и в результате решение партии о перемене курса работы в сторону непосредственной подготовки к восстанию окажется нежизненным и ничего положительного не даст. С другой стороны, проявление хвостизма в решении вопроса о повороте курса партии и ее работы в массах и опоздание с разрешением этого вопроса всегда чреваты последствиями, которые могут весьма отрицательно сказаться как на подготовке к восстанию, так и на ходе самого восстания, не говоря уже о том, что чрезмерное запаздывание в разрешении этого вопроса может вообще свести на нет борьбу за власть в данный исторический момент. Наоборот, при правильной политике партии и при своевременном решении вопроса о повороте курса партии в сторону непосредственной подготовки к захвату власти па борьба становится возможной и успешной.
Если рассматривать лишь боевую сторону восстания, то она, как и военная операция, не может быть импровизирована, а требует длительной, систематической и всесторонней подготовки его задолго до самого восстания. Без отношения к восстанию как к искусству, без всесторонней и упорной плановой подготовки его в чисто военном отношении немыслимо удачное проведение восстания, даже если общеполитическая ситуация благоприятствует захвату пролетариатом государственной власти. Это положение правильно в отношении всех стран, в особенности же таких стран, где буржуазия, благодаря своему длительному господству, сумела создать гибкий и чрезвычайно мощный государственный аппарат. Следовательно, исходя даже лишь из военных соображений, не говоря о соображениях политического характера, для партии весьма важно своевременное разрешение вопроса, взять ли уже курс на непосредственную подготовку к восстанию, или еще продолжать работу по мобилизации масс к борьбе за повседневные требования рабочего класса.
На основе анализа обстановки в стране, на основе тесной непосредственной связи с массами, на основе данных о состоянии противника, направления его внешней и внутренней политики, партия должна быть в состоянии своевременно учесть приближение актуальной революционной ситуации и своевременно взять курс всей партийно-политической и организационной работы на непосредственную подготовку вооруженного восстания.
Одной из причин поражения Германской революции 1923 г. является со, что нашей партией слишком поздно был взят курс на непосредственную подготовку вооруженного восстания. Наступление революционного кризиса в Германии, несомненно, можно было бы при наличии большевистского руководства партии предвидеть уже в момент оккупации (или непосредственно после оккупации) французскими войсками Рейнской области и Рура. Именно с этого момента начался глубокий экономический и вызванный им политический кризис в Германии. Именно тогда уже в некоторых районах Германии (Саксония, Галле-Мерзебург и др.) началась по инициативе самих рабочих организация боевых пролетарских сотен. Однако курс на вооружение рабочих, на вооруженное восстание ЦК нашей компартии был взят лишь во время трехдневной забастовки в начале августа месяца, свергнувшей правительство Куно (националистов). Время было значительно упущено: пролетарские сотни создавались наспех, без надлежащих кадров и без достаточного руководства. Партия не сумела приобрести в достаточном количестве оружия, разлагающая работа в армии и полиции была проведена в крайне недостаточных размерах. Все это, наряду с другими причинами,не могло не повлиять на исход революционного кризиса осенью 1923 г.
Мы здесь не касаемся оппортунистических ошибок ЦК нашей партии по целому ряду вопросов, кои имели решающее значение в поражении германской революции 1923 г. и о которых так подробно говорил V Всемирный конгресс Коминтерна, а имеем в виду лишь некоторые моменты военно-политического характера.
Наша партия, вернее -- ее руководство, своевременно не оценила значения оккупации Рура и Рейнской области Францией, не оценила значение потери для германского хозяйства в связи с этим 80% производства железа и стали и 71% угля и значение политики "пассивного" сопротивления германского правительства оккупантам. Вследствие этого она не могла своевременно предвидеть наступления кризиса хозяйства в стране, породившего впоследствии революционный кризис.
С другой стороны, мы видим, что китайская компартия сейчас же после неудачного восстания в Шанхае в феврале 1927 г. правильно учла назревание благоприятного момента для нового революционного восстания и начала готовиться к нему с большой интенсивностью, несмотря ни на какие жертвы. Этим и объясняется удача восстания в Шанхае 21 марта. Без этой предварительной подготовки успех (в виду исключительно благоприятных условий) мог быть достигнут лишь ценой несомненно значительно более тяжелых жертв, чем при проведении партией тщательной подготовки восстания.
То же самое необходимо сказать по отношению к партии большевиков в России в 1917 г. Твердый курс всей партии на захват власти советами был взят сейчас же после приезда Ленина (апрельские тезисы). Именно с этого момента вся политическая так же, как и организационная работа партии, была сознательно направлена в целях подготовки масс к захвату власти. Легко представить, что было бы, если бы партия колебалась в этом основном вопросе, опоздала бы с началом осуществления этого курса на захват власти, или если бы партия стала на такую позицию, на какую впоследствии стали тт. Зиновьев, Каменев и др. Естественно, что в этом случае об Октябрьской победе не могло бы быть и речи, ибо исключительно благоприятная обстановка в октябре 1917 г. создалась не только в силу объективных причин (затягивающаяся война, экономический кризис, аграрная революция и пр.), так сказать, сама по себе, а в значительной степени, благодаря сознательному воздействию на обстановку со стороны партии большевиков (революционное воспитание масс, организационная работа партии в массах, армии, флоте и т. д. и т. п.).
Для иллюстрации можно было бы привести еще ряд примеров. Но в этом нет надобности. Значение рассматриваемого нами вопроса и необходимость правильного (своевременного) разрешения его ясны. Этот вопрос в условиях подготовки к восстанию не менее важный, чем вопрос о выборе момента выступления в условиях назревшей революционной обстановки. Необходимо еще остановиться на одном принципиальном вопросе, а именно на частичных восстаниях пролетариата,
Пролетарская революция развивается не прямолинейно. Путь развития пролетарской революции идет через подъемы и частичные победы, через отливы революционной волны и временные поражения пролетариата. Окончательная победа революции немыслима без этих временных подъемов и спусков на длительном пути развития революции. Пролетариат закаляет себя в этой революционной борьбе, распознает свои силы, силы и политику врага, вырабатывает на опыте этой борьбы свою собственную политику и тактику борьбы, накопляет опыт и с новой энергией идет в бой за осуществление своих классовых задач. В этом смысле понесенные пролетариатом временные поражения нельзя рассматривать исключительно только с точки зрения поражения. Каждое поражение таит в себе элементы будущей неизбежной победы. Энгельс как-то сказал: "разбитые армии, превосходно учатся". Эти превосходные слова применимы еще несравненно более к революционным армиям, пополняемым представителями передовых классов. Без генеральной репетиции 1905 г. была бы немыслима победа русского пролетариата в октябре
