— Я солнца боюсь.
— Там и ночью людно.
— Ношу черные плащи в любую погоду.
— Готично, сойдет.
— Еще я мертвый.
— Круто, можешь гонять на черном спортбайке без прав.
— И в зеркалах не отражаюсь.
— Спортбайк — это твое.
Дракула задумчиво почесал в затылке
— Я превращаюсь в гигантскую летучую мышь и люблю кровь.
— Главное, не кусайся, это некрасиво, а так — есть одна идея…
* * *
— Жестокая ты, — сказал Ахиллес, — А если преступники кончатся?
— Не кончатся, — сказала Черепаха, — В Готэме их полно.
Дверь
— Ты уверен, что здесь хочешь закупаться?
— У Али лучшие двери.
— Больше смахивает на врата, — сказала Черепаха, — Что это там за надпись?
— «Входящие, оставьте упованья»
— Купишь — в гости не приду
— «Не прислоняться»
— Берут вместе с предыдущей, — заметил Али-Баба.
— «Посторонним Вход Запрещен». А почему с больших букв?
— Полное имя жильца
— По-моему, свинство, давать такое имя.
— Еще какое. — ухмыльнулся Али.
Ахиллес пожал плечами:
— Вообще-то, я хочу дверь класса «Сезам»
— Переть такую дуру из гор? Самовывоз.
— Беру. А пароль сменить можно? Этот все знают.
Али-Баба задумался.
— Можно сменить дверь, — сказал он, наконец. — Там такая же на другом входе.
— А пароль какой?
* * *
— Дыня! — громко сказал Ахиллес. — Арбуз?! Тыква! Ды-ня!
Дверь не открывалась.
— Наврал Али, не тот пароль.
— Да нет, не наврал, — сказала Черепаха, мрачно глядя на дверь, — В какой-то кодировке и вправду «дыня». Но его тоже все знают.
La pinata
— Слушай, — сказал Ахиллес, — У нас тут спор.
— Ну? — сказала Фемида.
— Почему у тебя символы — Повязка, Весы и Меч?
Фемида тяжело вздохнула.
— Это же про беспристрастный суд? — сказала Черепаха.
— Ага, счас, — сказал Ахиллес, — Не глядя взвесить и отрезать. На рынке таких тоже полно.
— Меч создал справедливость!
— А Повязка уравняла шансы огрести?
Фемида вздохнула еще тяжелее.
— Ох, — сказала она, отмеряя весами конфеты, — Утешает лишь, что Танатосу еще хуже: его как-то изобразили, когда он играл в хоккей.
Франкенштейн
— Мне бы новое хобби, — сказал Франкенштейн.
— Да уж, — сказала Черепаха, — От старого миру до сих пор икается.
— Что-нибудь креативное.
— Кто бы сомневался.
— И чтобы с органической химией.
— Смешивание коктейлей. — мгновенно предложил Ахиллес.
— Миру снова будет икаться, — сказала Черепаха, — Но теперь еще и с головной болью.
Франкенштейн с сожалением покачал головой:
— Жена не одобрит.
— Смешивание парфюма.
— Плохое хобби, — поспешно сказала Черепаха, — Дальше.
— Смешивание еды, — сказал Ахиллес. — То есть, кулинария.
— Хм… — сказал Франкенштейн, — Вариант.
* * *
— Алло. Что-что? Да не может быть!
Послушав немного, Черепаха повесила трубку и сказала:
— Ищем новое хобби.
— А в чем дело?
— Ну, — сказала Черепаха, — Началось все с того, что он наскреб муки по сусекам…
