— Сидели, дрожали, — подхватил другой мужик.
— Мерзли, — подхватил третий и даже вполне натурально вздрогнул.
— А тама был клад! — припечатал первый и посмотрел на Вишню.
— Правда, — подтвердила дева-дракон.
Мужики дружно расцвели и на Вишню стали смотреть с благодарностью.
— А лошадей вы наших зачем взяли, раз никого не грабили? — удивился Шелест. — Тем более, лошади у нас не очень.
— Так других не нашли, — бесхитростно признался один из мужиков, а остальные только покивали.
— Вот идиоты! — восхитился Ленц. — Зачем вы вообще с этими сокровищами куда-то удрали на ночь глядя?
— Так стража же. А там новая жизнь, — сказал все тот же мужик, но что за жизнь и где она их ожидала, рассказать не смог.
О дальнейшей участи конокрадов студентусы и дракон совещались недолго. Из клада было решено вычесть стоимость лошадей, причем брали как за молодых и породистых. Ленц себе еще добавил за моральный ущерб и повесил на шею Вишне толстую серебряную с позолотой цепь, найденную на самом дне сумки, сказав, что девице без украшений нельзя. Цепь, судя по ее длине, когда-то была собачьим поводком, но деве-дракону понравилась.
Конокрады стали ныть, что их грабят, и даже пообещали пожаловаться страже, что Ленц разрешил им сделать и даже предложил быстренько довезти на драконе до Пятилистника. Пострадавшие почему-то от такой чести отказались.
Оставив в сумке едва ли четверть часть содержимого, да и то в первую очередь подсвечник и столовые приборы с подозрительными вензелями, студентусы решили проверить что в остальных. В одной нашлись продукты, чему и парни, и дракон бурно обрадовались. Вишня тут же съела большущий кусок сала и закусила колбасным отрезком. Студентусы перегрузили в свои сумки крупы и полоски сушеного мяса. Конокрады стали обзывать их грабителями и уверять, что они отбирают последнее, причем, у сирот.
Ленц душевно попросил заткнуться и потряс почти опустевшей сумкой, пообещав в противном случае действительно это последнее отобрать.
Конокрады замолчали, но провожали студентусов бредущих к издохшей лошади такими глазами, словно мысленно проклинали их до десятого колена.
Одну из сумок извлекать пришлось из-под лошади, в чем помогла Вишня. Но в ней ничего интересного не оказалось, а брать чужие подштанники даже Ленц не захотел, накануне полдня критиковавший те, что ему, как сироте на содержании школы, выдал школьный кладовщик. Во второй сумке, кроме куртки с серебряной вышивкой и покоцаных метательных ножей, нашлась еще и очень любопытная карта. Очень большая карта. На ней было и болото с намеченными тропами, в которое соваться преподаватели строго-настрого запретили. И несколько сел, расположившись вокруг него. И даже хутора, которых наверняка не было даже на путеводных картах сборщиков налогов.
— А вот это нам пригодится, — обрадовался карте Ленц.
— А мы?! — взвыли все еще сидящие в магических сетях мужики. — Мы заблудимся без карты!
— А вы разбойники. А каждый уважающий себя разбойник должен обитать в лесу у дороги и ждать прохожих и проезжих, — назидательно сказал Дамир и стал аккуратно карту складывать.
Мужики были против ожидания прохожих у какой-то там дороги, но их не спрашивали. Да и разговаривать больше не стали, потому что у Вишни заканчивалось время и еще немного, и она не успеет подменить подругу у яйца. А это будет нехорошо.
С девой-драконом бурно попрощались, особенно Ленц, утверждавший, что никогда ее не забудет, потому что полеты на драконах теперь ему будут сниться. Правда, не уточнил, что в кошмарах.
На единственную уцелевшую лошадь погрузили добычу и повели ее по тропе, которая как раз шла в нужную сторону. Бедные разбойники, которым было обещано что сети скоро сами растают, за спинами студентусов кричали что-то о волках и том, что они ведь хорошие люди. Но парни решительно не понимали, где они в волках разглядели этих людей, и шли дальше. А то мало ли что конокрадам в головы придет? Вдруг решат напасть? Или пойдут следом, дожидаться пока студентусы уснут? Лучше отойти подальше. А в то, что в этом реденьком лесу живут какие-то ненормальные волки студентусы не очень то верили. А если и живут, то к орущим людям они вряд ли пойдут, особенно летом. Город же рядом. А в городе разнообразные охотники.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Надо было у них все забрать, — сказал Ленц, когда студентусы ушли так далеко, что конокрадов было не слышно.
— Особенно подштанники, как раз твой размерчик, — согласился с ним Шелест.
— Надо решить, куда мы дальше пойдем. Нам через три дня надо оставить отчет в Кобире, — напомнил Дамир.
— Ну, без лошадей мы все равно не успеем, — отмахнулся Ленц. — Зато если пойдем через болото, а не в обход, то наверняка сэкономим два дня. И возвращаться к началу маршрута не понадобится.
— Думаю, мы бы и с лошадьми никуда не успели, — добавил Шелест, еще в школе заинтересовавшийся странностями маршрута, предполагавшего, что практиканты, как каменные шарики в детской игре, от столбика, вкопанного в землю, к столбику, будут метаться от села к селу, не заезжая в города. Объедут вокруг болота, зачем-то углубятся в Сребролистый лес, выедут из него у самого моря и вдоль берега побредут до Пятилистника, где в последний раз отчитаются и вернутся в школу. Если не учитывать зигзагообразные метания между селами, в целом маршрут был похож на вытянутую к хвостику каплю с вершиной на месте школы.
И все бы ничего, но с тем же успехом можно было побродить вокруг самой школы, не отъезжая от нее слишком далеко. Складывалось впечатление, что тот, кто этот маршрут проложил, надеялся что часть студентусов так на нем и потеряются. В то самое болото влезут. В море утонут. К кикх-хэй сбегут.
Да мало ли куда могут податься неразумные маги-недолетки?
Глава 6
Глава 6
Выверты судьбы
На данный момент Томия была уверена, что зря швырялась статуэткой судьбы. И ладно бы эта капризная дева мстила, подкидывая практически непреодолимые препятствия и прочие испытания, о которых потом можно будет с гордостью рассказать потомкам. Так нет же, эта зараза просто издевалась.
Сначала она, неожиданно подарив Томии силу, взяла и забросила ее вместе с этой силой в болото, где она чуть не потонула. В процессе барахтанья в жиже, попыток наклонить к себе деревце, одновременно держась за скользкую кочку, девушка потеряла оба клинка, точнее, не потеряла, отцепила, когда обнаружила, что они за что-то зацепились и ни в какую не хотят отцепляться. Куда делись ножи Томия и вовсе не поняла. А куртку стащила, когда выбралась на кочку и балансировала на ней. Куртка на тот момент была такая тяжелая, что допрыгнуть в ней к тому, что девушка тогда сочла твердой землей, не было ни единого шанса.
Твердая земля на проверку оказалась еще более жидкой грязью, заросшей веселой зеленой травкой, способной на ней удержаться. Томия в эту грязь хлобыстнулась с размаху, погрузившись по уши, каким-то чудом сумела наклонить неподатливое деревце и еще большим чудом выбралась то ли на кочку побольше, то ли на ту самую твердую землю. Где и потеряла сознание, вложив в собственное спасение слишком много сил.
Очнулась Томия уже дома у Латьяллы — лекарки живущей в небольшом селе у болота. Послушно пила вкусно пахнущие чаи и бульоны, потому что молодая лекарка считала, что Томия нахлебалась жижи, вместе с ней разных опасных для желудка очень мелких существ, которых показала девушке через изготовленную какими-то загадочными кикх-хэй приближающую трубу. Есть что-то твердое Латьялла запрещала Томии три дня, а потом сама принесла булочки, правда, не шибко свежие.
Томия за эти три дня вспомнила обучающее языкам заклинание и даже сумела его воспроизвести, причем в первый же день. Правда, изначально оно помогло не сильно, понимать девушка свою спасительницу понимала, а вот правильно говорить предстояло еще научиться. Тренировки в этом деле были нужны.
