Неожиданно прямо перед охотником возник одук – похожее на шарик животное в черно-коричневую полоску. Оба от неожиданности остановились. Четверо маленьких глазок одука попеременно моргнули, и он рванулся прочь. Но, если для людомара и одука эта встреча оказалась внезапной, то иисеп, не обременённый ни мечтами, ни воспоминаниями, в мгновение ока перекрыл животному путь и с одного удара лапой прикончил его.
Внезапная встреча навела людомара на мысль: иисепа в смердящую яму не пустят, а оставлять его под стенами опасно и для него самого, и для пасмасов, любивших барахтаться в сливной яме. Значит нужно отправить его домой. И, хотя в отсутствие верного спутника нельзя будет позволить себе отвлекаться и мечтать, но оно, наверное, и к лучшему – не время!
Охота не заняла много времени. Нечисть, надвигавшаяся из глубины леса, выгоняла на его окраины большое количество зверья. Добыв еще нескольких мелких зверушек, людомар отправил иисепа домой, а сам с легким сердцем, но тяжелым предчувствием направился в город.
***
Онеларг, как называли его сами горожане, или Аниларг, как называли его окрестные жители-пасмасы и охотники, представлял деревянную крепость, в которой проживали несколько тысяч холкунов.
Холкуны происходили из рода олюдей, сильно походили на пасмасов, но в отличие от них были выше ростом и много сильнее. Изначально они были русоволосы, но со временем утратили исконный цвет. На этом отличительные особенности заканчивались, потому что холкуны не тряслись над чистотой крови, их не выделяли в группу изгнанных или грязных, как пасмасов, а потому они не гнушались смешивать свою кровь с кровью представителями других народов (более всего они предпочитали дремсов и брездов). Холкуны были предприимчивы, не в пример пасмасам; довольно храбры, чистоплотны и держались за свои городки, как ребенок держится за грудь матери. Они отличались домовитостью, хозяйственностью, были по-житейски хитры, но умом и широтой познания не отличались. Их городки были густо населены, но при всем при этом имели вполне пристойный вид. В каждом городе имелись свой градоначальник, небольшой совет и ополчение, вооруженное хорошего качества оружием.
Как народец они были легки в общении и веселы. Великий лес их пугал, как и все его обитатели, поэтому отдельный квартал их городков занимали всевозможные колдуны, маги и заклинатели, оберегавшие свой люд от Великолессной нечисти.
К людомарам холкуны относились настороженно, с боязливой отрешенностью и предпочитали не входить с охотниками в контакт; дремсов они уважали за силу и природную открытость; пасмасов презирали, что, однако, не мешало им активно торговать с последними и при помощи последних.
В последние века холкуны сумели связать свои городки довольно широкими трактами, по которым сновали конублы – торговцы, перевозившие караванами множество товаров.
***
Онеларг встречал людомара столбами пыли. По-видимому, вести о гигантских змеях, омкан-хуутах и других чудищах уже дошли до города. Жители с усердием, присущим только холкунам, принялись обновлять высоту городского вала, частокола и небольших деревянных башенок, оскалившихся во вне заостренными кольями крыш.
Пасмасам разрешили разгребать почти доверху заваленный ров. Сотни из них с довольным гудением, словно навозные мухи копошились в кучах мусора. До сих пор их не допускали до этой импровизированной свалки, так как она имела стратегическое значение для города.
К удивлению людомара его встретили не опасливо, но с радостью, словно бы только его и ждали.
Десятки холкунов бросились к нему навстречу, едва завидев на дороге, окружили плотной толпой и потребовали новостей. Охотник растерянно мотал головой из стороны в сторону, оглушенный криками; земля зашаталась под его ногами, и он уже готов был пасть от дикого ора, когда воздух прорезало громогласное: «Ти-и-ха!»
Все холкуны мигом умолкли. Сквозь толпу протискивался высокий мужчина, покрытый довольно массивными кожанными доспехами. На голове его была надета меховая шапка, по ободу богато украшенная золотой тесьмой, плотно облегавшей сиреневые кристаллы приличного размера.
Людомар без труда узнал градоначальника холкунов – холларга.
По лицу последнего был заметен большой опыт, который оставила ему жизнь и проницательность, приходящую к холкунам с годами. Многочисленные шрамы свидетельствовали о том, что холларг пробивал свой жизненный путь лбом и лишь недавно обрел мудрость.
– Тиха! – приказал он. – Кто ты и откуда? Кончай орать, убьем его сейчас своим визгом! Не ори! – Стукнул он ближайшего горожанина справа. – Уши у него видишь? Слух у них отменный, а ты орешь! Помрет еще! – Рыкнул он слева от себя.
Только тут охотник понял, что стоит, с силой зажав руками уши. Его шатало не только от шума, но и от терпкого запаха пота и всех иных запахов, исходящих от вспотевших тел холкунов и немытых тел пасмасов.
– А ну-ка, держи. – Кто-то поднял на уровень глаз людомара две смолистые затычки.
– Эт у тебя откель? – поинтересовался кто-то у доброжелателя.
– В харчевне у меня иной раз бывают такие. Берут вот это всегда.
– Ты сегодня, когда откроешься? – Разговор начал переходить в другое русло.
– Ти-и-ха! – снова приструнил народ холларг. – Отвечай, – обратился он к людомару, приходившему в себя. Затычки очень помогли.
– Я людомар, Сын Прыгуна…
– Говори громче. Чего ты там пищишь!
– Я людомар…
– Ась?
– Я людомар. Сын Прыгуна, – закричал охотник.
– Чего пришел?
– Меня прислал людомар Светлый и… Плакса… дремс, – добавил людомар, поразмыслив: а вдруг в городе никто не знает, кто такой Светлый.
– Светлый? Чего же ему надо? – Холларг придвинулся ближе.
– Он просит холкунов вооружиться и присоединиться к нему на Грязной тропе. Он и дремсы идут к Глухому лесу.
– Че мы не видели в Глухолесье? – донеслось со стороны.
– Ти-и-ха!
– Там… – начал было людомар, но холларг его перебил: – Цыц! Иди за мной.
– Эй, куда он пошел? Остановите его. Холларг, куда ты уводишь его? Мы хотим послушать.
– Идите, работайте. Нечего бездельничать, – рыком приказал им холлар, и глазами указал людомару на дорогу перед собой.
Сын Прыгуна пошел вперед.
***
Жилище холларга поразило людомара достатком и роскошью. Столько тканей, сколько пребывало в большой комнате, куда его ввели, людомар не видел за всю свою жизнь. Ткань самых разных расцветок, с разнообразной вышивкой, с многочисленными инкрустациями и вкраплениями висела на стенах, лежала под ногами, свисала со столов, скамей и лежаков. Даже окна комнаты были занавешены прозрачной тканью, делавшей яркий солнечный свет холоднее, но ярче.
– Садись сюда вот, – указали охотнику. Он сел. – Рассказывай, да быстрее. Не того прислал Светлый ко мне. Тюни вы все людомары, как дело до разговора доходит. Тянуть вас за язык да не вытянуть. Сбиваетесь да не договариваете. Токмо, если зная это, Светлый тебя прислал – видимо, дело совсем плохо. Ну, правду говорю или нет? Отвечай. Отвечай! Хватит зыркать по сторонам.
Людомар вздрогнул. Казалось, сами стены вздрогнули от приказа.
– В Глухом лесу появился огнезмей…
– Стой. Карыда! Кары-ыда! Вышвырни всех вон, кто уши развесил. – Холларг подождал некоторое время и приказал: – Ну, говори!
– Огнезмей появился в Глухолесье. Сурны стали большими. Вот с меня ростом стали. А вся живность под фразанами передохла. Я сам видел.
Холларг нахмурился.
– Про огнезмея расскажи. Быть такого не может, чтобы огонь он изрыгал. Не может быть такого во Владии. Но, коли так, то воля богов. Нечего противиться. Зачем Светлый это удумал?
– Я его сам видел. – И Сын Прыгуна подробно описал своего недавнего преследователя. – Огня не родит он, но там, где воды касается, вода кипит. И шипит он удушливо.
– Это как же?
– Пасть откроет, а оттуда туман горячий…
– Пар?
– Что?
– Пар.
– Туман. Обжигает он.
– Ловок ты, раз сумел от такого уйти.
– Иисеп помог мне. Иначе не ушел бы.
– Вот любят вас эти мрази… иисепы ваши. А по мне, так скотина равная огнезмею по вредительству и опасности.
Людомар промолчал.
– Сколько нас должно идти с тобой?
– Чтобы хватило норы закрыть.
– Норы? Какие норы?
– Из которых вода перетекает с Глухолесья в Черный лес.
– Так ты мне ничего об этом не рассказал.
– Я забыл.
– Тьфу, – ударил себя по ляжкам холларг. – Говори… говори же, беда лесная! Скорее говори!!!
Охотник сбивчиво рассказал все, как было, да приписал отчего-то, что теперь у кромки Редколесья можно встретить одука. Холларг пропустил последнее мимо ушей.
– В ночь поведешь нас. Ах, – он скривился так, словно в него попала стрела, – не смогу я! Холкуны всполошатся. За себя отправлю Тугута. Он незаметнее всех у меня. Ты иди, отдохни. Ох и верно! Вы ж не спите подолгу. Ну, тогда поешь, иди. Сил много надо будет. С вами и два наших хол-хола пойдут. После уж и их послушаю… до кучи…
