Куп засунул перчатки в карман куртки, взял замазку, высыпал шурупы из коробочки от леденцов в пустую ячейку в верхнем отделении и положил комок замазки внутрь коробочки. Он разровнял замазку большим пальцем, закрыл крышку и убрал все в карман.
Затем он выбрал кусок железного прута длиной восемнадцать дюймов, достаточно короткий, чтобы спрятать его, но вполне подходящий для хорошего удара.
Куп по-прежнему почти ни о чем не думал. Ключ от двери на крышу был его собственностью, но какой-то недоносок мешал ему заполучить его. Это разозлило Купа. По-настоящему. И совершенно справедливо. Он закипел от праведного гнева, когда представил свой чертов ключ, и, засунув в рукав куртки железный прут, зашагал к входу в дом, натягивая на ходу перчатки. Он никого не встретил. Войдя в вестибюль, Куп поднял стеклянную панель, прикрывающую флуоресцентные лампы на потолке, и разбил прутом обе. В темноте поставил панель на место и вернулся к пикапу. Приоткрыл на дюйм дверцу со стороны водителя и стал ждать.
Он ждал долго, но ничего не происходило.
Пассажирское сиденье делало его пикап особенным. Куп съездил в автомастерскую в Айове, где попросил кое-что переделать: под сиденьем теперь находился стальной ящичек, немного длиннее и шире коробки для сигар. Пол машины играл роль крышки, а если посмотреть снизу, дно ящичка выглядело как внешняя часть днища у пассажирского сиденья. Чтобы открыть его, требовалось повернуть правую ножку переднего сиденья один раз направо. Внутри было достаточно места для любого количества драгоценностей, денег… или кокаина.
Половина тех, кто сидел в «Стиллуотере», попали туда, потому что у них на заднем сиденье лежал кокаин, украденная стереосистема или пистолет, когда копы остановили их для обычной проверки. Но Куп был не из таких.
Он еще немного понаблюдал за дверью, потом открыл крышку ящичка, достал упаковку с тремя с половиной граммами кокаина и взял чуть-чуть. Совсем немного, только чтобы обострилось восприятие.
Две огромные туи, похожие на суровых стражей, росли слева и справа от бетонного крыльца, ведущего в дом. Купу это понравилось: деревья закрывали обзор с обеих сторон. Чтобы заглянуть в первый вестибюль, нужно было встать почти напротив дома.
На улице появилась пара, мужчина позвякивал ключами. Они вошли внутрь, и Куп стал ждать дальше. Через некоторое время он увидел одинокую женщину и приготовился. Но она, задумавшись о чем-то, почти миновала дом и только в последнюю минуту свернула к нему. Как раз то, что надо, но Куп просто не успел ничего предпринять. Женщина скрылась за дверью.
Двое мужчин, держась за руки, шли по тротуару. Не годится. Через пару минут появился еще мужчина, но такой крупный, что Куп решил не рисковать.
И тут за угол завернул Джим Флори с ключами в руке. Он почесал левый висок и что-то рассеянно пробормотал.
Он был худощавым, ростом пять футов десять дюймов. Куп распахнул дверцу, выскользнул наружу и зашагал по тротуару. Флори свернул к дому, поискал ключ, открыл внешнюю дверь и вошел внутрь.
Купа наполнила ярость: он чувствовал, что все внутри у него пылает огнем. «У этого урода мой ключ. Сволочь…»
Куп последовал за Флори по дорожке. Он тихонько насвистывал себе под нос, чтобы мужчина не испугался раньше времени, но ему с огромным трудом удавалось справляться с раздражением. «У него мой ключ!» Куп был в бейсболке, джинсах, рубашке для игры в гольф и больших белых кедах, как будто только что вернулся с матча «Твинс». Он низко надвинул козырек кепки, стальной прут торчал из правого кармана на целый фут, но Куп прикрывал его рукой, размахивая ею при ходьбе.
«Проклятая скотина, у него мой ключ! – думал он, продолжая насвистывать и чувствуя, как с каждой секундой его охватывает почти невыносимая ярость, – Мой ключ!»
Сквозь застекленную дверь Куп видел, что Флори пытается в темноте попасть в замочную скважину. Значит, ключ у него в руке. Убийца открыл первую дверь, и Флори, уже поворачивая ключ, обернулся и сказал:
– Привет.
– Привет, – ответил Куп.
Козырек кепки прикрывал его лицо. Флори снова повернулся к двери и потянул ее на себя. В этот момент убийца, в крови которого бушевал кокаин, осторожно вытащил из кармана стальной прут.
Видимо, Флори что-то почувствовал или уловил его мимолетное движение: он замер с ключом в руке и поднял голову, но опоздал.
«У этого гада мой ключ, ключ, ключ».
Куп нанес удар прутом, нацелившись в ухо мужчины. Металл соприкоснулся с плотью, раздался влажный звук, с каким мясницкий нож разрубает спинную часть говядины на ростбиф.
Флори открыл рот, но сумел произнести всего лишь один слог: «амк». Он ударился головой о стеклянную дверь и упал, скользнув руками по стеклу.
Не теряя ни секунды, действуя привычно и четко, Куп наклонился, бросил короткий взгляд на улицу и достал из кармана Флори бумажник: ограбление. Засунув добычу в куртку, он вытащил из замка ключ, открыл баночку от леденцов и прижал к пластилину сначала одну сторону, потом другую. Пластилин был твердым, и отпечаток получился идеальным. Убийца закрыл банку, вытер ключ о штаны и вставил обратно в замок.
Готово.
Все еще пригнувшись, Куп повернулся, потянулся к внешней двери… и увидел чьи-то ноги.
Какая-то женщина остановилась около двери. Отшатнувшись, она начала разворачиваться.
Незнакомка была в теннисных туфлях и спортивном костюме – видимо, вернулась с пробежки. Куп не заметил, как она подошла. Он вылетел наружу, одной рукой оттолкнул застекленную дверь, а другой вытащил из кармана стальной прут.
– Нет! – выкрикнула женщина, ее лицо окаменело, рот открылся.
В тусклом свете она увидела тело на полу за спиной Купа и сделала шаг назад, пытаясь выйти из оцепенения.
Убийца поднял над головой прут и набросился на нее, точно леопард на свою добычу.
– Не надо! – взвизгнула женщина, и Куп увидел, как сверкнули зубы жертвы, а глаза еще шире раскрылись от ужаса.
Защищая голову, она закрылась рукой, прут попал по ней и сломал кость.
– Нет! – закричала она и повернулась спиной к Купу.
Он нанес удар в основание черепа. Если бы он держал в руках меч, то отрубил бы голову.
Кровь брызнула на тротуар, и жертва упала на крыльцо. Убийца еще раз ударил ее, на этот раз по незащищенной голове, сильно и беспощадно. Раздался треск, как будто крупный мужчина шагнул на дорожку, засыпанную гравием.
Голова женщины сплющилась, и Куп, пришедший в ярость оттого, что ему помешали, создали новые проблемы и усложнили жизнь, ногой столкнул тело с крыльца, и оно откатилось к туе.
– Проклятье, – выдохнул Куп, – Проклятье!
Он не собирался никого убивать. Следовало как можно быстрее убраться отсюда.
С того момента, как он напал на Флори, прошло меньше минуты. На улице больше никого не было. Куп огляделся по сторонам, пытаясь понять, не смотрит ли кто-нибудь из окон дома Сары Иенсен. Ничего.
Он поспешил покинуть место преступления, на ходу пряча в карман стальной прут, который он попытался вытереть рукой, но только размазал кровь. Если его увидит полицейский…
Внутри у Купа продолжала полыхать ярость: проклятая стерва не должна была появиться вот так, прямо у него за спиной!
Он сражался с гневом, пытаясь успокоиться и заставляя себя двигаться вперед. «Нельзя останавливаться», – твердил он себе. Он почти бегом пересек улицу, по-прежнему чувствуя запах и вкус человеческой крови. Его это совсем не пугало, но не здесь и не сейчас…
«Может быть, стоит уйти отсюда пешком, а потом вернуться за пикапом, ведь на нем логотип компании», – подумал он. Если кто-то заметил, как он убил женщину, и проследит за ним до пикапа, то разглядит знак на его борту. Тогда все пропало. С другой стороны, копы в поисках свидетелей наверняка запишут номера всех машин, стоящих на улице.
Нет. Он должен уехать.
Убийца открыл водительскую дверь и увидел свое отражение в стекле: перекошенное лицо с темными полосами под козырьком спортивной кепки.
Он завел двигатель и вытер лицо, еще больше перепачкав перчатки в крови. Господи, он весь измазался. Кровь попала даже в рот, и он чувствовал ее вкус.
Куп медленно отъехал от тротуара, глядя в зеркало заднего вида, не бежит ли кто-нибудь за ним, показывая на его машину. Но увидел только пустую улицу.
Ничего.
Он еще не оправился от стресса, все мышцы болели, тело протестовало. Вкус крови… Неожиданно убийца испытал вспышку удовольствия, приправленного болью, словно кто-то гладил его и одновременно по нему ползали полчища муравьев.
Но это было скорее хорошо, чем плохо. Очень хорошо.
Глава 06
Уэзер не оказалось дома, и Лукас с трудом подавил беспокойство. Она должна была вернуться час назад. Он снял телефонную трубку, но не обнаружил на голосовой почте никаких сообщений.
Лукас вернулся в спальню, на ходу снимая галстук. Там витал едва уловимый аромат ее духов «Шанель № 5» и немного пахло полиролью. Уэзер купила новый мебельный гарнитур для спальни, простой, но элегантный, в стиле начала двадцатого века. Лукас фыркнул и вздохнул. Его старая мебель казалась ему вполне приличной, хотя простояла много лет. Но Уэзер даже слышать не хотела о том, чтобы оставить ее.
