Может она вообще и не вспоминала о Викторе с того дня как они расстались, а может она теперь с другим. В самом деле, к чему молодой привлекательной женщине ждать так долго ничем не связанного с ней человека. Ведь ничего у них не было. Ни-че-го… И расстались они более чем холодно. Нет, конечно, смешно думать, что она ждала.
Он всё это время сохранял её номер в мобильном. Вот сейчас на светящемся экране появились знакомые цифры. Он вызвал их из записной книжки, на самом деле мог бы набрать и так, Виктор помнил номер Риты наизусть. Оставалось только нажать соединение…а он медлил. Рука Виктора потянулась к ключу зажигания. Надо не валять дурака, ехать домой. Виктор повернул ключ, выжал педаль — мотор послушно заработал на холостых оборотах…
Рита появилась со стороны Невского от Аничкова моста. Она шла по узкой набережной Фонтанки медленно, словно нехотя, никого не замечала вокруг, смотрела себе под ноги.
Вяземский заглушил двигатель, вышел из машины и оказался у неё на пути. Она чуть не столкнулась с ним и только тогда подняла голову.
— Вы? — Она без удивления смотрела на него, и голос её прозвучал совершенно бесцветно. Потом слабая усмешка скривила губы, и Рита прибавила, — давно не виделись.
— Я только сегодня приехал.
— Понятно.
— Рита, я хотел позвонить…
— Зачем?
Она попыталась обойти Виктора, но он заступал ей дорогу, тогда Рита повернула в сторону проезжей части, чтобы перейти улицу, они стояли как раз напротив двери её парадной.
Виктора ужаснула перемена в ней. Лицо осунулось, причёска теперь была другая, Рита постриглась короче и волосы уже не падали ей на глаза и щёки, когда она опускала голову.
— Я пойду, — сказала она, — домой тороплюсь.
После этих слов Виктор уже не мог препятствовать ей. Рита два раза кивнула, не то в знак прощания, не то своим невысказанным мыслям и пошла к парадной.
Виктор стоял совершенно расстроенный этой встречей. Он всё понял, она ждала его. Может и не до сегодняшнего дня и скорее всего так, потому что и искры радости не заметил он в её глазах. Значит, надежда больше не поддерживала её. И всё-таки Рита ждала. Долго…
А он сам? Просто не хотел признаться себе, но тоже ждал этой встречи, представлял себе, как они увидятся, что скажут друг другу. И вот всё не то, не так. Она просто ушла. Неужели вот так он отпустит её…да нет же! И Вяземский быстро пошел следом за Ритой. Она уже скрылась за дверью, Виктор резко рванул ручку, поднялся на полпролёта и увидал её.
Рита стояла на повороте и держалась за перила. Не плакала. Молчала.
Значит ждала…ждала! И всё о чём он передумал там в Германии — не фантазии, и Рита именно та…
Без всяких предисловий он развернул её за плечи и прижал к себе. Рита была ниже его и никак не могла обнять Виктора за шею, только просунула руки под его куртку и прижалась лицом к груди. Заплакала громко.
— Идём…идём к тебе, — коротко сказал он.
Она вдруг вырвалась и побежала наверх по лестнице, всё продолжая плакать, спотыкаясь.
— Постой…Рита подожди…
Виктор через две ступеньки поднялся за ней, догнал, схватил её за руку. Она опять вырвалась. Закричала всхлипывая.
— Где ты был!? Где ты был…где… — повторяла она судорожно роясь в сумке в поисках ключа.
— Я был за границей… не мог приехать раньше, не мог и не знал надо ли тебе это…потому не звонил.
Рита нашла ключ и открыла дверь квартиры. Вошла, Виктор хотел войти за ней.
— Нет, не надо! — Она повернулась и толкнула его, — не хочу чтобы как в прошлый раз. — Стала прикрывать дверь, а он не пускал, и Рита конечно не могла с ним справиться, потому что Виктор был сильнее.
— Не хочу…не хочу, — плакала она, — уходи…
— Не будет как в прошлый раз, — он открыл дверь шире, вошел и захлопнул её за собой. Щелкнул английский замок.
— Ну куда ты убегаешь всё время? — сказал он, и опять попытался обнять Риту. Она отбивалась, потом вдруг сразу уступила. Виктор наклонился и поцеловал её, а потом всё поплыло в его сознании, словно в тумане, осталось только так долго сдерживаемое желание и ещё желание близости высшей, не телесной. Виктор перестал ощущать время и пространство была только Рита, её тело, и то, как она отдавалась Виктору. Вот и всё.
— Вот и всё, — сказал Вяземский вслух обращаясь к Микки. — Какой же я был дурак, что так долго ждал и мучил её и себя.
Воспоминания не внесли никакой ясности в его мысли и ничего не изменили. Виктору предстояло решить множество проблем и ответить на сотню вопросов, первым и главным из которых был: а кто же теперь ему Рита?
Ответа он не нашел, но так захотелось подтверждения, что всё это правда, что она на самом деле теперь его. Вся его. Виктор оставил нетронутым остывший кофе, вернулся в спальню, тихо разделся и лёг. Обнял Риту, окунулся в тепло, исходившее от её тела. В полусне она потянулась к нему, что-то пробормотала невнятно, но дрёма не отпустила её. Виктор улыбнулся и обнял её крепче. Некоторое время он лежал так, без всяких мыслей, потом незаметно для себя уснул.
Виктор понял — время пришло, надо набраться мужества, признаться в усталости и разочаровании. Он не хотел думать дурно о Нине. Она прекрасная мать, друг, они столько лет были вместе. Именно потому не станет он обманывать, жить на два дома, прятаться, урывать несколько часов любви после работы. Да и не любовь это будет, а другое, Вяземский не хотел этого для Риты, она не заслуживала такой обиды. Здесь в её доме он принял решение и ясно и отчётливо увидел, что должен сделать сегодня. Он лежал и не шевелился, боясь разбудить её, не хотел потерять ни минуты этого спокойного детского сна. Он держал Риту. Каждый её вздох отдавался чем-то болезненным внутри него, это не было желание соития, а скорее стремление обнять её крепко, притиснуть к себе, а ещё лучше лечь на неё, накрыть собой и целовать. Чтобы все её страхи ушли и она поняла, что он рядом. Навсегда. Но ничего этого Виктор не делал, а продолжал только легко придерживать подле своей груди её расслабленное горячее тело и ждал. Она просыпалась медленно. Постепенно выходила из сновидений. По тому, как она сама теснее прижалась к нему, Виктор понял, что Рита ощутила своё тело вне сна, их близость и всё то, что было между ними этой ночью. Она потянулась всё ещё не открывая глаз, улыбка скользнула по её губам и осталась на них, потом она открыла глаза и посмотрела на Виктора.
— Ты не спишь уже?
— Нет…давно не сплю…
Она вдруг спрятала лицо у него на груди. Он начал путать её волосы и почему-то спросил,
— Как твоё горло?
— Не болит.
Вяземскому показалось, что она говорит сквозь зубы. Он почувствовал странное напряжение в её теле. Рита была встревожена. Но чем?
— Хорошо, что не болит. — Виктор не был смущен, он не ощущал неловкости, какая могла бы прийти с пробуждением, как будто он всегда просыпался в этой постели рядом с ней. Было только тепло, покой и чувство, что больше нет одиночества. Но почему она отстранилась? Он что-то сделал не так?
— С тобой всё в порядке? — спросил он и хотел посмотреть на неё. В её глаза, но она отвернулась и как-то боком сползла с кровати, потянула за собой одеяло и встала в нём, а потом уже надела футболку, которая закрывала тёмный треугольник между ног. Вот тут Виктор смутился своей наготы, лежать в постели перед ней было неловко, он сел, а когда Рита вышла из спальни, тоже начал одеваться, поднял и натянул брюки, брошенные на пол у кровати, взял с кресла рубашку и, нервничая, не попадая пуговицами в петли, как раз пытался застегнуть её, когда Рита вернулась из ванной. Она умывалась. Виктор слышал шум воды и характерное жужжание электрической зубной щетки. Вероятно он ошибся насчёт доверия. Теперь она сожалеет, хочет поскорее спровадить его отсюда. Это можно понять. Зачем он ей? Одна морока и неприятности. Они смотрели друг на друга с удивлением. В её взгляде было непонимание, и это ещё больше утвердило Виктора в уверенности, что он совершил бестактность и воспользовался слабостью этой милой девушки, её слезами, нервным срывом. Извиняться в таких случаях ещё глупее, чем молчать. Но уйти просто так он не мог, так и стоял перед ней в наполовину застёгнутой рубашке, измятых брюках и босиком. Она села на краешек кровати, а он всё стоял и молчал. Рита скинула тапки, подняла ноги на постель потом завернулась в одеяло и легла лицом к стене. Вот так значит, даже не хочет смотреть ему вслед.
