О чем еще я забыла упомянуть? Ах да, Моня. Как ни странно, заключение пошло ему на пользу, и теперь кузен уже не вздрагивает от каждого шороха, и выглядит гораздо увереннее, чем раньше. А еще он умудрился нахвататься тюремного сленга, и щеголяет заковыристыми воровскими выражениями с таким видом, словно отсидел не две недели, а минимум десять лет, и имеет за плечами не одну ходку. Лукас только посмеивается, глядя на «бывалого» Моню, а тот умудрился еще сильнее привязаться к моему мужу, выбрав его объектом для подражания. Тернгоф даже одеваться стал, как Хольм, благо, что со средствами у кузена теперь все в порядке. В академии ему прибавили жалование, да и Лукас иногда подкидывает Моне нелегальные заказы на изготовление артефактов. Почему нелегальные? Так ведь в Дартштейне на любую деятельность нужна лицензия, но Каллеман с Горном пока закрывают глаза на незаконный промысел Тернгофа, делая вид, что ничего о нем не знают, а мой муж никогда не был слишком щепетильным в отношении имперских законов. «У нас в Артакии свои правила» — говорит он, и никто из друзей даже не пытается с ним спорить. Так что, до тех пор, пока я не получу диплом и не открою мастерскую, Моня так и останется нелегалом. Ну, если не решится получить второе образование. А пока он живет в особняке, следит за ремонтом дома, и чувствует себя совершенно счастливым.
А вот с Давенпортом мы почти не видимся. Он как-то отдалился от нас с Лукасом, отговариваясь работой, а пару месяцев назад Рэндальф уехал в Синие горы, древнее место обитания драконов, и до сих пор не вернулся. Не знаю, что он пытается там найти, но Эрик однажды обронил, что Давенпорт нас всех еще удивит, правда, когда мы с Эви попытались выяснить, что он имел в виду, Каллеман только загадочно усмехнулся и сказал, что это будет большой сюрприз. Порой мне даже кажется, что я знаю, о чем говорил Эрик, но до конца я в этом не уверена, поэтому не рискую высказывать пришедшую в голову мысль никому, даже мужу. Тем более что это не моя тайна, и не мне ее раскрывать. Думаю, время покажет, права я или нет.
Мимо мелькали деревья, под ногами мягко пружинила слежавшаяся хвоя, а я шла вперед, и думала об открывающемся будущем. Сколько интересного мне предстоит! И учеба, и работа над эндорумом, и создание новых артефактов, и обустройство мастерской. И это уже не говоря о том, что ждет нашу семью, если сегодня все получится, и поход в Заповедный лес принесет свои плоды. Я пока боялась загадывать, но Лукас уверял, что мы обязательно сможем зачать детей в старом месте силы. Да и тер Гердин, известный дартский ученый и маг, у которого училась Кейт, подтвердил, что смешанной паре, как наша, Заповедный лес обязательно поможет. Что ж, надеюсь, все так и будет.
Я постаралась отвлечься от накатывающего волнения и снова вернулась к тому, сколько всего предстоит сделать. Мне ведь еще нужно вручить оставшиеся артениды их настоящим владельцам, закрыв все долги Бенстрофов. И разобраться с оставшимся наследием семьи. Кстати, как только я сумела принять свое новое тело, ко мне вернулись воспоминания моей предшественницы. И из них я узнала много интересного о своем прошлом.
Так я смогла понять, почему Белла боялась и ненавидела оборотней. Оказывается, в ту ночь, когда случился пожар, она видела, как Маркус убил ее родителей. Он был в волчьем обличье, и его образ отпечатался в ее сознании, и часто преследовал в кошмарах. Страшно представить, как тяжело пришлось маленькой девочке. Когда я видела наше с ней общее прошлое, мне становилось очень больно. И только любовь мужа и его забота помогали преодолевать эту боль.
А еще я, наконец, выяснила, кто такая Призрачная дама. Она действительно была Хранительницей особняка вместе с Эверусом. Дед Людвига Бернстофа призвал дух своей бывшей экономки и привязал его к дому. Звали женщину Анабель Варсо. И именно она поведала мне о том, что Людвиг Бернстоф заподозрил лорда Гарви в нечестных намерениях, и поэтому поторопился отдать готовые артениды заказчикам, а недоделанные спрятал в доме своей сестры, рассчитывая со временем продолжить работу над их завершением. Там же он скрыл и человеческую сущность Маркуса Марока. И приставил Призрачную даму его охранять. Вот только Хранительница, когда поняла, кто такой Мар, испугалась, и попыталась уговорить леди Летицию вернуть сущность настоящему владельцу, но тетушка была так подавлена смертью брата и так возненавидела оборотней, несправедливо обвинив их во всех бедах, что ничего не захотела слушать. Она замуровала сущность товоса в тайнике, Мара привязала заклинанием к дому, а Хранительницу сослала во флигель, лишив ее возможности рассказывать кому-либо обо всем случившемся. Но мне удалось снять заклятие тетушки, и Призрачная дама выложила подробности произошедшего несколько лет назад. И из ее слов выходило, что Бернстофы при жизни много чего наворотили. Людвиг, одержимый любовью к экспериментам, не раз создавал запрещенные артефакты, Пенелопа продолжила его дело, а ее муж, Кристофер, оказался слишком мягкосердечным и не смог остановить жену, что в конечном счете и привело супругов к гибели. А тетушка Летиция, которая убеждала всех, что у нее нет родового дара, при необходимости умело им пользовалась, и тоже принесла немало бед окружающим. В общем, мне еще предстоит разобраться с семейным наследием Бернстофов, в котором осталось много нераскрытых тайн.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но все это будет потом, а сейчас впереди только темнота, тропа и мой оборотень. И то, ради чего мы пришли в Заповедный лес.
— Мы на месте, — тихо сказал муж, поворачиваясь ко мне и глядя в глаза каким-то незнакомым взглядом. В нем проскальзывало непривычное для Лукаса волнение. — Вот он, Круг жизни, древнее место силы.
Луна вышла из-за облаков, осветив ровный ряд могучих дубов, стоящих вдоль небольшой поляны исполинскими стражами, невысокую серебристую траву, крошечные белые головки ночных цветов и бьющий из-под корней одного из деревьев родник.
А спустя секунду муж шагнул вперед, обнял меня и поцеловал так, что я задохнулась от его напора и силы, которые чувствовала всеми обострившимися инстинктами.
— В следующем году мы придем сюда уже с детьми, — оторвавшись на секунду от моих губ, прошептал Лукас и уложил меня на мягкую траву, а я отпустила сознание и потянулась к душе мужа, к его зверю, к его волчьей силе и человеческим чувствам. Только так, в полном слиянии двух сущностей, мы могли получить то, ради чего и пришли в Заповедный лес.
Горячие руки смяли подол моего платья, прошлись по бедрам, коснулись развилки между ними, накрыли ноющую плоть и начали свое движение. А потом Лукас резко вошел, и одновременно с этим я ощутила укус в шею, боль от которого тут же растворилась в ласке умелого языка.
— Катани моя, — целуя меня, шептал Хольм. — Люблю тебя. Люблю.
А я могла только бессвязно стонать, отзываясь на бесстыдные ласки мужа, и мечтала лишь об одном — чтобы Лукас не останавливался.
*Историю Каллеманов можно прочитать в книге «Ошибка леди Эвелин».
**История Горнов описана в романе «Сиделка».
Конец
