Петя родился больным. И тёща, и свекровь советовали оставить его в больнице, Нина и Виктор не согласились, приняли этот крест на себя. Дальше… много всего было дальше. Слёзы по ночам в подушку, стиснутые зубы, редкие минуты близости. Они не удержались бы вместе, но помогла бабушка Виктора, отдала им свою квартиру и ушла жить к дочери. И началась долгая и трудная борьба с противодействием Судьбы.
Нет… не стоит про это, сейчас не стоит потому, что это пробуждает совесть, а ей лучше спать. Уснуть и видеть сны. Слишком много всего между Виктором и Ниной, помнится скорее хорошее, но даже это Вяземский хотел оставить в прошлом. Он не мог иначе. Потому что после встречи с Маргаритой вернуться к прежней жизни было немыслимо.
Виктор не пытался искать оправдания, хотя бы потому, что не чувствовал себя виноватым, и беседовать с собственной совестью не хотелось. Сейчас он просто размышлял. В потоке машин чувствуешь себя отгороженным. Одновременно ты и зависим от того, кто справа, слева, сзади и впереди и не представляешь с ними целого. Никакого единства, лишь общая цель — движение вперёд, любым способом из тех, что возможны, допустимы и не наказуемы.
Так же он и жил. Разве что иногда превышал допустимые нормы, но оставался не наказуемым. Хотя ничего особенно противозаконного не совершал. Время менялось, менялись и его методы зарабатывать деньги: сначала кооператив, потом видеозал, потом театр на колёсах. Много всего было. Он мотался по России — Нина сидела с ребёнком, потом уже с детьми. Ни о какой карьере пианистки речи быть не могло, да и Вяземский забросил музыку и театр. Сменил род деятельности, пошел учиться заново уже на экономиста. Скучная профессия, он не любил цифры, статистику, законы экономики, но честно изучил это и стал хорошим специалистом, а везение раздуло уголек надежды.
Счастливое стечение обстоятельств, встреча с человеком, который втянул его в большой бизнес. Эта сторона деятельности Виктора большинству родных и близких оставалась неведома. Нина, конечно, была в курсе, но даже она не знала всего. В такие дела домашних лучше не посвящать. Главное — результат. Семья перебралась в просторную квартиру, построили и престижную дачу, Виктор купил машину, в которую не стыдно сесть с красивой женщиной. У Виктора теперь была крепкая стабильная фирма, которая расширялась за рубеж. Он занимался недвижимостью, мог бы теперь бросить преподавание, но что-то держало, Вяземский любил своих студентов, работа в институте была для него отдушиной до последнего времени. Вот так он и достиг чего хотел, а дети подросли, чтобы теперь не пожить для себя?
Нина… яркая красавица в молодости и теперь была хороша. Когда они познакомились весь курс, вся его мужская половина ходили за ней, почему она выбрала Виктора? Конечно, Нина ему нравилась, как и её выбор, они часто играли вместе в четыре руки, много говорили о музыке, просто о жизни. Ездили гулять в Павловск, там он её в первый раз поцеловал, они стали встречаться по-настоящему. Своего дома не было, свидания выходили краткими, второпях, наконец, обо всём узнала мама Нины и разразился грандиозный скандал.
Упорство любовников сломило недовольство родителей — дело завершилось свадьбой. Скоро выяснилось, что Нина в интересном положении. Госэкзамены она играла на седьмом месяце. Виктор стоял за сценой бледный и думал только об одном, как бы ей не стало плохо — она неважно переносила беременность. Даже тогда она была очень красива. И сейчас через двадцать четыре года, которые прошли с тех пор — на неё всё ещё оглядывались мужчины на улице. Она умела стильно одеваться, занималась собой по большому счёту, сохранила фигуру. Только вот…всё это было для кого-то. Виктор не мог вспомнить ни одного раза в их новой обеспеченной жизни, чтобы она попыталась привлечь к себе его. Инициатива всегда исходила от Вяземского. Прогулки, театры, рестораны, редкие поездки на week end.
Так вышло, что в начале по необходимости, а потом уж по привычке они договаривались обо всём заранее, даже о романтических вечерах. Виктор покупал цветы и шампанское, Нина готовила ужин и зажигала свечи. Потом они шли к ней в спальню — последнее время они стали спать отдельно. Вяземский много работал по ночам, курил… в общем они мешали друг другу спать и решили, что общая спальня необходима только для секса. А его-то и не было. По большому счёту говоря, он и в начале был проблемный, но всё же был. Виктору удавалось путём долгих стараний пробудить в ней желание. Не то чтобы Вяземский не нравился ей. Но… она не любила это, терпела, потому, что так надо было мужу, никогда не отказывала. Он не мог припомнить ни одного случая за всю жизнь, чтобы она сказала ему «нет». Только в последнее время она стала замыкаться. Летом на даче всё сидела в саду с книгой. Вяземский беспокоился о её здоровье, посылал к врачам на обследование — те ничего не находили.
А Нина потеряла всякий интерес к их совместной жизни, дети больше не связывали их так, как раньше, когда вся жизнь заключалась сначала в заботе о том, как кормить и пеленать, потом как учить ходить, потом учёба и стремление дать самое лучшее, потом опять учёба и беспокойство о том, как удержать от ошибок. Потом оказалось, что дети выросли, а Виктор и Нина стали чужими.
Что же он все прокручивает это, как заезженная пластинка. Дети, дети, дети… У него есть своя жизнь! Виктор чуть не въехал в замешкавшуюся впереди стоящую «Мазду» — вот результат несвоевременных размышлений. Не хватало опять в автосервис загреметь. Все, баста! Теперь уже до дома совсем не далеко и пробка рассосалась.
* * *
Первой его встретила Наташа. Она как раз одевалась, чтобы идти куда-то.
— А! Пап, привет! Ты куда пропал? — начала она быстро и громко в своей обычной манере. — А у нас что было! Позвонил Игорь Николаевич и давай волну гнать. Мама не хотела ничего делать, сказала, что ты наверно на даче. А он как начал, как начал! «Несчастный случай, человек пропал…» Ну и давай названивать в милицию, больницы и морги, главное в морги, просто смех.
— Да… действительно смех, — рассеянно отвечал Виктор. — А где мама? Ещё дома?
— Дома, дома. Она в ванной маску делает. Нет, ну ты скажи, где ты пропадал? Ты мне вчера вечером так был нужен! — Наташа прыгала на одной ноге, пытаясь втиснуть вторую в узкие туфли.
— Сядь, упадёшь, — сказал Виктор.
— Некогда, меня девчонки ждут, так вот так был нужен! Позарез, — она провела ладонью вдоль шеи и всё же плюхнулась на стул, — а тут этот Игорь твой с моргом. Ты мог бы позвонить что ли.
— Откуда? Из морга?
— Ну пап! Хватит тебе. Оттуда, где ты был.
— Не мог.
— В следующий раз позвони.
— Хорошо, принцесса, в следующий раз позвоню. А ты куда собралась в таком виде? В институт?
— Нет, в гости. А, вот! Дай мне денег на подарок. У Зины Дороговой сегодня день рождения.
— Ты после занятий, надеюсь, пойдёшь? — спросил Виктор, доставая бумажник.
— Ну да… конечно, она же тоже на лекциях, а может и не придёт. Нет, ну пап! Это мало!
— Да неужели? И что же ты ей собираешься подарить? Корону Российской Империи?
— Нет, вертушку для дисков…
— Ничего себе, ты бы мне лучше подарила.
— Ну тебя, не смеши! Ты в кино сходишь.
— В кино…да, пожалуй. Ну, вот, думаю на вертушку хватит, иди, и позвони мне оттуда. Если поздно засидишься, я тебя заберу на машине.
— Ой, нет! Не надо… мы потом ещё в клуб пойдём, но я позвоню тебе на мобильный или СМС брошу, а то в клубе так музыка орёт, ничего не слышно, мобильник вырубается от акустики.
— Хорошо, иди, а то опоздаешь. Нет, постой, а Петя не звонил?
— Нет, он до субботы в море ещё, — уже с порога ответила Наташа, захлопнула дверь, и Виктор услышал, как дробно стучат по лестнице её каблучки. Ну какой из неё юрист? Один ветер в голове.
Нина вышла из ванной минут через десять. За это время Виктор переоделся в домашнее, согрел чайник, просмотрел квитанции по квартплате. В спальне зажужжал фен — Нина сушит волосы, значит мылась, а не только маску делала.
