Напряжение достигло предела. Я понял, что если я сейчас не буду тщательно подбирать слова, какой-нибудь из лучников не выдержит — стрела сорвётся и бойни уже не миновать.
— Постойте, — начал я, — всё совсем не так, как вы навыдумывали. Нет никакого заговора.
И тут случилось то самое, чего я так боялся — рука одного из людей дрогнула и вылетевшая стрела оцарапала руку Филенсила.
Словно по команде из эльфийского войска поднялась туча стрел, направленных в сторону людей. Две из них полетели точно в незащищённого Андреса, который упал навзничь с пробитой головой и грудью.
Людям же, стоявшим в подлеске, эльфийские стрелы особого урона не нанесли. Бессильно разбившись о латников, они попадали к их ногам. Лишь несколько вскриков дали знать, что несколько выстрелов всё же достигли цели.
Люди не стали дожидаться пока их перебьют и ответили беспорядочным огнём по эльфам и по поляне, на которой стояли мы — я, Стач, хоббит и Филенсил. И, если до эльфов они практически не достали, то нас буквально смели с ног.
Лёжа на земле и наблюдая, как из моего тела толчками вытекает кровь — голубая кровь майара, я продолжал наблюдать за сражением и увидел, как с гномьего холма с криками и ятаганами наперевес неслись бородачи. Перед поляной они разделились и врубились в уже почти сошедшиеся отряды людей и эльфов. Лежащий рядом в кровавой луже мёртвый Стач этого уже не увидел. Филенсил, тоже наблюдавший за боем из последних сил нервно скривился:
— Идиоты, могли бы подождать совсем немного и уже добивать победителя. Гномам всегда не хватает выдержки.
На этом кровь перестала снабжать мой мозг и я умер.
-17.-
Свет. Поток информации. Моё сознание топит горе, и я снова умираю.
Свет. Поток информации. Ужас, страх, отчаяние, и я снова умираю.
-18.-
Я открыл глаза, обнаружил себя в совершенно белом помещении, увидел склонившегося надо мною человека и тут же снова закрыл глаза, пытаясь хоть немного ограничить объем информации, вливающейся в мою голову.
Секунда-две-три… всё, личности соединились. Я открыл глаза. Главврач геостанционарного центра «Средиземье» Петр Николаевич Зябликов смотрел на меня с ужасом.
Сглотнув, он спросил:
— Д-д-дима, всё в порядке? Личность восстановилась нормально?
— Да вроде всё как обычно, — пожал я плечами, — а что были сомнения?
Зябликов облегчённо вздохнул.
— Да, на этот раз всё пошло не как обычно. Мы уже неделю пытаемся вернуть тебя назад в твоё тело.
— Неделю!!!???
-19.-
После смерти Жени всё пошло наперекосяк.
Жора, который и до этого-то был не особо общителен, вообще замкнулся, закрылся в свою скорлупу и практически не вылезал из своей лаборатории, в которую он превратил весь остров.
Мне с Танюхой и с родителями даже пришлось переехать оттуда в новую резиденцию, настолько неуютно стало жить на нашем островке. Что ни месяц, в этой импровизированной лаборатории что-нибудь да взрывалось. Не сильно, конечно, но я-то твёрдо помнил, что Жорины изобретения вполне способны вмиг разнести нашу планетку в пух и прах и, поэтому чувствовал себя на острове не очень уютно.
Временную резиденцию императора вселенной, как сейчас скромно именовали Жору, мы разместили в московском Кремле. Он, конечно, совершенно не подходил для управленческих функций, но создавал необходимый в таких вещах исторический антураж.
Я даже не стал ничего там менять. Всё равно фактическое управление империей осуществлялось командой менеджеров из небольшого посёлочка на берегу Чёрного моря, где мы возвели неприступную крепость, чтобы этих самых менеджеров охранять от посягательств.
Впрочем, и административный комплекс возле моря и Кремль внешне выглядели довольно невинно — казалось, что сюда может проникнуть не только террорист, но даже любой ребёнок. Однако в данном случае внешность была очень обманчива. Здесь мы даже не полагались только на вездесущие защитные поля, статус объектов предполагал и оружие активной защиты и свою небольшую армию, которая будет этот объект защищать в случае агрессии.
Оборудование защитных систем влетело нам в такую копеечку, что было бы гораздо дешевле открыть императорскую резиденцию где-нибудь на Марсе. Но, как говорится, статус не позволял.
Некоторые проблемки при переезде возникли с Пудведевым и Лужковым — те никак не хотели соглашаться с тем, что раз уж в Москве будет столица империи, то столице России нужно обязательно перебираться в другой город. Впрочем, после нескольких убедительно-силовых доводов, они согласились и тут же чуть не перегрызлись между собой по вопросу где сделать столицу России.
Сначала они вроде оба сходились на Питере, но когда Матвиенко зубами вцепилась в своё кресло, категорически отказавшись пускать в него Лужкова, тот сразу пошёл на попятный, втолковывая Пудведеву, что для России будет гораздо лучше, если её столица будет где-нибудь в середине страны, а не на окраине — и людям удобнее летать, чтобы решать вопросы, и логичнее так, да и к стратегическим партнёрам — Пекину и Астане поближе.
Вот ещё я совсем не понимал почему люди мыслили всё теми же догматами, которые вбили себе в голову ещё до того, как мы захватили мир. Стратегическое партнёрство уже давно кануло в лету, сейчас межстрановые разборки напоминали скорее конфликты губернаторов в старой России — типа раз ты ко мне на симпозиум не приехал, тогда я к тебе на конференцию не поеду. Все попытки военных действий жестко пресекались мировым правительством — чуть что «щёлк» и оба главы государств, не способных держать в узде межнациональную рознь сменялись на других, более спокойных. И, надо сказать, особых волнений среди «демократически-настроенных масс» это никогда не вызывало.
Тем не менее, Пудведев нас опасался и за старых — добрых стратегических партнёров на всякий случай держался как за спасительную соломинку и внял уговорам Лужкова. После этого они ещё с месяц спорили о том быть столице в Екатеринбурге или в Новосибирске и когда пришли ко мне советоваться, я сказал, чтобы они не грузили меня всяким дебилизмом, а подкинули монетку — будто сами не знают как принимать грамотные и продуманные политические решения. Ребята совету вняли и столица России была успешно перенесена в Новосибирск.
Можно было конечно оставить Лужкова и в Москве, но для столицы мира нужна совсем другая градостроительная политика, нежели для столицы захудалого государства. Новым мэром Москвы после долгих раздумий я назначил архитектора Карло Берзотти, дав тому полную свободу действий в вопросах что из зданий сносить, а что оставить для того, чтобы Москва соответствовала своему статусу.
Нужно сказать, что итальянец задачу понял и сразу взялся за её выполнение с невиданным доселе размахом. Зачистка стройплощадок под сочинскую олимпиаду нервно курила в сторонке по сравнению с его действиями. Первым делом, он пустил под трактор почти все лужковские новострои, затем взялся за хрущёвки и частично даже за сталинки.
Я как-то полетал над Москвой и ужаснувшись размаху пытался было притормозить его, но Карло лишь поулыбался в ответ и сказал, что я же заказывал самый красивый и удобный город в мире, я его и получу, а в процесс мне лучше не вмешиваться.
Короче, я устыдился и больше в это дело не лез, хотя и серьёзно пожалел, что не начал строительство мировой столицы где-нибудь на пустом месте.
Впрочем, уже через несколько месяцев, когда большая часть Москвы стала напоминать лунный ландшафт, Марко взялся за строительство и уже вскоре Москва начала напоминать ту самую, знакомую мне ещё по чёрно-белым открыткам столицу середины двадцатого века.
Увидев, какая красота получается в результате, попритихли и СМИ, купленные вынужденными переселенцами из Москвы, старательно поливавшие нас грязью за чинимые разрушения.
В общем, мне всё нравилось. Нравились завезённые вековые деревья, огромные тенистые аллеи, кристально-чистая Москва-река, пешеходные и беговые дорожки, опоясывающие столицу и названные в насмешку «первым и вторым велосипедными кольцами» и архитектура! Не какая-нибудь уплотнительная, а шедевральная! потрясающая! Когда каждое здание стоило целого города, когда новые технологии позволяли делать такие дома, о которых лет 10 тому назад никто даже и мечтать не мог, когда расстояние между домами было такое, что между ними приходилось лететь или ехать на велосипеде и ничто не портило вид из окна. Для меня это был город мечты.
Кремль пришлось законсервировать. Жоре он вообще был нафиг не нужен, а мне с Танюхой вполне хватило пары комнат. Да ещё была комната охраны и комната прислуги. Всё остальное просто стояло и пылилось, так как туристов мы в свою резиденцию пускать перестали.
Дом союзов Марко тоже пустил под снос (и тут я был с ним совершенно согласен) и теперь из моего кабинета, под который я отвёл себе Грановитую палату открывалась прекрасная панорама Москвы и вид на заново отстраивающуюся гостиницу «Россия».
