— Вам ведь на Тобого?
— Да, я говорила — у нас целый отдел уже туда перевели, я одна из последних переведенных. Буду большим начальником! — Улыбается, в глазах ни намека на ту обреченность, что была при нашей первой встрече. Даже приятно быть причиной такого преображения.
— Видимо, не ценят в корпах большое начальство.
— Ну, сейчас-то еще не начальник, это должность по прилете.
— Не на пустое место едете — знакомых, наверное, сотни? — Самый важный вопрос: где друзья — там и документы с укрытием.
— Да, там меня уже ждет муж, я ему рассказала о вашем благородстве, он впечатлен и заочно принял вас в круг друзей.
— Анна, в таком случае, можем мы поговорить как друзья? Это очень серьезно. — Встаю с места и начинаю нервно ходить по небольшой комнате. Надеюсь, выглядит реалистично.
— Это связано с моим заселением?
— Нет. Все гораздо хуже. Послушайте и не перебивайте. Через четырнадцать часов корабль взорвется. Я случайно подслушал разговор пассажиров. Это не шутка. — Прерываю попытку девушки вставить фразу. — Я не могу подойти с этим к руководству, меня просто никто не станет слушать! Когда корабль взорвется, все ринутся к спасательным ботам. Возможно, вы не знали, но на шестом уровне их в три раза меньше, чем надо для общей эвакуации. Я знаю, как попасть на пятый, мы можем спастись, но если я исчезну с пятого один, то это заметит система, и я стану одним из подозреваемых во взрыве. — Неподготовленная ложь выглядит нелепо, однако надеюсь, что эмоционального напора мне хватит.
— Томми, это плохая шутка. Я слышала про пиратов, но мы же сбежали. — Улыбка пропадает, уступая место тревоге и недоумению.
— Мисс, вы недослушали. Предположим, что я не прав, тогда мы спокойно возвращаемся на шестой уровень и вместе смеемся над моими подозрениями. Но я уверен, что прав. Это страшные люди. — Присаживаюсь на кресло и хватаюсь за голову. Где-то на втором плане мыслей отчетливо мелькает фраза: «Актерская игра — „неудовлетворительно“».
— Допустим, но зачем вам я? Томми, вы симпатичный парень, но я замужем, и уже говорила об этом. — Анна вновь берет в руки терминал, будто загораживаясь им от меня и проблем.
— Я за весь маршрут не давал повода думать обо мне плохо. Я честен с вами. Мы ведь сможем приземлиться на территорию, где работает ваш муж? Мне понадобятся укрытие и, если это возможно, коррекция внешности. Идеально — новые документы. Я смогу заплатить, — подхожу к сути предложения.
Глаза Анны стали жесткими и изучающими; видимо, она начала воспринимать сказанное всерьез.
— А вдруг вы убили кого-то и теперь хотите убежать?
— Спасботы неактивны до общего сигнала эвакуации, это один из способов защиты от угона и дезертирства, такая информация есть в общем доступе.
Анна замирает, будто прислушивается к чему-то — ищет инфу.
— Допустим, я вам верю. Но как я попаду на пятый? При нашем первом знакомстве вы говорили, что это невозможно.
— Вы можете попасть на пятый как гостья одного из пассажиров этого уровня. Никакого криминала. У меня карта старшего стюарда, я могу организовать приглашение.
— Все же… есть какая-то недосказанность в твоих словах, Томми. — О, она уже перешла на «ты»: это хороший знак. — Прости, это, может быть, женская интуиция или влияние плохих детективных романов, но… всегда есть второе дно. Ты мог бы подойти с сообщением о теракте к своему начальнику и потом бежать один. Тебя бы никто не принял за сообщника, потому что ты сообщил заранее, и во всем обвинят твое руководство.
Глубоко вздыхаю и с покаянным видом докладываю всю глубину падения:
— Анна, видишь ли… Я не богат, даже беден. А люди, ну которые аристо на минусовых, — они купаются в деньгах.
— И ты заложил бомбу, чтобы им отомстить?
— Нет-нет, что ты! Я, скажем так, уравнял наши накопления. У меня солидный груз ювелирных украшений. Я их украл. Если попадусь — меня закуют на рудники до конца жизни. Теперь моя жизнь — в твоих руках. А твоя — в моих, потому как без меня у тебя нет шансов попасть на спасбот. В качестве оплаты половина драгоценностей — твоя, там их очень много. Молодой семье деньги будут не лишними.
Анна задумчиво кивнула.
— Верю; допустим, я сумею тебе помочь. Даже с документами. Может, ты и не знал, но большинство в корпорациях рождается и умирает. У большинства нет документов внешнего мира, а если потребуются — выбить можно без особой волокиты; главное, чтобы контракт был закрыт. Но самоубийц закрывать выгодные контракты обычно нет.
Выдыхаю облегченно. Удалось, фантастическое везение…
— Ты сможешь указать на карте точку посадки? — уточняю последние детали.
— Без проблем, лови на почту. Значит, я пока собираю вещи и готовлюсь к отбытию?
— Даже успеешь выспаться, полдня впереди.
— А может, есть все-таки способ предупредить? Тут же тысячи людей!
— Думал об этом. Вот смотри — я иду в службу безопасности и говорю о теракте. Дальнейшие действия? Меня в кутузку — и допрос. Потом поиск тех самых людей. Вот они их находят, и те взрывают корабль еще раньше. А я вместо эвакуации сижу в карцере. Даже если объявят эвакуацию — тут в три — три! — раза меньше капсул. Давай попробуем спастись хотя бы сами, а вопросы совести оставь мне. Считай, это я виноват, что не доложил, если тебе от этого легче. В конце концов, не ты тут работаешь, а я. Ты просто пассажир.
После беседы чувствую себя победителем глобальной лотереи, главный приз в которой — вторая жизнь.
Задор быстро пропадает в ходе дежурства. В каютах есть семейные пары с детьми. Я боюсь заглядывать им в глаза, но ничем помочь не могу. С другой стороны, у меня все же появляется план. Через пять минут завершаю формировать отложенную массовую рассылку. За некоторое время до взрыва все семьи с детьми получат письма от администрации, требующие проследовать в зону эвакуации для учений, подобные же сообщения будут отправлены персоналу уровня, пусть проконтролируют. Это поможет избежать давки в общем хаосе.
Манипуляции со временем отправки подводят меня к другой мысли. Раз уж я «засветился» в логах с сообщениями, то последний штрих картину не ухудшит. Помещаю в планировщик событий экстренное отключение энергосетей за двадцать пять секунд до момента отключения по таймеру, остановленному мною в резервном КП. Я прекрасно помню характер «опасных» грузов и очень не хочу, чтобы боевые штаммы вирусов вдруг оказались в атмосфере второй родины Анны. Нельзя отключить уже отключенное — таймер в резервном КП не сработает, энергосистемы успеют включиться до взрыва, щиты активируются, и ядовитое облако биооружия останется в пределах энергосферы корабля.
Время тянется медовой патокой, на всякий случай организую дополнительное «обновление» баз, стирающее все мои привилегии. Меня все равно будут искать, я не считаю себя спецагентом и наверняка совершил уйму косяков, в которые вцепятся криминалисты. Остается надеяться, что к этому моменту я уже буду, под другим именем, попивать коктейли на какой-нибудь курортной планете.
За полчаса до взрыва захожу за Анной, подхватываю ее вещи, и мы вместе следуем к лифтам. В лифте вместе с нами едет зараза-безопасник, начавший было клеиться к симпатичной пассажирке, но тут же получивший довольно жесткий отпор. Тогда эта сволочь начинает наезжать уже на меня, требуя объяснить, почему мы едем на пятый, да еще и с вещами? Ох, ну почему подобные ситуации возникают в самом конце пути? Хорошо, есть доступ к базе: оформляю задним числом письмо-приглашение для Анны от старенькой пассажирки с пятого уровня, а самой Анне письмо о якобы случайной встрече со старой знакомой ее матери и о ее предложении переехать к ней. Эсбэшник проверяет наличие бабки и приглашения, после чего разочарованно разрешает нам валить на все четыре стороны.
Анна сильно нервничает, но внешне держится вполне неплохо. Вместе залезаем в спасбот. Он вообще-то десятиместный, но у меня же неплановый груз, не терпящий лишних взглядов. Анна очарована нехилой кучей драгоценных изделий. Там, конечно, много непарных «потерянных» сережек, но вполне достаточно и полных комплектов для примерки, чем Анна и занимается следующие десять минут. До катастрофы — пятнадцать минут, а она смотрится в зеркальный экран терминала, одевая то одно, то другое! Никогда не понять женщин…
В итоге сгребаю все это драгметаллическое барахло в грузовой контейнер — еще не хватало, чтобы оно летало по кораблику во время полета! Серебристый кубик при помощи «таракана»-помощника креплю к креслу, как почетного пассажира. Медленно идут секунды. Думаю: может, устроить какую-нибудь гадость тому заразе из безопасности? Отказываюсь от этой идеи — себя не жалко, но он может заподозрить Анну.
Наконец таймер показывает двадцать секунд до выключения энергосистемы. За секунду до выключения даю добро на старт капсулы и сразу подчищаю время старта в базе на более позднее. Вдруг еще механизм подачи заклинит взрывом, паранойя может сохранить жизнь.
