебя главным, еще ни о чем не говорит. Опыта, который нужен именно здесь, у тебя нет. Сейчас мы войдем в сумеречную зону, и любое неверное движение сможет нас погубить. Ясно тебе?
— Да ясно, ясно. Говорите. Продолжайте, — откликнулся Малон без тени эмоций на лице и в голосе.
— Не нравится мне этот мажор, — шепнул Павел Засолю.
— Не нравится — не ешь.
— Так вот, — продолжал Полукров. — Аномалии эти бывают статичными и все время на одном и том же месте. А бывают временными — то появляются там и тут, то исчезают. Их практически не видно. Их близость можно угадать по косвенным признакам. Если вы видите неестественно скрученные металлические конструкции или остатки машин, то аномалия в этом месте либо сохраняется, либо побывала. Для опознания можно использовать компас. Если стрелка вращается как бешеная, то аномалия рядом. Если чувствуешь, как нечто тянет из рук оружие или любой железный предмет, — ты в опасности. Надо немедленно выяснить, куда отступать.
— А как это сделать? — спросил Крылов.
