— Будто твоя шерстка пропитана звездным светом.
Гриффин замолчал, заметив блестящие рубцы на ее крыльях. Но шерсть не выглядела поврежденной. Это чудо, что она так быстро выздоровела. Наверное, у старейшин есть изумительные лекарства.
— Ты здорова, — произнес он с облегчением. — Мы так беспокоились за тебя. Мама сказала, что ты могла умереть.
— О чем ты говоришь? — спросила Луна.
Он заморгал. Может, никто не рассказал ей, как тяжело она была ранена? «Очень может быть, — подумал он. — Не стоит пугать ее, когда ей нужны покой и отдых».
— Прости, что так получилось, — сказал Гриффин. — Знаешь, соломинка упала прежде, чем я успел подумать. Я просто…
Ее недоуменный взгляд заставил его умолкнуть. Казалось, Луна не имела ни малейшего представления, о чем идет речь. Неужели это ужасное происшествие выпало из ее памяти? На секунду он даже обрадовался. По крайней мере, она не будет помнить страх и боль — и то, что все произошло по его вине.
Да это и неважно. Главное, сейчас Луна здесь, и все снова будет хорошо. Она найдет выход, придумает, что сделать. Она всегда что-нибудь придумывала.
— Луна, как здорово, что ты здесь, а то я уже совсем было испугался. Знаю, знаю, я всегда пугаюсь. Но на этот раз я испугался по-настоящему. Такого даже я не мог вообразить!
— Ты кто? — спросила Луна. — И откуда ты знаешь, как меня зовут?
Гриффин рассмеялся. Наверное, это просто шутка; но ее мордочка была серьезной, лоб недоуменно морщился. Может, она вспомнила, что с ней случилось, и рассердилась на него? Что ж, он это заслужил.
— Как ты здесь оказалась? — спросил он. — Тебя тоже засосало в туннель после землетрясения?
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
Она казалась такой серьезной, что на миг ему показалось, что она только похожа на Луну. Но нет. Ее голос, ее имя, шрамы на крыльях… Это точно была она.
— Пойдем, Луна…
— Откуда ты знаешь мое имя? — снова спросила она.
Может, она и его совсем не помнит?
— Луна, нам нужно подумать, как вернуться домой.
— Мой дом здесь.
— Нет. Мы с тобой из северных лесов, из Древесного Приюта, — сказал Гриффин, чувствуя, как его голос дрожит. — Там было землетрясение, нас засосало в туннель и вынесло сюда.
Луна медленно попятилась от него, она выглядела испуганной.
— Я не знаю тебя, — сказала она, — и не понимаю, о чем ты говоришь.
— Да знаешь ты меня, знаешь! — закричал Гриффин.
Его охватил такой страх и разочарование, что он расплакался. Это было несправедливо. Он попал в это странное место, где деревья не были похожи на деревья, а жуки оказались иллюзией. И подруга не узнавала его. Он отвернулся, стараясь скрыть слезы.
— Почему ты светишься? — спросила Луна. Она, должно быть, придвинулась к нему, потому что ее голос звучал ближе.
Гриффин откашлялся:
— Я не знаю.
— Интересно, что это за звук? — вдруг спросила она. — Слышишь?
Он повернулся к ней. Вскинув голову, Луна внимательно прислушивалась.
— Это звучит, как… не знаю… — Взгляд ее был отстраненным. — Что-то знакомое…
Гриффин был рад, что она не оставила его, рад, что приблизилась. Он хотел обнять ее, ощутить рядом знакомое тепло ее тела.
— Ты успокоился? — спросила Луна.
— Да, спасибо.
— Жаль, что ты потерялся. Я бы тебе помогла, но не знаю мест, о которых ты говоришь.
Гриффин почувствовал легкий укол страха. Его когти глубже вонзились в кору.
— Что-то не так? — услышал он ее голос, доносившийся как будто издалека.
Она ничем не пахла.
Не удержавшись, он коснулся ее кончиком крыла и тотчас, словно обжегшись, отдернул его. Но не потому, что она была горячая, совсем наоборот.
Живое существо не может быть таким холодным.
— Ты…
Но он не смог договорить, потому что вдруг онемел от страха. И в этот миг окончательно все понял. Жуки, деревья, летучие мыши…
Мертвые.
И Луна тоже.
— Что с тобой? — снова услышал он ее голос.
Гриффин моргал.
Нельзя дышать, нет воздуха, все мертвое.
Вверх.
Только об этом он мог думать. Вверх. Прочь отсюда.
Он попал сюда с неба. Значит, ему нужно обратно в небо. Он ничего не понимал, но инстинкт приказывал ему взлететь. Это оказалось труднее, чем он думал. Когда Гриффин поднимался над лесом, воздух не хотел держать его. Что есть силы колотя крыльями, он чувствовал, что под ними ничего нет, не от чего оттолкнуться. А каким он был тяжелым! Он вспомнил силу, с которой его влекло к земле. Этот алчный мир не хотел отпускать его.
Ему удалось поднялся высоко над деревьями, и он увидел, что лес находится внутри огромного кратера. Вокруг во все стороны расстилалась пустыня.
Мысли беспокойно метались в его мозгу: Луна, какая она холодная, без запаха, мертвая, мертвая. По его вине. И теперь она в этом ужасном месте и даже не знает, что мертва. Никто из них не знает.
Не останавливаться, махать крыльями!
На что он мог надеяться? На то, что поднимется высоко в небо, — а дальше что? Невозможно все время лететь к звездам! Это безумие. Но может, там наверху что-нибудь произойдет и он каким-то волшебным образом снова окажется в туннеле или даже вернется в Древесный Приют.
Гриффин не знал, сколько времени он сможет лететь, преодолевая неимоверную силу притяжения и собственную усталость. Но заметил, что звезды явно становились больше и ярче и…
Он чуть не врезался в них.
Небо неожиданно кончилось, и теперь над ним был плотный черный купол. Звезды, которые он видел, на самом деле оказались сверкающими камнями, вставленными в каменный небосвод.
Гриффин зацепился когтями и повис, тяжело дыша от усталости. Даже сейчас сила притяжения упорно тянула вниз, заставляя его вздрагивать.
Если бы ему удалось найти то отверстие, он мог бы забраться в него и, цепляясь когтями, подняться в настоящий мир!
Должно быть, оно где-то здесь. Вниз головой он полз по каменному своду, и при каждом движении колени и локти стонали от боли. Если бы он заметил, откуда выпал! Но Гриффин был так испуган и растерян, что не понимал, что происходит.
Внизу, сквозь безоблачное небо, он видел огромную, медленно вращающуюся каменную планету. Со страхом он понял, что, если мир движется, то должны двигаться и звезды над головой.
Его трещина могла быть где угодно в этом огромном каменном небосводе.
И все-таки он продолжал искать, продвигаясь дюйм за дюймом, стараясь не заплакать.
Никто не знает, где я.
Смотри внимательно!
Ты никому не сказал.
Может быть, она совсем рядом.
Никто не придет за тобой.
— Помогите! — закричал он, надеясь, что эхо его слабого голоса донесется до дома. Слова инстинктивно вырвались из самой глубины его существа. — Мама! Помоги! — Гриффин уткнулся лицом в камень и заметил, что тот пахнет.
Песочный запах камня, обычно не слишком привлекательный, напомнил ему об утраченном мире. И он глубоко вдохнул его, будто это было благоухание жимолости или запах матери.
«Остановись, — подумал он, — остановись».
Нужно продолжать искать. Но колени его не выдержали, и он стал падать. Гриффин расправил крылья, сопротивляясь притяжению и стараясь направить полет обратно к поросшей лесом воронке. Куда еще ему было лететь? Во все стороны, до самого конца этого ужасного мертвого мира простиралась пустыня.
Шахты
Не было ни ночи, ни дня, ни луны, ни солнца, и Гот не имел представления, сколько времени он тащится через эту потрескавшуюся равнину. После многих безуспешных попыток ему наконец удалось взлететь, но через несколько секунд земля притянула его обратно. Он так ослабел или притяжение здесь сильнее, чем… чем где?
Он полз, надеясь, что движется по прямой и в конце концов доберется до кого-то, кто объяснит ему законы этого нового для него мира. Если он действительно умер, тогда это, должно быть, Подземное Царство Кама Зотца. Оказывается, он не забыл имя своего бога. Однако он всегда думал, что в Подземном Царстве полно мертвых. Где же они?
И где Кама Зотц?
Он услышал шум крыльев и крикнул: «Остановитесь!» Но летучие мыши — их, наверное, было не меньше дюжины — пролетели через равнину, не обратив внимания на его крик.
Его охватил гнев. Надо бы догнать их, переломать шеи за оскорбительное отношение и наглость, но его крылья по-прежнему были слишком слабы. Неужели он останется таким навсегда?
Снова и снова он полз, карабкался и летел часами, а возможно, и ночами, пока наконец не увидел, что впереди земля обрывается. Он прополз еще немного и достиг края пропасти. Гот долго смотрел вниз. Его глаза сверкали отраженным блеском того, что он увидел.
Внизу, на середине озера, лежал остров, а из острова вырастал город, великолепнее которого он в жизни не видел.
