продолжила она, запивая хлеб вином. – Печь у них огромная, а заслонка легко открывается… И закрывается. Что? Не гляди на меня так. Сжечь в печи злую колдунью – дело хорошее. А за трёх мне вообще полагается вознаграждение . К кому бы обратиться? Это земля ещё Алфену принадлежит или уже Минтии? Хотя… какая разница.
– Гр.
Фиренца вздохнула. Медведь, кажется, тоже. Его огромные плечи поднялись и опустились.
– Что же ты обратно не превращаешься? – Она погладила животное по волосатой лапе. – Если одна из этих тебя обратила, то теперь её нет.
– Ахгрр…
– Что, целовать тебя нужно?
Медведь придвинулся ближе. Он сидел на земле, но смотрел на девушку сверху вниз.
– Почему всегда поцелуи? Я за разнообразие в расколдовывании.
– Грр.
– А ты, может, принцем станешь? Нет? Ну, милый, а зачем мне тогда целовать тебя? Вдруг ты нищий и некрасивый, а я потом от тебя не отвяжусь. Прости, я рисковать не хочу.
Медведь опять вздохнул и отвернулся.
– Не обижайся, – Фиренца положила голову ему на плечо. – Мне личную жизнь устраивать надо, понимаешь? Я тут слышала, что восточный царь ищет себе восьмую жену. И что? На эксклюзивность я не претендую – главное, что у него дворец из золота. Из золота не бывает? Ну, может, не весь, но мне достаточно будет. Туда отправлюсь. И не отговаривай меня.
Фиренца хлопнула себя по коленям и поднялась. Очень быстро, не касаясь, она чмокнула медведя в макушку и зашагала прочь. Естественно, изящно покачивая бёдрами: женские чары следует регулярно тренировать, даже если объект их воздействия бесперспективен.
~~~
Как найти чёрного ворона в тёмном лесу? Нужно подождать, пока он превратится в человека.
Бывший первый министр (нынешний второй по главности злодей) Хелфрид ждал на перекрёстке Васильковой и Карликовой дорог. Ждал уже долго, но на терпение никогда не жаловался и сейчас не сильно страдал.
Поэтому ему трудно было работать на Гидиуса с его непомерными амбициями и мечтами несбыточными, но обязанными сбыться безотлагательно. На то имелись уважительные причины.
Когда герцог Фило, тогдашний советник короля Лихтенфельса, породнился с королевской семьёй Алфена, Гидиус, его единственный наследник, усмотрел в этом для себя выгоду. Ещё маленький мальчик, он рисовал в альбоме желаний схемы по захвату всего Алфена и себя на троне. Скоро королева Агата, жена герцога, задумала сместить своего брата, и схемы Гидиуса стали смелее, а стрелочки и временные отрезки на них – короче. Безусловно, Агата желала усадить на трон сына (принца Клауса, если кто запутался), но методы борьбы с наследниками известны и проверены веками, об этих мелочах Гидиус не переживал.
Но, как мы помним из второй главы, у Агаты ничего не вышло, мужа она потеряла и от притязаний на трон отказалась.
А Гидиус – нет.
Тогда он и решил, что ждал слишком долго, и научился нетерпению. Требовал от Хелфрида немедленных результатов: организуй свадьбу, организуй похороны, организуй войну… Хелфрид подумывал уже, что тот небольшой дворец на холме с сотней слуг и мешок золота не стоил таких организационных затрат.
В поток мыслей ворвалась рука в перчатке. Она возникла у Хелфрида за спиной и постучала его по плечу.
– Ты опоздал, – упрекнул бывший первый министр, оборачиваясь.
– Извиняйте, господин. Зато полночь как раз. Полночь – символично.
Голос доносился откуда-то из глубины капюшона. Вся фигура казалась одним бездонным капюшоном со скрипучим голосом, дурными манерами и рукой в перчатке. В руку, звякнув, опустился мешочек.
– Убить надо? – спросила фигура.
– В этой части леса скоро появятся двое, – начал Хелфрид основательно и с самого начала.
– Их убить?
– Один из этих двоих – принц Клаус.
– Убить его?
– Нужно, чтобы он больше не вернулся домой во дворец.
– Убить надо, получается?
Бывший первый министр задумался.
– Получается, что вероятно придётся произвести некие действия, которые приведут к определённому результату, вследствие чего принц Клаус не вернётся домой, – ответил он вполне прозрачно.
– Э… господин, я не понял.
– Поясняю, – Хелфрид устало приложил тыльную сторону ладони ко лбу. – Для достижения цели, выгодной некоторым, здесь не присутствующим, вернее всего будет обозначить будущее местопребывание вышеупомянутого принца в стороне отличной от той, в которую он направился бы, возвращаясь из путешествия. Обеспечить выполнение данного…
– Эй, добрый господин, погоди чуток, голова от тебя разболелась. – Рука в перчатке нырнула под капюшон и поскребла нос. – Давай-ка я обозначу варианты, а ты выберешь. Мы твоего принца можем прикончить, выпотрошить, расправиться или разделаться с ним раз и навсегда, умертвить, укокошить или – лаконичнее – кокнуть, грохнуть, извести, изничтожить, погубить, ликвидировать, убрать, прямо выражаясь…
– Достаточно, – Хелфрид хотел состроить злодейскую гримасу, но получилась кислая мина. Он отвернулся, дабы не опозориться. – Последний вариант меня бы устроил.
– Изничтожить, то есть?
– Нет, ты сказал: убрать. Убрать с дороги. Да, это звучит вполне удовлетворительно.
– Понял, щедрый господин.
Уточнять Хелфрид не стал. Он отвернулся и сначала зашагал, а потом полетел прочь.
~~~
– Чуднáя молодёжь нынче. Романтизирует, символизм во всём усматривает. Закат им – время поцелуев, рисунок звёзд – тайное признание в любви, а незабудка, должно быть, появилась на свет одновременно с ней, чтобы оттенять цвет её глаз… Ерунда.
Латгард намотала нитку на гвоздь и обрезала кончик большими садовыми ножницами, которые достала из своей причёски. Выполнив задачу, ножницы отправились обратно, а ведьма стала нанизывать новую порцию грибов, чтобы натянуть их сушиться в оконной раме.
– Выходить тоже им на рассвете полагается. Почему на рассвете, а не, скажем, после второго завтрака? О, принц не против был бы позавтракать и в третий, и в четвёртый раз, но любовь его, видите ли, зовёт. И правда, балбес.
На месте девушки Латгард выбрала бы кого-нибудь более жизнеприспособленного, но мнение держала при себе. Неблагодарное и бесполезное это занятие, вмешиваться в чужую любовь, опасное даже.
– Всё у них получится, всё хорошо будет. И у тебя тоже, слышишь?
– Гррр…
Медведь встал на задние лапы, и его морда оказалась как раз на уровне окна на втором этаже. Он потянулся лапой к грибам в лукошке, но получил за это лёгкий шлепок.
– Я знаю, что ты расстроился, – Латгард достала из причёски маленькую баночку малинового варенья. – Что, симпатичная девушка была? Блондинка, да. Но целовать не захотела. – Несколько ягод отправились медведю прямо на язык. – Принца ей, видите ли, подавай. Так и нечего тут расстраиваться – не твоя это девушка. Твоя ещё лучше будет: и поцелует, и расколдует, и замуж выйдет.
– Гррр?
– Конечно, обещаю.
~~~
– А что такое река Наоборот?
– Это река.
– Понятно, но… – Клаус остановился, чтобы вытряхнуть сапоги. Голенища доставали почти до колен, но всё равно внутрь забивались камешки и кололи Клаусу пятки. – Что значит «наоборот»?
– Наоборот значит не так, как обычно.
Клаус вздохнул.
– Скажи, Никс, ты чем-то расстроен? Не то чтобы обычно ты был радостным и дружелюбным, но после ведьмы дело совсем худо.
– Тебе не понять.
– Какие-то гномьи дела, да?
В голосе принца звучало искреннее сочувствие – непонятно, почему Никс, обернувшись, так злобно на
