Увы! Этой радости ей не суждено будет узнать!
Полина не могла не грустить из-за того, что, пока она находилась в Лондоне, у нее не было возможности хотя бы посмотреть со стороны на бал — такой, описания которых она читала в «Журнале для дам». Там они всегда характеризовались как ослепительные.
Она рисовала себе в воображении картину, как прекрасные нарядные женщины — такие, как ее тетка — танцуют под люстрами, в которых горят тысячи свечей, и думала, что эти красавицы, скользящие по блестящему полу в пышных светлых платьях, должны напоминать гордых лебедей.
«Наверное, меня и в России не станут приглашать на балы», — печально подумала Полина.
Однако она поспешила отогнать все неприятные мысли, твердо пообещав себе, что не станет давать волю тревогам о будущем, а постарается как можно полнее насладиться настоящим. Приятно было думать, что сейчас ее ждет обед с человеком, который в состоянии ответить на множество вопросов, не дающих ей покоя.
Она очень боялась прийти в салон слишком рано — тогда ей пришлось бы дожидаться его прихода — и была рада, увидев, что лорд Чарнок уже пришел. В вечернем костюме он показался ей необычайно элегантным, но в то же время и внушающим почти что благоговение. Днем, в каюте, он показался ей гораздо более доступным.
Когда Полина сделала ему реверанс, он сказал:
— Не сомневаюсь, что вы успели проголодаться. Подозреваю, что еда будет не слишком вкусная, так что надо, чтобы наша беседа это компенсировала.
— Я очень ее ждала, — сказала Полина. — Уверена, что, когда вы будете говорить о том, что мне так хочется услышать, любая еда покажется мне амброзией.
— Остается только надеяться, что вы не будете разочарованы.
Лорд Чарнок произнес эти слова настолько сухо, что Полина испугалась, не показалась ли она ему слишком навязчивой. Полина снова смущенно напомнила себе, что ей следует вести себя как можно осторожнее: ведь лорд Чарнок так любезно пригласил ее отобедать в его обществе, тогда как она была совершенно уверена в том, что он предпочел бы читать вместо этого какую-нибудь книгу.
Войдя в салон в сопровождении лорда Чарнока, Полина заметила, что остальные обедающие вдруг замолчали и все взгляды устремились в их сторону. Она старалась не смотреть на центральный стол, но не сомневалась в том, что мистер Адамсон понял, что должен означать этот факт: лорд Чарнок намерен ее опекать. Теперь этот наглец уже не посмеет так бесцеремонно с ней обращаться.
Они подошли к алькову, где уже дожидались два стюарда, готовые их обслужить. В ведерке со льдом стояла бутылка шампанского.
Когда принесли еду, Полина догадалась, что за своим столиком получила бы совершенно другие блюда. Обед начался с черной икры, а продолжили его другие деликатесы, которые Полина нашла необычайно вкусными. Лорд Чарнок обедал с равнодушным видом, словно бы не замечал того, что он ест.
Они разговаривали, и она была счастлива тем, что наконец-то кто-то может рассказать ей о России. Однако очень скоро девушка заметила, что все, что он говорит, носит достаточно безликий характер: те же самые сведения можно было почерпнуть в каком-нибудь путеводителе, где они казались бы вполне уместными. Лорд Чарнок явно избегал всяких личных оценок.
Тем не менее ее заворожили описания того, как строился Санкт-Петербург. Оказывается, на самом деле столица должна была располагаться совсем в другом районе России, где климат был бы намного здоровее.
— Царь Петр был личностью прямо-таки фантастической, — сказал лорд Чарнок. — И хотя вы увидите, что Санкт-Петербург — город просто потрясающей красоты, трудно забыть об утверждениях историков, что за двадцать лет строительства этого города погибло двести тысяч человек.
Полина испуганно ахнула, а он продолжил свой рассказ:
— Работников нанимали по всей Европе, но денег не выплачивали. Дезертирство стало хроническим, среди строителей царили болезни, и смерть пожинала богатый урожай. Заболоченная дельта Невы подвергалась постоянным наводнениям.
Рассказывая, лорд Чарнок вдруг почувствовал воодушевление, видя, с каким вниманием слушает его эта юная особа, которая не сводит с него своих сияющих глаз. Такое отношение было для него чем-то совершенно новым и незнакомым: он никогда еще не находился в присутствии женщины, которая была бы настолько поглощена его словами, что не воспринимала его как мужчину. В глазах Полины он стал кем-то вроде оратора.
Он поведал ей, что время от времени среди строителей новой столицы вспыхивали восстания, а царь, который несколько лет жил в крохотном бревенчатом доме из трех комнат, с энтузиазмом хватался за дела — самые разные. Царь Петр собственноручно брался за кузнечное дело, чертил планы будущих зданий, оказывал помощь страдающим от лихорадки…
— Он и правда был безумцем? — спросила Полина.
— Нет. Просто он был русский! — ответил лорд Чарнок. — Его реформы и нововведения были грандиозными. Он создал на Урале множество заводов, основал русский флот, выпустил первую в России газету, организовал первый публичный театр и первую общедоступную больницу…
— Это звучит поистине фантастически! — воскликнула Полина.
— Но зато он заковал страну в тяжелые оковы рабства, — продолжил лорд Чарнок. — Аристократия потеряла последние остатки независимости. Царь не допускал, чтобы у человека было хоть что-то, что тот мог считать личной собственностью.
Они говорили так долго, что в конце концов в салоне не осталось других пассажиров.
Когда Полина поняла, что им пора уходить, она сказала тоном, в котором звучала искренняя благодарность:
— Спасибо вам! Спасибо! Не могу даже сказать, как чудесно было вас слушать! Мне удалось узнать так много… Вы были очень добры ко мне — необыкновенно добры!
— Я тоже получил удовольствие от нашего совместного обеда, — ответил лорд Чарнок. — Надеюсь, я смогу рассчитывать на ваше общество и завтра.
От него не укрылась радость, которая вспыхнула в глазах Полины.
— Вы… совершенно уверены… что вам это не будет… скучно? — нерешительно спросила она.
— Должен сознаться, что я — эгоист и не стал бы приглашать вас, если бы не хотел, чтобы вы это приглашение приняли.
— О, спасибо большое! Я буду ждать нашего совместного обеда весь день — даже пока буду читать книги, которые вы мне дали!
Они вместе вышли из салона и поднялись на следующую палубу. На прощание Полина сделала реверанс.
— Тысяча благодарностей, милорд. Такого интересного вечера я еще никогда не проводила!
Она повернулась и ушла к себе в каюту, не дожидаясь, чтобы он что-то ответил на ее слова.
