Карджила на вечере не было.
Мгновенное смятение привлекло внимание Стэда. Линия танцующих распалась на отдельных смеющихся, кружащихся людей. Женщины закричали. Мужчины бросились прочь от Стэда, сбиваясь в кучу давящихся тел в углу. Электрический свет там был благоразумно притушен.
— Убейте эту дрянь! Вот она! Уф! Что за грязная тварь! — Воздух был полон криков и смятения. Заглядывая через напряженные спины, Стэд взглянул вниз и увидел причину беспокойства.
Прячась под перевернутым стулом, на них выглядывал большими испуганными глазами маленький зверек. Размером он был примерно с половину его ботинка. Его шестнадцать лап странно двигались, не перемещая его крохотное, сухое тельце ни в каком определенном направлении. Его четыре усика колебались, представляя смешную пародию на движения рук танцоров.
— Что это? — спросил Стэд.
— Грязная крыса! — женщина, стоявшая достаточно далеко, чтобы ничего не видеть, схватила Стэда за руку. — Убейте ее поскорей!
— Но почему? — Стэд был в замешательстве. Маленькая крыса, казалось, не приносила никому вреда. Он, конечно, читал о них, но реакция этих людей, особенно женщин, удивила его.
Крыса внезапно отчаянно рванулась в поисках спасения. Она стремительным пятном кинулась вдоль стены. Мужчина бросил в нее стакан. Другой швырнул кубок. Затем двое мужчин поймали ее. Стэд увидел, как поднимается и опускается нога. Он услышал — довольно отчетливо — внезапно оборвавшийся визг.
— Грязные твари, — сказала Делла, оттаскивая его от размалеванной женщины, схватившей его за руку. — Они, конечно, населяют отсеки рабочих, но так низко их редко можно увидеть.
— Ужасно, — сказала женщина дрожащим голосом, неохотно отпуская Стэда. Они вызывают у меня зуд.
— Я хочу познакомить тебя со старым другом, — сказала Делла. — Забудь про крысу. Даже отсеки Контролеров не могут быть полностью свободны от животных-паразитов.
Глядя на нее, чувствуя на своей руке давление ее руки, Стэд забыл о крысе.
Делла развернула его навстречу старческому, мудрому, неестественно старому лицу с седыми висками, смотревшему на него с глубокой радостью.
— Это Стэд, Нав, — сказала Делла. — Стэд, тебе выпала большая удача и честь встретиться с Астроменом Навом. — Она явно была счастлива от этой встречи. — Нав стоит очень высоко в иерархии Астроменов. Я уверена, что он может быть очень полезным тебе. — Она состроила Наву гримаску. — Ты ведь сделаешь это, не так ли, Нав, дорогой?
Старые отекшие глаза Нава блестели при электрическом свете. Он поднял полы своей длинной одежды и уселся на стул, вежливо приглашая сесть Деллу и Стэда по разные стороны от него. От взгляда Стэда не укрылся странный инструмент, висевший у Нава на поясе, но решил, что хорошие манеры требуют, чтобы он промолчал.
— Если бы твой дедушка услышал, что ты так разговариваешь с Астроменом, ты бы потом неделю не могла сидеть. — Астромен Нав обладал резким, высоким голосом, голосом, более подходящим для декламации, но сейчас он говорил голосом приглушенным до более мягких тонов для повседневного разговора. — Все вы, молодые женщины, такие. Во всем виноват этот Уилле. Забил ваши головы этой ерундой о свободомыслии.
— Ну, Нав, дорогой! — рассердилась Делла на старого ворчуна. Но насколько серьезно это было, даже она не могла сказать. — Я хочу, чтобы Стэд узнал все, что ты можешь рассказать ему. Когда он отправится вместе с Форейджерами, у него не много будет времени и возможностей для духовной жизни.
То, что хотел сказать Нав, на час захватило Стэда, в то время как вечеринка шумела, резвилась и гремела вокруг них.
— Мы, Астромены, являемся хранителями прогресса расы. Мы читаем будущее и следим, чтобы люди твердо придерживались старинных верований. Это обременительное занятие, которое отнимает все наши силы. — Он улыбнулся немного разочарованно. — Этот человек, Уилле, который освободил мышление, как утверждает молодежь — был немного шарлатаном, если смотреть в самую суть. Но, конечно, он вызвал перемены. Религия не кажется уже больше такой могущественной силой, какой она была, когда я был молодым Астроновичком. Я сожалею об этом. Хоть Делла и прекрасная девушка, было бы лучше, если бы она серьезней относилась к религии.
— Но, — сказал Стэд с остротой новообученного, — если старинные истины правдивы — я имею в виду, насчет Бессмертного Существа, создавшего мир и землю зданий, поместившего сюда среди животных человечество, обеспечивающего питание и сырье, которые приносят домой Форейджеры — если все это истинно, как это и должно быть, почему кому-то понадобилось вызывать сомнения в них?
— Возьми и почитай Уиллса. Но мне нравится твой жар. Мне кажется, у тебя есть задатки Астроновичка. Хотя хронологически ты взрослый, духовно ты почти как новорожденный. Я не думаю, что Уилле сильно повредит тебе.
— Я… я не знаю. Я не думал…
— Тебе придется подумать об этом после твоего похода с Форейджерами. Конечно, если тебя пощадят Демоны.
— Простите?
— Что? Неужели Делла и этот ученый — как его зовут, Бонавентура? — не рассказали тебе о Демонах?
— Нет. — Вновь Стэда охватило чудесное чувство открывающихся перед ним новых миров. Как будто он вынырнул из темноты на свет, и вот неожиданно перед ним были готовы открыться свежие знания.
— Демоны, — сказал Астромен Нав, — были посланы в мир противником Бессмертного для наказания и страданий, чтобы испытать нас, чтобы заставить нас бороться за обретение покоя в наших бессмертных душах сквозь жестокие битвы сознания. Демоны античеловечны, противостоят божеству, абсолютно отвратительны. Победить Демонов значит разделить вечный свет Бессмертного Существа.
Стэд попытался разобраться в этом потоке новой информации. Демоны? Что ж, все, кажется, используют это как ругательное слово, ругательство, используемое для выражения чувств. А теперь Нав говорил, что Демоны были помещены как-то в мир, чтобы испытывать человечество, чтобы служить мерилом совершенства человека. Все это звучало очень теоретически и религиозно.
Стэд повернулся к Делле, шедшей к нему через комнату вместе с Саймоном.
— Почему вы не сказали мне, Делла? Это о Демонах вы тогда перешептывались с Карджилом и Саймоном?
Саймон рассмеялся искренним, громким, грудным смехом.
— Нет, Стэд. Хотя то, что мы обсуждали, для многих так же страшно, как Демоны.
Стэд взглянул на Деллу, так как лицо, голос и характер Саймона значительно изменились. Ученый внезапно начал говорить о Карджиле и поверг Стэда в полное замешательство. Как можно ожидать, что он поймет, если никто даже не говорил ему?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
