Солдатов аж подпрыгнул на месте, как будто получил раскаленным штырем в зад.
– Невиновных? Да половина города слышала, как эти придурки угрожали нам в музее! Свидетелей куча!
– Но все-таки?
Парень махнул рукой.
– В конце концов, пусть милиция разбирается.
Я решила задать последний вопрос.
– Вы сидели вместе, ужинали. Внезапно Андрей поднялся и ушел из зала. Почему?
– Не знаю. К нам подсела девочка, мы стали разговаривать. Он внезапно встал и говорит: «Сейчас приду». Больше живым мы его не видели.
Я открыла сумочку и положила в нее пистолет. Затем вынула фотографии, на которых были изображены Солдатов и Мокроусов, и бросила их на тумбочку.
– На память о посещении нашего города.
То, что произошло потом, не входило в мои планы.
Дверь распахнулась, и в комнате появился Мокроусов.
– Ты?! – выдохнул он. – Сама пришла!
Этот гад так сильно пихнул меня в плечо, что я не удержалась и рухнула на койку рядом с Его Величеством Небритостью.
Бульбоватый хотел наброситься на меня, чтобы надавать пощечин, но я уже собралась, вскочила на ноги и влепила ему между ног прямо по «сандвичу».
Мокроусов зажмурился и издал стон кролика, закончившего половой акт.
– Ну, сука, мы еще встретимся…
За суку пришлось долбануть его кулаком по загривку. За такие шутки в зубах бывают промежутки.
Кстати, о шутках. Все мои предсказания сбылись!
Наконец-то…
* * *
На следующий день я позвонила Борису Расторгуеву.
– Это Татьяна.
– Здравствуй. Звонишь по поводу Алтынбаева?
– Верно.
– Результаты вскрытия получены.
– С ними можно ознакомиться?
– Только с тем, что я скажу по телефону. Надеюсь, ты мне доверяешь.
– Конечно. Не тяни, выкладывай.
– Причина смерти, как и предполагалось, передозировка. Очень сильная доза героина.
Я быстренько прикинула в уме.
– Героина? Ты не ошибся?
– Почему я должен ошибиться?
– Просто… Хорошо, продолжай.
Я не стала пока выкладывать свои соображения.
– Доза введена путем инъекции. Причем превышенная в несколько раз.
– Странно… – произнесла я тоном доктора Ватсона, который увидел, что его друг Шерлок Холмс напился вдрызг и разнес свою скрипку на мелкие кусочки.
– Что странно?
– По-моему, в тот день Алтынбаев кайфовал от маковой соломки. Или я ошибаюсь?..
– Это тоже было. В заключении зафиксировано, что Алтынбаев использовал этот препарат. Но наряду с ним в крови найден героин.
Я молчала. Расторгуев на другом конце провода забеспокоился. Было слышно, как он засопел, как слон, собиравшийся чихнуть.
– Ты чего молчишь? – спросил он наконец.
– Думаю…
* * *
Троих друзей я нашла только к вечеру у дома Витька Колесникова. Они были совершенно подавлены случившимся и не скрывали своих чувств.
– Здравствуйте, парни…
Леха Пузан поднял на меня глаза щенка, с которым никто не хочет играть, и шмыгнул носом. Витек как-то виновато кивнул мне в ответ, а Толян Шитов даже попробовал улыбнуться, только вместо этого у него задрожали губы.
– Татьяна? Какими судьбами?..
Я понимала, что это был не самый удачный момент для вопросов, но ничего другого не оставалось.
– Хочу спросить вас…
– Пожалуйста, – произнес Витек. – Наверное, насчет Лехи?
Я кивнула.
– Алтынбаев употреблял героин?
Все трое как по команде вытянули подбородки.
– Это для него было дорого. Шестьсот рублей за грамм да тянуть на три дня… – пожал плечами Шитов.
– Тогда какой препарат он предпочитал?
– Что-нибудь попроще, – сказал Пузан. – Маковую соломку, например.
– Понятно. Тогда спрошу по-другому: кто-нибудь мог дать ему героин?
– Если только продать, – сказал Витек. – Кто же просто так даст кому-то целую дозу?
– Он употребил не просто дозу, а завышенную.
Толян Шитов аж засвистел на весь двор.
– Откуда такие сведения?
– Из милиции.
Друзья понимающе переглянулись.
– Мы верим, что сведения надежные, только что это меняет?!
– Это меняет несчастный случай на убийство.
Глава 10
Произошло еще одно убийство, только на этот раз оно было замаскировано. Очень удобно – в милиции быстренько закончат следствие по делу и сдадут его в архив. Но кому мешал наркоман? Что это было? Какой мотив?
Я обратилась за помощью к своим двенадцатигранным помощникам. Что они могут показать по этому делу?
Бросок:
31 + 12 + 20.
«Разве то, что человек может узнать, – именно то, что он должен узнать?»
Я не поняла эту фразу. На кого этот намек: на Алтынбаева или на меня? И что это мои косточки буксуют, повторяя прежнее предсказание?
Стоп! Про кого я сейчас думала? О ком мысленно задавала вопрос костям? Об Алтынбаеве. Значит, эта информация относится именно к нему.
Истолковать сию сентенцию можно так: Алексей что-то знал. Его знание было угрозой для неизвестного лица. А может быть, известного.
В девяноста пяти случаях из ста жертва и убийца знакомы друг с другом. И только пять процентов приходится на случайную встречу двух противоположностей, которая заканчивается трагически. А если это именно тот случай, который входит в пять процентов?
Тогда впереди тупик.
В первом же случае подозреваемых масса, и в первую очередь это друзья Алексея. Один убил, а другой подсмотрел. И тем самым стал опасен.
Со скоростью мухи, которую гоняют по комнате, я вылетела на улицу и села в машину. Кости намекают на то, чтобы детектив Таня Иванова не теряла времени. А часы уже показывали десять вечера.
Я отправилась на Староалексеевскую улицу, дом тридцать семь. Вошла в обшарпанный подъезд и зажала нос. Стоял жуткий запах кошачьего дерьма. Двери в подъезде были постоянно закрыты благодаря пружинам, по-видимому, снятым с «КамАЗа», и бедным животным ничего не оставалось, как гулять на нижней площадке. Я не стала пользоваться лифтом, памятуя, что именно там случаются разные неприятности с девушками и симпатичными молодыми женщинами.
Поднявшись на шестой этаж кирпичного девятиэтажного дома, я позвонила в квартиру пятьдесят девять.
– Кто? – послышался осторожный голос.
– Мне нужен Виктор Колесников! – заявила я на весь подъезд.
Зашуршали открываемые замки, и дверь тихонько открылась. Я увидела женщину возраста Галины Волчек со взглядом торговки спиртными напитками. Черты лица были несколько полноваты, на кончике носа прочно обосновалась коричневая родинка.
– Виктор уехал.
– Как уехал? Куда?
– В Аткару.
– Так поздно? – удивилась я. – Время десять вечера, на улице темно.
– Такие у него дела.
Свидетель ускользнул.
– Давно он уехал?
– Минут пятнадцать назад.
Свидетель ускользнул прямо из-под носа.
Я взглянула на часы: пять минут одиннадцатого. Если поднажать, можно нагнать Шмона по дороге.
– Что-нибудь передать Виктору? – спросила тетя.
– Нет-нет, не надо! – ответила я, уже спускаясь по лестнице.
– Кто хоть приходил к нему?!
– Подруга детства!
До городка Аткара было не более ста километров. Два часа езды на «девятке». Вполне реально уехать вечером и вернуться под утро. И почему мафиозники предпочитают работать по ночам? Или это произошло случайно?
Я выскочила из подъезда. Нет ни одного горящего фонаря. Народ тоже куда-то подевался. Хотя я знаю куда – смотреть телесериал «Полицейские под прикрытием».
Запустив двигатель, который не успел остыть, я рванула с места.
И вдруг!
Боже мой, я наехала на человека!
Непонятно как, но он оказался под передними колесами моего автомобиля.
Я резко затормозила, выскочила из машины и бросилась к лежавшей на асфальте фигуре. Я нагнулась, чтобы посмотреть, в чем дело, но неожиданно почувствовала, что меня с силой дернули, обхватив сзади руками и зажав рот.
Что за дела?
Я изловчилась и двинула злоумышленника каблуком под коленку.
Послышался сдавленный стон, и руки разжались. Я воспользовалась моментом, развернулась и двинула несколько раз ногой по темной фигуре, на которую это произвело не слишком тягостное впечатление, потому что получила сильный ответный удар по корпусу.
Серьезный противник. Лучше избежать кровопролития, поэтому я бросилась прочь.
Я бежала не разбирая дороги через детскую площадку, пока не оказалась у длинного бетонного забора, разделяющего двор жилого дома и какое-то предприятие.
Уткнувшись ладонями в шершавый бетон, я остановилась и обернулась назад.
Ко мне быстрым шагом приближалась высокая фигура с черным лицом.
Сначала я не поняла, почему у неизвестного дебила такая внешность, а потом поняла – черный чулок на голове.
Черт!
Я подпрыгнула кверху и уцепилась ладонями за край бетонной плиты. Затем подтянулась и стала карабкаться наверх. Уже оказавшись на заборе, я услышала тяжелое дыхание, напоминавшее хриплые стоны.
Ко мне тянулась огромная рука с растопыренными пальцами, напряженными, как металлический трос.
