Конечно, Сафаровы что-то слышали про некоего российского миллиардера с такой, как у них, фамилией, но не придавали этому никакого значения. Скорее всего, однофамилец, вот и всё, что пришло в голову гордому отцу Эльдара. Он, будучи старшим в их семье, никогда не пытался найти младшего брата и ничего о нём не знал.
И даже если бы блудный брат приехал и бросился ему в ноги, вымаливая прощение за своё упрямство, Амир Сафаров хорошо бы подумал, а не раскрыл ему объятия при встрече.
Потому что у их народа существуют свои, проверенные временем понятия, и внутренняя субординация. Это значит, младший не имеет права ни при каких обстоятельствах перечить старшему. А его братишка нарушил это святое правило.
Но когда до Сафаровых дошла горестная весть, что единственный сын их Гусейна погиб в авиакатастрофе, отец, взяв с собой Эльдара, полетел в Москву, чтоб разделить с младшим братом его безмерное горе.
После поминок дядя Гусейн, встав на колени, попросил у старшего брата прощения. Амир братишку, конечно, простил. А дядя Гусейн обратился к брату с неожиданной просьбой. Он хотел, чтоб Амир оставил своего единственного сына Эльдара в Москве. Потому что теперь у промышленного магната не осталось наследника. Тогда ради чего он строил свою бизнес-империю? Кто-то должен продолжить его дело. Почему бы не родной племянник?
И хоть тяжело было Амиру расставаться с сыном, но он пошёл брату навстречу. Мнением самого Эльдара никому и в голову не пришло интересоваться. Если старшие сказали: Надо, значит, надо, без вариантов. Однако Эльдар сказал отцу, что ему нужно вернуться домой и доделать свои дела. Отец никаких вопросов ему не задавал. Зато дядя Гусейн забросил ему на счёт 100 000 долларов, чтобы племянник не был стеснен в средствах. А также заранее оплатил учёбу в московском вузе, куда тут же перевели документы Эльдара.
Приехав на родину, Сафаров отправился к своей бывшей невесте. Венера ему не то чтобы очень обрадовалась, но удивилась сильно. Ведь после их последнего разговора она пару раз пробовала позвонить Эльдару, но его телефон был отключен. Девушка поняла, что Эльдар не горит желанием её видеть и занялась своими делами. И вдруг он пришёл.
Глядя Венере прямо в глаза, Сафаров бросил ей под ноги пачку купюр, в которой было 10 000 долларов, и, не проронив ни слова, ушёл навсегда из её жизни. С тех пор он больше не верил ни одной девушке. Эльдару казалось, что им всем нужны от него только деньги.
И вдруг эта встреча с Мартой — с удивительной девушкой, такой милой, чистой и свежей, как подснежник. С девушкой, которая с ним не кокетничает, не пытается ему понравиться, а, наоборот, держится на расстоянии.
Она, Марта Зарубина, даже не представляет, что своей холодностью всё больше пленяет мужчину, который на заре его юности так сильно обжёгся на отношениях с девушками, что перестал верить, что любовь есть на свете. Теперь потрясённый своим открытием Сафаров мучился бессонницей в богом забытом городишке, гордо именуемом райцентр Медвежье.
А вслед за девчонкой сплетни по городу…
Помню, на мой шестнадцатый день рождения Таня подарила мне томик стихов советской поэтессы Майи Румянцевой. В её стихи я влюбилась сразу и безоговорочно. Некоторые мне врезались в память. Но я никак не думала, что строки одного стиха окажутся пророческими. Пророческими для меня. Звучат они так:
А если девчонка — очень гордая.
И всё же девчонка теряет голову.
А если девчонке всю ночь не спится,
Уходит из дома в одном только ситцевом, — и дальше, через несколько строк:
А если девчонка — очень гордая.
А вслед за девчонкой сплетни по городу…
Правда, это стихотворение о любви. О первой любви, осуждаемой всеми, кому не лень. Они, эти люди, не понимают, да и не хотят понять девушку, потерявшую голову от парня, который “не женится точно”. Вот и тянется за ней, бедной, шлейф сплетен по городу…
А у меня ситуация ещё хуже. Потому что та девчонка хотя бы платит за свою любовь. Да, дорогую цену, но всё же, мне кажется, это не так обидно. А я… За что, нафиг, плачу я?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
За моей спиной стали сплетничать, насколько я понимаю, в тот самый вечер, когда меня подстерёг у ворот дома Рыков. Господи, как же мне хочется прибить этого самодовольного гуся, который со своим красным крузаком сразу засветился в Медвежьем, а потом догадался на нём припереться к моему дому! Я сама узнала об этом на следующий день, но, как пить дать, сплетни начались ещё вечером.
То-то, наша соседка Зоя Петровна, с которой у меня всегда были нормальные отношения, утром посмотрела на меня как-то странно и поздоровалась очень холодно! Почти такой же неласковый приём ждал меня в продуктовом магазинчике, куда я перед работой заскочила купить ряженку для Эльдара. Стоявшие на остановке знакомые (а в райцентре если не все, то многие являются друг другу знакомыми, а то и приятелями), когда я проходила мимо (а я на работу хожу пешком: большая польза и для здоровья моего, и для кошелька), все сразу отвернулись, типа не заметили. Но я потом спиной чувствовала, как их взгляды прожигают мне ту часть тела, что находится чуть ниже спины. Хотя сегодня я надела платье длиной до середины икры!
Недоумевая, какая муха покусала жителей Медвежьего, я добралась до работы. И вот там Таня, моя бесподобная верная подруга, просветила меня, за кого теперь принимают внучку бабы Ани её (и, конечно, мои) земляки! За гулящую женщину, и никак не меньше! И хоть свечку, как говорится, никто не держал, но люди сделали далеко идущие выводы, увидев у моего дома известный всем автомобиль, а потом и самого Рыкова. Пусть я с ним долго м-мм не беседовала, ярлык падшего ангела на меня тут же повесили.
От такой сногсшибательной новости у меня (Снежной королевы в очках!) навернулись на глаза слёзы. И не столько за себя мне стало обидно, сколько за бабу Аню. Ведь добрые люди скоро начнут шептаться за её спиной, кого она воспитала! Но уже в следующий момент я психанула и, недолго думая, поделилась с Танюшкой мыслью, что пришла мне в голову:
Да уж лучше бы люди говорили, будто я загуляла с Сафаровым! На Рыкова смотреть без слёз невозможно. А Дар… — и осеклась.
Не хотелось бы, чтобы Таня подумала, будто я сохну по Эльдару. Да, он человек хороший и мужчина, чего греха таить, очень красивый, но только мы с ним с разного поля ягоды. А Танька, язва такая, мне подмигнула и шёпотом, а её шёпот можно услышать даже на другом конце коридора, сказала, что Дар якобы вчера ночью её обо мне расспрашивал, когда она к нему от нечего делать заглянула. И что у неё подозрение, будто я ему нравлюсь.
Кстати, не знаю, может, поэтому она перестала называть Дара “моим миллиардером”? Но я от слов подружки покраснела, как помидор. А Танька, увидев в моих руках пакет (свой обед я ношу в сумочке, но завтрак и обед для Дара в ней бы точно не поместились), сказала, что она на работе ещё немного задержится, а я пока могу проведать нашего вип-пациента.
Похлопав себя по щекам, чтоб придать им их обычную бледность, я пошла по коридору. Подхожу к палате Эльдара, а его телохранители вдруг просят меня немного обождать, типа их босс сейчас занят. Я, конечно, удивилась. На часах только 8 утра. Кто мог припереться к Сафарову в такую рань? Наверное, его офису потребовалась срочная консультация шефа, подумала я и уже хотела развернуться в обратную сторону, как из палаты выскочил Рыков!
С большим удовлетворением я отметила про себя, что мой назойливый ухажёр выглядит ещё веселее, чем я пару минут назад, в том смысле, что Рыков был красным, как созревший сладкий перец. Ну, очень красным! А, что самое удивительное, при виде меня он покраснел ещё сильнее. Я бы сказала, что бизнесмен выглядел, как роза красная. Не совсем, наверное, подходящее сравнение для мужчины. Но зато цвет подходящий.
Кажется, у Рыкова купероз, то бишь расширенные капилляры, — посочувствовала я ему. — С такими вещами лучше не шутить и обратиться к врачу.
А вот телохранители Сафарова почему-то проводили его насмешливыми взглядами, но, стоило мне встретиться с ними глазами, как от ухмылок на их лицах и следа не осталось. Оба сразу вытянулись и предложили мне войти внутрь. Я вошла.
