— Присси, у нас в городе полиция есть?
Я посмотрела на клюющую носом служанку.
— Да, миледи, — встрепенулась та.
— И что, туда может обратиться любой?
— Ну, простолюдинам без дела лучше не соваться, а для благородных вход всегда открыт.
Мне показалось, или Присси способна на иронию?
— Отлично. Значит, сейчас ты поможешь мне привести себя в порядок, и мы отправимся в ближайшее отделение.
— Куда?
— В полицию, Присси. В полицию.
Служанка растерянно моргнула и уставилась на меня с явным недоумением, но мне некогда было объяснять свои намерения. Нет, можно было бы вызвать полицию на дом, но где гарантия, что они приедут? Лучше уж самой, так надежнее. А заодно из дома выберусь и посмотрю, что к чему.
— Идем, — поторопила я девчушку.
— Но до департамента далеко, миледи, — с сомнением протянула Присси. — Почитай, до центра ехать нужно, а вы…
Она не договорила и выразительно покосилась на мои ноги.
— И на чем обычно добираются до центра?
— Так на робусах. Или на мобилях. Тут уж кому что по карману.
— На мобилях, говоришь? Значит, его мы и возьмем. Скажи Петерсону, чтобы остановил свободный.
— Вы уверены, миледи?
— Живее, Присси!
Мне надоели сомнения служанки. Я махнула рукой, подгоняя переминающуюся с ноги на ногу девчушку, и выехала из кабинета.
Глава 3
— Леди, я же вам объясняю, начальник сейчас занят. Давайте, вы расскажете, что случилось, и мы постараемся вам помочь.
Ага. Да я уже битый час пытаюсь рассказать, что случилось, только меня никто и слушать не хочет. Носятся, как угорелые, с кипами бумаг, и даже не думают останавливаться. Не отделение полиции, а форменный дурдом. Это ж надо! Целую толпу у небольшой конторки дежурного собрали, и никому до людей дела нет.
Я посмотрела на переминающихся с ноги на ногу просителей, перевела взгляд на высокого светловолосого парня в форменном кителе, сменившего длинноносого брюнета, которому я до этого пыталась объяснить свое дело, и решительно заявила:
— Вот что, уважаемый, если вы сейчас же не проводите меня к начальнику, я напишу жалобу в вышестоящую инстанцию, и тогда вам точно не поздоровится. Как ваша фамилия?
— Бренсон, — машинально ответил полицейский, и растерянно моргнул смешными белесыми ресницами.
— Присси, ты запомнила?
Я обернулась к застывшей за моим креслом служанке.
— Да, миледи, — закивала та и распрямилась, вытянув худую шею так сильно, что стала казаться выше ростом.
— Тера, вы бы не скандалили, а просто дождались своей очереди. Видите, сколько народу? И каждый хочет поговорить с главой магполиции лично. А у него и так дел невпроворот. Может, вы все-таки расскажете мне, что у вас стряслось? — Бренсон чуть подался вперед, оперся о стойку конторки огромными, похожими на кувалды руками, и с заметной жалостью уставился на мои неподвижные ноги.
А вот это он зря. Не надо меня жалеть. Однажды я обязательно встану с инвалидного кресла, надену самые красивые туфли — а по дороге в отделение я успела разглядеть в витринах местных магазинов довольно неплохие модели, — и пройдусь по ровным и широким улицам Бреголя. А может, еще и на каком-нибудь местном балу потанцую.
— Петер, что тут у тебя?
Негромкий спокойный голос, раздавшийся за спиной, заставил меня обернуться.
Высокий мужчина в ладной синей форме смотрел на меня с легким прищуром, словно пытался понять, что я за птица такая, а на его худощавом лице ярко выделялись абсолютно черные, почти лишенные белков, глаза. Я даже зависла, вглядываясь в их переливающуюся темноту. Она казалась живой, кипела и плавилась, как горячая смола, а в самой ее глубине тлели тревожные красноватые огоньки.
— Да вот, лорд Каллеман, тера скандалит, обещает жалобу в какую-то настанцию написать, — торопливо доложил Бренсон.
Он резво вытянулся во весь свой немаленький рост, и почти сравнялся с низкими балками потолка.
— Жалобу? — темноволосый чуть приподнял бровь, и вышло это у него на удивление многозначительно. — Леди, вас кто-то обидел? Быть может, мои сотрудники были с вами грубы или невежливы?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Взгляд изменился, стал пристальным и цепким. И я вдруг почувствовала, что мое возмущение куда-то уходит, словно испаряется, а внутри разливается странное спокойствие. На ум тут же пришла прочитанная вчера книга. Ну конечно. Черные глаза. Черные! А это значит, что передо мной — один из сильнейших магов Дартштейна, и сейчас он пытается погасить ненужный скандал. «Ха! Не на ту напали, уважаемый!»
Я повела плечами, стремясь избавиться от навязанного воздействия, и с вызовом посмотрела на лорда.
— Полагаю, вы и есть тот самый начальник полиции, к которому я так безуспешно пытаюсь попасть?
— Да, я глава магполиции, Эрик Каллеман. А вы?..
Мужчина не договорил, предлагая мне представиться.
— Леди Изабелла Бернстоф.
Конечно, сидя в инвалидном кресле трудно выглядеть гордой и уверенной, но я старалась. Голову выше, плечи распрямить, взгляд не отводить.
Похоже, Каллеман понял, что избавиться от меня не получится. Он посмотрел на толпящихся у конторки Свенсона людей, чуть нахмурился и негромко сказал:
— Что ж, леди Бернстоф, предлагаю обсудить все в моем кабинете.
Каллеман указал рукой на коридор, по которому без конца носились служащие, и пошел вперед.
— Присси, подожди меня здесь, — обернулась я к служанке, и та с готовностью закивала.
Судя по тем взглядам, которые девчушка бросала на бравого Бренсона, перспектива остаться в приемной ее не напугала, скорее, наоборот.
— У вас тут всегда так… шумно? — направляя кресло вслед за Каллеманом, спросила я.
— Шумно? — переспросил маг и рассеянно посмотрел по сторонам. — Обычная рабочая обстановка.
Рабочая? Ну-ну. Похоже, об эффективной организации труда тут и не слышали.
Каллеман открыл одну из многочисленных дверей и пропустил меня в большой, на удивление уютный кабинет. Шум и суета остались за дверью.
Я незаметно огляделась. Кожаный диван, два кресла с высокими спинками, внушительный, покрытый зеленым сукном письменный стол, пара портретов на нем, высокие напольные часы, наполняющие комнату равномерным тиканьем, тяжелые темные шторы. Вдоль двух стен расположились шкафы с книгами и картотека. На маленьком круглом столике — коробка с сигарами. Настоящая мужская комната, отражающая характер своего владельца.
— Итак, леди Бернстоф, чем могу помочь?
Каллеман устроился за столом, и мне достался очередной внимательный взгляд.
— Понимаете, меня хотели убить.
Я выпалила эту фразу на одном дыхании и уставилась в нечеловеческие глаза. Бр-р… Ох и взгляд. Так и пробирает до печенок.
— Каким образом?
— Пытались задушить.
— А подробнее?
Я постаралась детально обрисовать произошедшее прошлой ночью. Каллеман слушал, не перебивая. А когда я замолчала, поднялся из-за стола и подошел ко мне.
— Вы позволите?
Взгляд мага остановился на высоком вороте моего платья.
— Да, конечно.
Я расстегнула пару пуговиц.
Каллеман чуть наклонился вперед, уставился на мою шею и нахмурился.
— Говорите, вас хотели задушить?
Я кивнула.
— И нападавший подкрался сзади? — уточнил глава полиции.
Ответить я не успела.
— Что здесь происходит? — послышался от двери знакомый голос, и в кабинете показался Давенпорт. — Каллеман? Изабелла?
Ну вот, не прошло и полгода! Явился. И, как всегда, чем-то недоволен.
— Давенпорт, — выпрямившись, коротко кивнул вошедшему глава полиции.
Надо же, оказывается, мужчины знакомы. Интересно, насколько близко?
— Чем обязан? — сухо спросил Каллеман.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я являюсь опекуном леди Бернстоф, — процедил Давенпорт, и глаза его холодно блеснули.
Ага, похоже, особой дружбой тут и не пахнет. Да и знакомство, судя по всему, деловое, если Каллеман не в курсе, что у Давенпорта есть подопечная.
