которую она играет как орудие борьбы правящих классов с революционным пролетариатом. Отсюда и партия большевиков с самого начала своего возникновения параллельно с организацией и руководством революционной борьбы рабочего класса и революционного крестьянства всегда проводила серьезную работу в армии и во флоте, организовывая и политически просвещая солдатские и матросские массы и руководя их повседневной борьбой за их интересы в армии и связывая эту борьбу с борьбой рабочих и крестьян в городе и деревне. Во время революционных кризисов, когда партия большевиков ставила вопрос свержения господствующих классов в качестве лозунга непосредственной борьбы (1905, 1917 гг.) работа партии в армии, с целью политического завоевания ее Лениным и всей партией большевиков рассматривалась и проводилась в жизнь как одна из самых основных работ.
Исходя из учения Ленина, проект программы Коминтерна так рисует условия, при наличии которых партия обязана вести массы в бой за свержение буржуазной власти:
"При наличии революционного подъема, когда господствующие классы дезорганизованы, когда массы находятся в состоянии революционного брожения, когда промежуточные слои колеблются в сторону пролетариата, когда массы готовы на выступления и жертвы, -- перед партией пролетариата возникает задача вести их в прямую атаку на буржуазное государство. Это достигается путем пропаганды все обостряющихся переходных лозунгов (лозунг советов, рабочего контроля над производством, лозунг крестьянских комитетов для захвата помещичьей земли, лозунг разоружения буржуазии и вооружения пролетариата) и организации массовых выступлений, которым должны быть соподчинены все отрасли партийной агитации, в том числе и парламентской. К этим массовым выступлениям относятся стачки, сочетание стачек и демонстраций, сочетание стачек и вооруженных демонстраций, наконец генеральная стачка совместно с вооруженным восстанием против государственной власти буржуазии. Последняя -- наивысшая форма борьбы -- опирается на правила, военного искусства, предполагает военный план, наступательный характер боевых операций, беззаветную преданность и героизм пролетариата. Подобные выступления должны иметь своей обязательной предпосылкой организацию широких масс в боевые объединения, самая форма которых охватывает и приводит в движение наибольшее число трудящихся (советы рабочих и крестьянских депутатов, солдатские советы и пр.) и усиленную революционную работу среди армии и флота. При переходе к новым, более острым лозунгам необходимо руководствоваться основным правилом политической тактики ленинизма, требующим умения подводить массы к революционным позициям так, чтобы эти массы сами на собственном опыте убеждались в правильности партийной линии. Несоблюдение этого правила неизбежно приводит к отрыву от масс, к путчизму и идеологическому вырождению коммунизма в "левое" доктринерство, в мелкобуржуазный "революционный" авантюризм. Не менее опасным является также неиспользование кульминационного пункта в развитии революционной ситуации, когда от партии пролетариата требуется самая смелая и решительная атака на врага. Пропустить такую обстановку и не начать восстания -- значит передать инициативу противнику и обречь революцию на поражение".
Одно дело - теоретически фиксировать необходимые предпосылки, при наличии которых возможно успешное проведение восстания, и совершенно другое, более сложное дело -- практически оценить степень зрелости революционной обстановки и в зависимости от этой оценки практически решить вопрос о начале восстания. Этот вопрос -- вопрос о сроке восстания -- имеет исключительное значение. Опыт показывает, что не всегда удается решить этот вопрос соответветственно обстановке. Нередко при решении вопроса о сроке, под влиянием революционного нетерпения, террора и провокации правящих классов, степень зрелости революционной обстановки переоценивается в пользу восстания, и последнее терпит поражение. Или наоборот, недооценивается революционная обстановка, требующая от партии пролетариата решительных действий, и в связи с этим упускается благоприятный момент для организации победоносного восстания.
В качестве иллюстрации этому приведем несколько исторических примеров. 14 августа 1870 г. бланкисты организовали восстание в Париже. Массы не поддержали повстанцев, и последние потерпели поражение. Тремя неделями позже, после разгрома пруссаками французских войск под Седаном, 4 сентября восстал весь Париж. Ко времени выступления бланкистов брожение в массах было уже большое, разложение правящих классов было налицо. Но не хватало соответствующего толчка для мощного выступления масс. Седан явился таковым. Бланкисты не учли этого, момент восстания выбрали неудачно, преждевременно, и потерпели поражение.
Как известно, тт. Каменев, Зиновьев и др. в 1917 г., когда в партии решался вопрос о взятии власти, считали, что обстановка в России тогда была недостаточно зрелой для этого, что большевики власти не удержат, что массы не рвутся на улицу, что они недостаточно революционны, что "в международном положении нет обязывающего нас (партию большевиков -- Н.) выступить немедленно, мы скорее повредим делу социалистической революции на Западе, если дадим себя расстрелять", что мы изолированы, буржуазия еще достаточно сильна и т.,д. и т. п., что надо ждать созыва Учредительного собрания, которое должно будет решить судьбу русской революции.
К счастью, тт. Зиновьев и Каменев не имели никакой опоры в партии. Но легко себе представить, что было бы, если эти товарищи (видные члены ЦК партии) имели за собой если даже не большинство партии, а хотя бы более или менее значительную часть ее, и затянули бы дискуссию о взятии власти. Обстановка могла бы измениться не в пользу революционного пролетариата, ибо безвыходных положений для правящих классов вообще не бывает, благоприятный момент для восстания мог бы оказаться упущенным и, следовательно, вопрос о власти отодвинут на долгое время. Совершенно бесспорно, что если бы партия стала на позицию тт. Зиновьева, Каменева и др., то революция и России в 1917 г. могла бы разрешиться так же безрезультатно, как революция в Германии в 1918 г. Не оказалось бы партии, которая считала бы обязанностью взять на себя ответственность за организацию подлинно пролетарской власти.
Позиция тт. Зиновьева, Каменева в 1917 г. является ярким примером неумения учитывать революционную ситуацию.
В июле революционная часть ленинградского пролетариата стремилась выступить и выступила в целях свержения временного правительства. Партия большевиков, во главе с Лениным, предостерегала массы: "еще рано". Выступление 3 -- 5 июля потерпело поражение. Но в сентябре-октябре Ленин, несмотря на крупные разногласия в ЦК партии большевиков по вопросу о взятии власти, не переставал твердить: "Сейчас или никогда", "революция гибнет" и одновременно дал целый ряд практических директив военно-политического и военно-технического характера, направленных к возможно более успешному проведению восстания. Вот как Ленин в сентябре 1917 г. оценивал общую обстановку:
"3 -- 4 июля можно было, не греша против истины, поставить вопрос так: правильнее было бы взять власть, ибо иначе все равно враги обвинят нас в восстании и расправятся как с повстанцами. Но из этого нельзя было сделать вывода в пользу взятия власти тогда, ибо объективных условий для победы восстания тогда не было.
1. Не было еще за нами класса, являющегося авангардом
