Коннел, и без того бледная, побелела еще больше, и Лукас, неожиданно вспомнив, что говорил ему Слоун, выругался про себя.
– Кто это написал?
– Эмили Дикинсон.
– Рукс сказала, что у меня рак?
– Да, но я не думал об этом…
Коннел внимательно посмотрела на него и неожиданно улыбнулась.
– А я надеялась, что как раз подумал. Решила: «Господи, какая оплеуха!»
– Ну…
– В «Дикую лилию» на западном берегу?
Лукас покачал головой.
– Сомневаюсь. Это феминистский магазин. Убийца слишком бросался бы в глаза.
– Тогда в «Сейнт», в Сент-Пол.
По дороге Меган сказала:
– Я очень тороплюсь раскрыть это дело, Дэвенпорт. Я умру через три или четыре месяца, шесть в лучшем случае. Сейчас у меня ремиссия, и я чувствую себя неплохо. Доктора даже на время отменили химиотерапию, ко мне начали возвращаться силы. Но это ненадолго. Две-три недели, и болезнь снова набросится на меня. Я хочу поймать его до того, как умру.
– Мы постараемся.
– И даже больше, – сказала она, – Я в долгу перед несколькими людьми.
– Ладно.
– Я не хотела тебя пугать, – добавила она.
– Но ты меня все равно пугаешь.
Владелец «Сейнта» сразу же узнал Уонамейкер.
– Да, она была здесь.
Его голос прозвучал тихо и немного сдержанно. Он посмотрел на Лукаса поверх очков в позолоченной оправе, похожих на те, что носил Джон Леннон.
– Ее убили? Господи, она была не из тех, кого убивают.
– А какой она была?
– Ну, знаете… – Она махнул рукой, – Робкой. Не из тех, кто пользуется успехом у мужчин. Она даже задала вопрос, когда Маргарет закончила читать свои стихи, но, думаю, потому, что никто ничего не спрашивал и Уонамейкер стало неловко. Вот такой она была.
– Она ушла одна или с кем-то?
– Одна. Я помню, потому что это произошло довольно неожиданно. Во время большинства встреч с авторами она уходила последней, словно ей было совсем нечего делать. Но я видел, как она шла к выходу минут через пятнадцать после окончания чтений. В магазине еще оставалось несколько человек. Я тогда подумал, что ей, наверное, не понравилась Маргарет.
– Она спешила?
Владелец магазина почесал в затылке и выглянул в окно на улицу.
– Да. Когда вы спросили… Она выглядела так, будто направлялась в какое-то определенное место.
Лукас взглянул на Коннел, на щеках которой появился легкий румянец.
Хозяин «Сейнта» нахмурился.
– Знаете, я вот сейчас вспоминаю… Вопрос, который она задала, был каким-то надуманным, притянутым за уши. Я даже глаза закатил, мысленно, конечно. А потом она поспешно ушла.
– Так, будто что-то произошло, пока она находилась в магазине? – подсказала ему Меган.
– Боюсь ошибиться, но думаю, вы правы.
– Интересно, – сказал Лукас, – Нам нужен список тех, кто тогда присутствовал, кого вы знаете.
Владелец магазина «Сейнта» смущенно отвернулся.
– Я думаю, многие мои покупатели сочтут это вторжением в их личную жизнь.
– Хотите взглянуть на фотографии Уонамейкер? – мягко спросил Лукас, – Убийца распорол ей живот, и внутренности вывалились наружу. Мы думаем, что он ловит свои жертвы в книжных магазинах.
Хозяин «Сейнта» мгновение смотрел на него, а потом кивнул.
– Я составлю список.
Из магазина Лукас позвонил Андерсону и рассказал, что удалось узнать.
– Она ушла отсюда в девять часов.
– Пятнадцать минут назад мы нашли ее автомобиль, – сообщил Андерсон, – Он находился на штрафной стоянке, его привезли из центра Сент-Пола. Подожди-ка… – Андерсон с кем-то переговорил и вернулся, – Его доставили со склона холма на Шестой. Мне сказали, что это рядом с Дейтоном.
– Значит, она куда-то собиралась.
– Если только не была где-то, откуда пешком пришла в магазин.
– Не думаю. Ей пришлось бы пройти восемь или десять кварталов. Возле магазина полно мест для парковки. Она приехала на машине.
– Что происходит в Дейтоне в девять? Кстати, магазин еще работал?
– Там есть бар, «У Харпа», на углу. Мы с Меган зайдем туда.
– Давайте. Ребята из Сент-Пола займутся машиной, – сказал Андерсон, – Я передам, что вам удалось выяснить в книжном. Вы попросили список имен?
– Да, но не думаю, что это нам много даст.
– Сообщи их мне, я проверю.
Лукас повесил трубку. Коннел направлялась к нему из задней части магазина, куда ушел владелец, чтобы переговорить с одним из продавцов про участников той встречи.
– Один из тех, кто здесь был тогда, коп, – с напором сказала она, – Патрульный из Сент-Пола. Его зовут Карл Эрдрих.
– Проклятье, – сердито выругался Лукас, снял трубку, снова позвонил Андерсону и продиктовал имя.
– Что дальше? – спросила Коннел, когда он закончил разговор.
– Давай проверим бар, – сказал Лукас, – Прежде чем заняться Эрдрихом, нужно кое-что обсудить.
Меган резко развернулась и встала перед Лукасом.
– Что, черт побери, происходит? – спросила она.
– Это называется Обычное Дерьмо, – ответил он, – И прошу тебя, успокойся. Речь идет о часе или двух, а не о целой вечности.
Но она разозлилась и по пути к «порше» Лукаса громко стучала каблуками.
– Почему ты ездишь на этой развалине? Тебе следует купить что-нибудь приличное, – громко заявила она.
– Заткни свой поганый рот, – ответил Лукас.
– Что? – Она вытаращила глаза.
– Я сказал, заткни свой поганый рот. Если ты не замолчишь, можешь отправляться в Миннеаполис на автобусе.
Продолжая кипеть от ярости, Коннел вошла вслед за Лукасом в бар «У Харпа».
– О господи, – пробормотала она, когда увидела барменшу.
За стойкой стояла темноволосая женщина, похожая на эльфа, с огромными черными глазами и пухлой нижней губой. Макияж выглядел слишком ярким.
Барменша была в узкой шелковой блузке с глубоким вырезом, без бюстгальтера, но с черным галстуком-ленточкой, скрепленным черепаховой брошью у самого горла.
– Копы? – спросила она с улыбкой.
– Точно, – кивнул Лукас. Он тоже улыбнулся и попытался поймать ее взгляд, – Нам нужно поговорить с тем, кто работал здесь в пятницу вечером.
– Это я.
Она положила на стойку локти и наклонилась к Лукасу, мимоходом взглянув на Меган. От барменши едва уловимо пахло корицей, и этот легкий запах напоминал сон. А еще у нее была нежная кожа с веснушками.
– А что вы хотите?
Лукас показал ей фотографию Уонамейкер.
– Она была здесь?
Барменша внимательно посмотрела ему в глаза, довольная произведенным впечатлением, взяла фотографию и принялась изучать ее.
– Она так выглядит?
– Очень похоже, – ответил Лукас, не сводя с нее глаз.
– А что она натворила? – спросила барменша.
– Она была здесь? – повторил он вопрос.
– Плохой мальчик, не хочет мне говорить, – пожурила его барменша, потом нахмурилась, выпятила нижнюю губу, еще раз посмотрела на снимок и покачала головой, – Мне кажется, ее тут не было. Нет, если она так одевается, я просто уверена. Наши посетители предпочитают черный цвет. Черные рубашки, черные брюки, платья, шляпы и армейские ботинки. Я обратила бы на нее внимание.
– Народу было много?
– В Сент-Поле? – Барменша взяла тряпку и принялась тереть какое-то пятно на стойке.
– Ладно…
Полицейские направились к выходу. Барменша окликнула их.
– Все-таки что она сделала?
– С ней сделали, – сказала Коннел, заговорив в первый раз с тех пор, как они вошли в бар, и ее слова прозвучали точно упрек.
– Да?
– Ее убили.
Барменша вздрогнула.
– Неужели убили? И как?
– Идем отсюда, – сказал Дэвенпорт, прикоснувшись к рукаву Коннел.
– Ножом, – ответила Меган.
– Пошли, – повторил Лукас.
– Не стоит ждать Страшного суда, он наступает каждый день, – торжественно продекламировала барменша, будто кого-то цитировала.
Лукас замер на месте.
– Это кто сказал? – спросил он.
– Какой-то придурок француз. Он уже умер, – ответила барменша.
– Какая мерзость! – Коннел кипела от возмущения.
– В смысле?
– То, как она перед тобой выделывалась.
– Что?
– Сам знаешь что.
Лукас оглянулся на бар, потом посмотрел на Коннел, и на его лице появилось выражение полнейшего недоумения.
– Тебе показалось, что она заигрывала со мной?
– Поцелуй меня в зад, Дэвенпорт, – ответила она и зашагала в сторону машины.
Лукас снова позвонил Андерсону.
– Рукс все еще разговаривает с Сент-Полом, – ответил тот, – Она хочет, чтобы ты вернулся сюда, причем как можно быстрее.
– Зачем?
– Понятия не имею. Но она требует, чтобы ты приехал.
Коннел ворчала всю обратную дорогу. Она твердила, что им удалось напасть на след и потому в книжном магазине надо было узнать больше. Лукас, уставший от ее претензий, предложил высадить ее у полицейского управления Сент-Пола. Она отказалась, объяснив, что ей надо поговорить с шефом. Когда они вошли в приемную, худощавая секретарша показала пальцем на дверь в кабинет, и они вошли.
