Поражённый ворон принёс кусок розового китового жира.
Кутх вынул свой охотничий-нож из чехла, висевший на расшитом бисером поясе, и, отрезая кусок за куском, стал есть.
— Скоро день кончится, — сказал Кутху ворон, — иди и отдохни у здешних людей. Вон в той яранге вечером старики будут рассказывать сказки. Послушай их!
Ворон улетел, а Кутх спрятал свою воронью одежду в мешок и пошёл к людям. А люди эти жили в большом селении Сиреники. Подошёл к первой яранге и кашлянул.
— Кто ты? — спросили из яранги.
— Гость я из страны Ительмении.
— Ну входи, есть будем, чай пить будем.
Кутх вошёл в сени, из сеней — в полог.
У жирника на корточках сидел седой старик, а около него мужчины, женщины и дети. Они ели свежую китовую шкуру с розовым жиром и пили чай. Угостили и Кутха. Затем дети стали просить старика:
— Расскажи нам сказку про хитреца Кукылына!
Старик сказал:
— Слушайте, но не перебивайте. Кто перебьёт, сам будет досказывать. Ты, гость, послушай тоже.
И старик начал рассказывать про Кукылына, обманувшего жену и детей.
Хитрый Кукылын
«Давно, говорят, было. Жил в далёкой от нас стороне хитрый человек, обманщик и плут по имени Кукылын. Была у него работящая жена Мити и много детей. Кукылын был большим лентяем и не хотел добывать зверей для еды и одежды. Мити с трудом удавалось заставить Кукылына ставить силки на куропаток. Семья питалась мясом куропаток, а из их шкурок Мити шила детям одежду.
Надоело Кукылыну ловить куропаток. Решил он обмануть Мити и детей».
Тут старик немного помолчал, а наш Кутх подумал: «Да ведь это обо мне он начал рассказывать. Только имя моё перепутал. Ведь это я много лет тому назад обманывал мою Мити и детей. Но послушаю, что дальше будет».
А старик так продолжал свою сказку.
«Кукылын притворился больным и сделал вид, что умер. Мити и дети стали оплакивать его, а затем отнесли в тундру и похоронили. А когда Мити с детьми домой ушла, Кукылын встал, оделся и построил в тундре себе ярангу. После этого пошёл добывать куропаток. Куропаток добыл, много жиру заготовил. Из мяса и жира вкусный паштет сделал. Ест и напевает:
Ох, как вкусно!..Ох, как вкусно!..
А Мити последними куропатками детей кормила. Совсем мало осталось припасов. Кукылын тем временем паштет из жира и мяса делал и припевал:
С жиром я, с мясом я!С жиром я, с мясом я!
Однажды в ярангу Мити через отверстие влетела куропатка и заговорила:
— Кру-кру-кру, слушай меня, Мити. Кукылын не умер, а там, в тундре, куропаток добывает да паштет делает. Вот возьми, Мити, мою шкуру, надень её и лети туда. По пути ярангу увидишь. Это Кукылына яранга.
Мити надела куропаточью шкуру и полетела. Увидела ярангу и вошла. А Кукылын в это время сидел и ел. Мити голосом куропатки сказала:
— Ты жив разве? Надо твоей Мити и детям сказать об этом, кру-кру-кру.
Кукылыну стыдно стало, а Мити домой отправилась. Прилетела. Птичью шкуру сняла и отдала её куропатке. Та вспорхнула и улетела. Кукылын домой вернулся. Мити, увидев его, сказала:
— Кто ты? Ведь Кукылын умер!
Кукылын сказал:
— Да нет, не умер я. Бегите скорее за куропатками, много их добыл я.
После этого детей ласкать стал и больше, говорят, не оставлял их».
Кутх узнаёт свои новые имена
Слушал-слушал Кутх сказку старика и не выдержал:
— Про меня эта сказка, только имя моё ты не так называл. Не Кукылын я, а Кутх из страны Ительмении.
Старик ответил ему:
— На нашем эскимосском языке твоё имя Кукылын, а не Кутх. Может быть, ты и есть тот самый человек, о котором сказано в сказке, но мы впервые видим тебя, а сказке уж более ста лет.
Кутх сказал:
— Я и есть тот человек-ворон, которого в Ительмении зовут Кутхом, в Корякии — Куткынняку, а в соседней вам Чукотии — Куркылём. Вот сколько у меня имён на разных языках. А маленькое племя кереков в Чукотии называет меня Кукки.
Старик удивился:
— Какой же ты ворон Кутх — Куткынняку — Куркыль — Кукки — Кукылын, если у тебя нет крыльев и ты похож на нас, людей?
— Так смотрите же! — сказал Кутх, сунул голову в свой заплечный мешок, закаркал и превратился в ворона. Затем он выскочил из жилища и полетел в северную сторону страны Эскимосии.
Все люди, слушавшие сказку и разговор старика с Кутхом, замерли от удивления.
А Кутх, высоко поднявшись, летел, летел и приблизился к старинному селению морских зверобоев Уназику, приземлился на его окраине и обернулся снова человеком. А в том селении в этот день все жители трудились на песчаном берегу. Зверобои вернулись с дальней морской охоты и привезли на байдарах много добытых ими моржей. Мужчины свежевали добычу, а женщины, старики и дети уносили в мясные ямы-склады куски мяса с жиром.
И здесь чайки с криком и шумом кружились над добычей людей, а собаки и вороны наслаждались лакомыми кусочками моржатины, которые им щедро подбрасывали охотники.
Кутх подумал: «В том селении люди китов добывают, в этом — моржей. Сколько же мяса и жира они имеют! Вот столько бы еды моей Мити и детям!».
Затем Кутх дождался темноты, когда люди разошлись по ярангам, и пошёл в селение. У каждой яранги, свернувшись клубком, лежало по множеству сытых собак. Собаки были мирные и не лаяли на Кутха.
Кутх подошёл к большой яранге и услышал голос хозяина:
— Давайте поедим свежей моржовой печени, а потом расскажу я вам интересную сказку.
Кутх кашлянул. Из полога спросили:
— Кто там?
— Это я, гость из страны Ительмении, — ответил Кутх.
— Входи, поужинай с нами и отдохни.
Кутх вошёл в полог. Женщины по эскимосскому обычаю хотели было снять с гостя одежду и обувь, чтобы повесить на просушку, но Кутх сказал:
— Я сам разденусь перед сном. В нашей стране не принято, чтобы женщины раздевали гостя.
Кутх обманывал здешних людей. В его местности были схожие с эскимосскими обычаи. Он просто боялся, как бы люди не заметили, когда он разуется, что у него не человеческие ноги, а вороньи когти.
Когда поели, проветрили ярангу, хозяин сказал:
— Теперь послушайте сказку про Кушкли — ворона.
Кутх подумал: «Кушкли — это тоже я, наверное. А ну, послушаем».
И хозяин стал рассказывать.
Глупый Кушкли
«Так, говорят, было. Жил в одном селении Кушкли с женой Митикой и сыном Эмэмкутом. Однажды девочки из соседних яранг нашли выброшенную морем нерпу. Решили они спрятать нерпу, чтобы ленивый и глупый Кушкли не увидел и не взял её. Но не успели девочки утащить нерпу, как к ним подошёл Кушкли и спросил:
— Что это такое?
— Это дерево, — ответили девочки.
Кушкли снова спросил:
— А почему это дерево с ластами?
— Не ласты это, а сучки.
— Ага, так вы обманываете меня! — закричал Кушкли и отнял у девочек нерпу.
Придя домой, Кушкли сказал Митике:
— Митика, вот свежуй нерпу, сейчас добыл я.
Митика обрадовалась, положила нерпу на деревянный поднос — каютак и освежевала её. Затем сварили свежего мяса и сытно поели. Остатки мяса Митика спрятала в кладовую. После еды все крепко уснули.
Когда Кушкли, Митика и их сын Эмэмкут спали, девочки потихоньку вошли в кладовую и съели всё варёное мясо, а вместо него положили камней и песку. Проделав всё это, девочки убежали.
Когда семья Кушкли проснулась — увидела, что вместо мяса лежат камни с песком. Натянул Кушкли нерпичьи штаны, схватил свою палку и побежал догонять девочек. Девочки закричали:
— Ой, не бей нас! Голову тебе почешем!
Кушкли согласился. Девочки так хорошо голову Кушкли чесали, что он не заметил, как заснул. Тогда они завязали ему глаза красной кожицей и, смеясь, убежали. Проснулся Кушкли, открыл глаза и видит, что всё вокруг покраснело, как от огня. Вскочил он на ноги, побежал с криком:
— Митика, Митика, дом наш горит!
Подбежала Митика к Кушкли и сорвала с его глаз красную повязку.
Оказывается, опять девочки посмеялись над ним. Схватил Кушкли свою палку и побежал за девочками. Догнал, палкой замахнулся.
Девочки закричали:
— Ой, не бей нас! Голову тебе почешем!
Кушкли согласился. Девочки снова так хорошо ему голову чесали, что он не заметил, как заснул. Тогда девочки на носу и на подбородке Кушкли нарисовали полосы, как у женщин, и снова, смеясь, убежали.
Проснулся Кушкли и побежал к реке воды напиться. Наклонился к воде с камня, а из воды смотрит на него девушка с разрисованным лицом. „Ах, какое красивое лицо!“ — подумал Кушкли и закричал:
— Возьму тебя в жёны, возьму тебя в жёны!
Кушкли от радости засмеялся. Девушка в воде тоже засмеялась. Это он сам себя в воде, как в зеркале, увидел.
